Great work. Как найти вдохновение, полюбить свою работу и начать зарабатывать - Дэвид Стерт

Суть в том, что люди, которые делают выдающиеся дела ежедневно, развили в себе повышенную восприимчивость к тому, оценены ли их усилия другими людьми или нет. Они нуждаются в том, чтобы знать, заметили их работу или проигнорировали, была ли она оценена, любима или, наоборот, ее ненавидят, и почему. Они могут точно сказать, были ли их адресаты просто вежливы с ними, или же они действительно полюбили те изменения, которые были сделаны. Они знали, что их усовершенствования – это ничто, пока те, для кого они предназначены, не назвали их.

В конце 2011 года мы встретились с группой дизайнеров, которые создавали веб-сайты для корпораций. Эти одаренные мужчины и женщины – создатели, творцы и главные производители продукта своей компании. Но другие люди – менеджеры по продажам, менеджеры по работе с клиентами и менеджеры среднего звена – поддерживают все взаимодействия с клиентами. В то время, когда мы встретились, рабочий процесс дизайнеров выглядел следующим образом: они получали задание, выполняли работу, сбрасывали готовую работу кому-то еще и ждали, что произойдет.

Не удивительно, что работа страдала.

Любые усовершенствования – это ничто, пока те, для кого они предназначены, не назвали их.

Когда было принято решение улучшить качество работы, одним значительным дополнением к миксу было позволить дизайнерским командам лично присутствовать на презентациях их работ клиентам. Когда командировочный бюджет не позволял это сделать, дизайнеры запрашивали детальные отчеты того, что происходило на презентациях. Это было больше, чем просто согласие или несогласие клиента, они хотели получить полный рассказ о том, что было сказано, улыбались ли все или же поджимали губы, язык жестов, энергию в комнате. Это было необходимо, чтобы понимать, изучать и быть на волне с тем, что хотел клиент. С тех пор как дизайнеры стали получать информацию о том, были или не были осуществлены изменения, их отдача изменилась невероятно.

Творцы перемен не подходят к своим рабочим проектам буднично. С того момента, когда они решают осуществить нечто новое и неожиданное, они беспокоятся о финальной точке. Они внимательно следят за всеми этапами проекта до тех пор, пока они не осуществят изменение, и они следят за теми переменами, которые происходят благодаря их работе. Они изучают, что сработало, а что нет. И они несут этот багаж с собой в следующее путешествие выдающейся работы.

Фотофиниш Тины: настаивая на осуществлении изменений

Тина – профессиональный фотограф. Но ее работа не украшает обложки журналов, не висит в художественных галереях и не появляется в каталогах. Ее работа менее престижная, но, возможно, более важная. Она делает тысячи школьных фотографий для детей – от дошкольников до выпускников каждый год. Не всегда блестящие школьные фотографии – это то, что хранит каждый из нас. Они становятся семейными сокровищами. Они висят в коридорах, гостиных, офисах, лежат в кошельках и хранятся в семейных альбомах целыми поколениями.

Но как фотографы, составляющие школьные фотоальбомы, могут осуществить изменения, если все, что у них есть, – это лишь несколько быстрых мгновений на каждого ребенка?

Представьте себе реальность работы Тины. Сотни детей выстроились в очередь – шумные, неугомонные и застенчивые. У нее есть только один момент, чтобы щелкнуть каждого ребенка раз или два и посмотреть, сумела ли она поймать что-то хорошее, а дальше наступает время следующего ребенка. Это можно легко сравнить по ощущениям с конвейером – запустил одного, выпустил, убедись, что глаза каждого ребенка открыты хотя бы на одном снимке, и делай это снова на следующий день.

Но Тина настолько настроена поймать уникальную личность каждого малыша, что даже в заурядной сфере школьной портретной фотографии она умудряется делать великолепные снимки с поразительной частотой.

Мы поговорили с Тиной об одном отдельном снимке, который был сделан в школе для детей-аутистов.

День Тины начался с сомнений, но она их проигнорировала. «Фотографировать детей – задача сложная сама по себе и в обычной ситуации, – объяснила Тина. – Но никакой другой фотограф не хотел даже прикасаться к этой школе. Молодые люди там тяжело боролись за контроль над своими телами, своими жестами и поведением».

День съемки был в каждую секунду настолько сложен, насколько Тина и ожидала. В середине съемки она, утомленная, взяла небольшую передышку, пока другая группа студентов-аутистов не наполнила комнату. Она заметила молодого человека двадцати с небольшим, стоящего в дверном проходе. Он не вставал в очередь, чтобы и его сняли. Когда фотосессия закончилась, Тина спросила о нем. «Джош не принес свою форму сегодня, – ответил школьный секретарь. – Его мать скоро будет здесь».

Тина, которая технически уже закончила работу в то время, предложила попробовать сделать снимок Джоша, вне зависимости от того, в форме он или нет. Секретарь пожал плечами.

«О’кей».

Тина представилась Джошу и посадила его перед камерой. Она выбрала светло-серый фон, чтобы выгодно подчеркнуть его красную футболку, и начала работать. Ни одна из фотографий не годилась. На большей части из них голова Джоша болталась из стороны в сторону. Иногда у него текли слюни изо рта. Он с трудом мог удержать взгляд достаточно долго, чтобы камера могла поймать его. Этого было бы больше чем достаточно для любого школьного фотографа, чтобы закончить прямо сразу и назвать полученный результат достаточно хорошим. Но Тина была сфокусирована на финальном результате. Она была сосредоточена на том, чтобы осуществить перемены.

Она продолжала снимать. И снова снимать. Больше детей в очереди не было, поэтому она отнеслась к этому, как к небольшой личной фотосессии: еще один снимок, затем еще один.

В конце концов, она сказала: «Я его поймала».

Секундой позже внутрь вбежала мать Джоша. «Я забыла отдать сегодня его форму. Я слишком поздно?» Тина представилась и объяснила, что она только что закончила снимать Джоша. Затем, надеясь доставить удовольствие, она пригласила маму Джоша посмотреть фотографии. Один за другим Тина показывала неудачные снимки матери Джоша, на которые та реагировала вежливой улыбкой. Затем Тина добралась до одного-единственного снимка, на котором голова Джоша остановилась, а глаза смотрели прямо в камеру. Это длилось лишь долю секунды, но Тина его схватила. Джош выглядел как мальчик из соседского дома.

Мама Джоша начала плакать. «У меня никогда не получалось сделать такую фотографию, чтобы показать Джошу, каким я его вижу, – сказала она. – Каждый год мы вешаем его школьную фотографию в коридоре рядом с фотографиями других моих детей, и каждый год это плохая фотография. Но это он, поэтому мы просто обязаны повесить ее туда. Вы не представляете, что сделали для нас сегодня».