Стоять, бояться, раздеваться! - Мария Сергеевна Коваленко

– Четыре. Могло быть и пять, но отец вмешался. Он у меня сам военный. Нашел связи и прикрыл лавочку. Пришлось восстанавливаться в академии. А там началась старая песня.

– Снова безденежье и быт?

– Они самые.

– А попытаться разойтись?

– Мои родители были слишком хорошим примером. Всю жизнь вместе. И по гарнизонам покатались. И что такое «считать каждую копейку», знали отлично. Я был уверен, что у нас тоже получится. Подрабатывал, где мог. Не смотрел на других. И не думал ни о каком разводе до тридцати.

– А потом?

– А потом еще десять лет не мог развестись. Вечно случалось то одно, то другое. Наука браком получилась дорогой и долгой. – Вместо того чтобы продолжить рассказ, Руслан вдруг замялся. На самом интересном моменте!

Впору было пнуть его, чтобы не закрывался. Вероника нутром ощущала, что не все так просто. Но что-то остановило. Каким-то шестым чувством поняла, что за грустной историей о браке может оказаться еще более горькая правда.

– Ты был прав. Скучная история. Тебе не подходит.

Вместо допроса она закуталась в объятия еще сильнее. Поцеловала в тыльную сторону ладони. И до боли закусила губу.

– Я ведь предупреждал.

Непривычно ласковый гризли взял ее ладонь в свою и тоже поцеловал.

– А можно я еще один подарок попрошу?

– И представить боюсь какой!

– Не спрашивай ничего обо мне.

Вероника вся сжалась.

– Эх, только хотел спросить, почему не любишь Новый год. – Руслан усмехнулся в затылок. Совсем бесстрашный стал после исповеди. – Ну да ладно. Обойдусь.

– Вообще не интересно, что было у меня в прошлом? – Двойственная женская натура перла из всех щелей с обидой и одновременно с облегчением.

– Главное я уже понял.

– И что же?

– Ни хрена у тебя не было. – Бадоев нагло закинул левую ногу Вероники себе на бедро. Попробовал пальцами, насколько она готова. И, ставя точку на всех разговорах, толкнулся до упора во влажную плоть. – Совсем.

Глава 18. Утро первого января

Спалось после нежной близости и душевных разговоров сказочно. Впервые за долгое время Веронике ничего не снилось. Не мешал храп и огромная рука на бедре.

Проснулась она сама – без будильника. Бодрая, отдохнувшая. И от счастья тут же захотела поблагодарить Руслана.

Учитывая, что защита им не требовалась, ей даже из кровати можно было не вставать. Для самого лучшего начала дня хватило бы слегка повести ягодицами назад и сдвинуть лапу на грудь. Дальше гризли справился бы и во сне.

На миг Вероника представила такое пробуждение: желание в синих глазах, налитую твердость внутри нее. И чуть не застонала от возбуждения. Но очень странные звуки, доносящиеся из-за двери, заставили забыть о планах.

В гостиной словно кто-то был. Тихий шепот разобрать не удалось, но отчетливо слышались шаги. Одни легкие, будто злоумышленник боялся наступать на пол. Вторые громкие, решительные.

На такие новости тело Вероники тут же отреагировало испугом. Казалось, даже волосы на голове зашевелились. А мозг от стресса выдал старый анекдот про воришек и сторожевую собаку, которую нужно было будить в случае взлома.

К сожалению, собак у Бадоева не было. В наличии имелся только спящий гризли, способный запугать до икоты игрой мышц на могучем теле и фирменной хищной ухмылкой.

Оставалось лишь вытянуть его из царства Морфея. Тихонечко. Аккуратно. Без шума. Чтобы не спугнуть орудующую в гостиной банду.

Задача, конечно, была со звёздочкой! Но отдохнувшие извилины быстро выдали годную идею.

Дотянувшись до упругих мужских губ, Вероника запечатала их поцелуем. А чтобы медведь не дернулся на своем скрипучем матрасе, крепко обхватила левой рукой налитый член.

Результат не заставил себя долго ждать. В рот мигом сунулся бесстыжий язык, а загребущая лапа очень правильно, перекатывая вершинку между пальцами, сжала грудь.

От удовольствия Вероника чуть не забыла про посторонних, чуть не спасла их от встречи с разъяренным Бадоевым. Лишь когда он на секунду прервал поцелуй, она смогла очнуться.

– Там у нас в гостиной кто-то ходит, – огорошила без подготовки сонного медведя.

– Что? – Руслан раскрыл рот, и рука соскользнула с груди на матрас.

Дальше ничего подсказывать не пришлось. Шаги в гостиной стали еще громче. Что-то со стуком упало на пол. И Бадоев в мгновение ока из расслабленной недвижимости превратился в боевую машину.

Матрас даже колыхнулся, когда с него скатилась эта стокилограммовая туша. Словно заговоренный, матрас не скрипнул ни одной пружиной.

Домашние брюки Руслан надевал на ходу. Один шаг – одна штанина, второй шаг – другая. Ни одного лишнего движения или суеты. А уже у порога, будто из воздуха, у него в руках вдруг материализовался пистолет.

Такая подготовка была очень похожа на недавнюю встречу с соседом – тот же реквизит и исполнитель. Но напряженные мышцы и плавные, перетекающие движения подсказывали, что в этот раз все намного серьезнее.

От страха Вероника тут же вспомнила о преследователях, из-за которых оказалась на этой даче. О Фольксвагене и о своей застрявшей на трассе ласточке. Больше ни вспомнить, ни придумать ничего не успела.

В два шага Руслан преодолел последний отрезок до двери. Присел, словно готовился в падении палить по непрошеным гостям. Но дверь неожиданно распахнулась сама.

– Сын, сколько можно дрыхнуть?! – прогремел зычный бас, и на пороге появился пожилой статный мужчина.

От командных ноток у Вероники внутри все сжалось, и она сама чуть не подпрыгнула в стойку «смирно». Наверное, рявкни он еще что-нибудь, рядом с ней, отдавая честь, встало бы и одеяло.

Но незнакомец наклонил голову. Рукой отодвинул в сторону направленный на себя ствол. И, обернувшись, уже совсем другим голосом произнес:

– Дашенька, солнышко мое, этот олух уже проснулся. Физкультурой занимается.

Синие, точь-в-точь как у Руслана, глаза