Кризис среднего возраста - Алексей Анатольевич Миронов

декорированный кожей крокодила (точнее, хорошей имитацией), в собственности женщины имелся.

Хранила она его в тумбочке под телевизором. Кейс был подарком. Преподнёс его Галине бывший ее директор, отставной полковник. Интеллигентный отставник, а по совместительству удалой выпивоха, решил приударить за молоденькой экономисткой. Шуры-муры давнего прошлого! Сколько ж лет прошло! Жив ли нынче даритель?

В памяти всплыли не картинки, а целые картины. К щекам прихлынул жар.

Слова «корпоратив» в начале века, в двухтысячных годах, уже основательно вошло в обиход. Корпоративом называли любую вечеринку в стенах предприятия – от дня рожденья фирмы до Дня Победы.

В тот раз руководство завода организовало коллективный новогодний праздник, который о предмете торжества напоминал лишь пластмассовой ёлкой с мишурой и поздравлениями «с наступающим». Суть же праздника была иной: наливай да пей! Руководство «Заволжскоборонзавода» именно этого принципа и придерживалось: вино и водка лились Волгой и Рыбинским водохранилищем. Нахлебавшись до полного веселья, начальники-мужчины на глазах Галины, которой таких сценок видеть прежде не доводилось, разобрали сотрудниц, растащили по кабинетам. Кроме неё, никто превращению завода в бордель вроде бы не поражался. Потом она узнала, что здешние новогодние игрища брали начало… из советских времен! Вот это да: такой разгул – и в Союзе! А кое-кто говорил, что в СССР секса не было…

Ну хоть бы кто предупредил ее, что на новогодней вечеринке планируется такая коллективная близость! Вот уж, воистину, спаянный и споенный коллектив! Не заводской, а заводной!

Для здешних теток в возрасте – это адреналин и удовольствие после семейной обязаловки. Да и начальство не из жадных, на подарки не скупится. Главное – попраздновать как следует: самодеятельный стриптиз, пляски на столах в полуобнаженном виде, а затем и самое главное!

Кто бы мог подумать! Начинался вечер совершенно безобидно. Общее собрание коллектива, пламенные речи начальников цехов и приемщиков изделий. Завершил предпраздничную говорильню директор Красильников Виктор Петрович, поздравив всех с наступающим Новым 200… годом, пожелав, как водится, собравшимся здоровья счастья, удачи и, по моде новейшего рыночного времени, денег. Не забыл сказать и о любви. Ну настоящий Дед Мороз – тут же всё и сбылось.

Сотрудникам раздали новогодние наборы в нарядненьких пластиковых пакетах. Рабочие и начальники низового звена, уже принявшие на грудь, кто прямо в цеху, кто в раздевалке, чуть пошатываясь, двинулись к проходной. Кто-то из толпы, от наплыва предновогодних чувств вообразив себя персонажем комедии Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром», затянул песню. Хватило его на пару строчек – видно, перепил.

– Под крылом самолета о чем-то поет

Зеленое море тайги…

Рабочие подхватили пьяного исполнителя под руки, изобразили испуг на лицах и принялись шикать на него: тихо, мол, ты, – неровен час, начальство услышит.

Знали бы эти ребята, какими делами занимается это самое начальство!

В бухгалтерии и плановом отделе царил предпраздничный переполох. Трудились тут одни женщины. Молодые и постарше, худенькие и полненькие – на любой вкус. Присутствуй тут наблюдатель, он бы поразился искусству женского перевоплощения. Из обыкновенных офисных серых мышек и рабочих лошадок заводские женщины превращались в роковых красоток, разной степени. Косметика чудеса творит!

Галина, однако, оставаться на вечерний праздник не собиралась. Одевшись и захватив пакет с подарочным набором, она скользнула к двери. Но попытку покинуть этот клуб поклонниц Бахуса и Эроса пресекла одна крупная дама, чьи телеса выпирали складками из платья Снежной Королевы, надетого, казалось, по ошибке. Голову дамы украшал блондинистый кучерявый парик. Под подведёнными опытною рукою глазами (карандаш для обводки с растушевкой, отметила Галина) алели пухлые напомаженные губы. И вот этот-то центнер живого веса загородил ей дорогу. Боже мой! Галина с трудом узнала в Снежной Королеве главного бухгалтера Любовь Семеновну. Главбух имела грубый норов и славилась властным характером.

– Это кто тут отрывается от коллектива? Я вас, милочка, не отпускала! Вместе работаем – вместе отдыхаем!

– Я не милочка. Меня Галей зовут.

– Вот что Галочка-милочка, меня просили вам кое-что передать. Вами интересуется один очень серьезный мужчина. Он просит вас остаться.

– Да я не против, но… Но у меня и вечернего платья с собой нет, а из косметики только гигиеническая губная помада. Знаете, чтобы губы на морозе не трескались… – оправдывалась Галина.

– Не о том вы думаете! – пресекла ее оправдания Любовь Семеновна. – Молодая да красивая… Пойдемте-ка, Галочка-милочка, за вас уже все решили!

Галина покорно опустила голову, поняв, что ее не отпустят. Главная ухватила ее за руку и потащила по коридору. Приближался кабинет директора. К нему?! Галина еле поспевала за гренадерской поступью Снежной Королевы. Не сбавляя темпа, парочка ввалилась в приемную. Секретарша Марина Львовна открыла рот, но ведущая и ведомая в приемной не задержались.

И вот они в кабинете господина Красильникова.

– Вот, Виктор Петрович, привела к вам беглянку. Еле уломала остаться, между прочим!

С этими словами слониха в парике и маскарадном платье удалилась из кабинета, не забыв плотно закрыть за собою дверь.

Директор с влажными после душа волосами, посвежевший после одной-двух рюмочек армянского коньяка – початую бутылку Галина приметила в открытом встроенном баре, пребывал в благодушном расположении.

Он поднялся навстречу гостье.

Пятидесяти с хвостиком лет шефу никто бы не дал. Выглядел он на добрый десяток лет моложе. И одевался по моде: приталенная кремовая рубашка очень шла к его смуглому волевому лицу. Моложавость подчеркивала и поджарая фигура отставного военного.

– Галина Владимировна! Что ж вы стоите по стойке «смирно», как курсант на плацу? Садитесь, пожалуйста.

Директор выдвинул стул. Приобняв гостью за плечи, чуть не силой усадил.

– Вас ждут дома? Родители? Молодой человек?

Нет, ее не ждали.

Она стала рассказывать и постепенно увлеклась.

– Отец, летчик-испытатель, погиб, когда мне было шесть лет. Мать давно нашла себе другого. Мы живем раздельно. Я снимаю комнату в квартире подружки. Сама она живет с мужчиной где-то за городом. Молодого человека у меня нет. Я ведь только институт закончила… Вы же знаете, наверное… Это мое первое место работы.

Тут в дверь деликатно постучали. Просунулась голова Марины Львовны. Голова была обсыпана конфетти, но глаза Марины Львовны глядели серьезно, и Галина прыснула.

– Виктор Петрович, все в сборе, вас к столу просят, – затараторила секретарша, – без вас не начинают. Народ ждет!

Директор повернул голову к Галине.

– Вам минут десять хватит?

– На что? – не поняла та.

– Привести себя в божественный вид! – ничуть не смущаясь, заявил собеседник.

И указательным пальцем обвел свои губы, щёки, глаза.

– Так у меня нет ничего с собой.

– Не волнуйтесь, ради бога. У меня все есть. От жены осталось.

Она вздрогнула.