Избранная пламенем - Кира Верго
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот, — указывает он на дверь. — Это всё или будут ещё пожелания? — в голосе скользит такое ехидство и обида, что я не сразу нахожусь что ответить.
Мы смотрим друг на друга несколько мгновений. Стены едва не трещат от энергии, что витает вокруг нас. Я виновата. Не нужно было с ним танцевать, давать ложную надежду.
Но ты сама этого хотела. Тебе было хорошо. Вдыхала его аромат так, будто скоро отнимут. Этот вечер чудесен, и Октябрь прекрасен. Эти глаза напротив, сводят тебя с ума с первой встречи, не лги ему…
Октябрь ждёт моего ответа. Буйно растрепавшиеся шоколадные волосы, выглядят притягательно. Мне захотелось зарыться в них рукой и провести по прядям пальцами. Странные желания возникают, глядя на него. Сердце переворачивается кульбитами от его губ, что сейчас напротив.
— Поцелуй меня, — сказала я, сама не ожидая от себя таких слов.
Его глаза вспыхнули огнем, в котором сгорели все сомнения, которые не успели подать голоса в момент вырвавшейся на свободу фразы. Он не терял времени, и выполнил просьбу. Теплые, упругие и такие желанные губы с медовым привкусом впились в мои беспомощные. Жадность и нежность в одном флаконе, разум вылетел за забор реальности, остановив мгновение. Самое страшное, что мне это нравилось, и не было желания остановиться. Я хотела больше. Желание нарастало как снежный ком, как костёр из маленькой искры. Древняя жадность поглотила разум, плоть требовала продолжения. Руки сами обхватили его шею и гладили затылок, перебирая пальцами непослушные пряди волос.
Это был первый идеальный поцелуй в моей жизни. Не было сожаления, а только желание продолжать. Тепло Октября ласкало не только губы, но и душу, что трепетно отзывалась на тесный контакт. Осознание, что этот большой, красивый и буйный парень мой, щекотало самолюбие.
— К-х-м, не хочу вас отвлекать, но там назрела проблема, — сбоку послышался голос Ноября.
Это же надо, как меня осенило, что я творю?! Да что на меня нашло? Стыд окатил жаром щеки, что хотелось скорее бежать как мышь в свою норку.
Октябрь явно психанул на брата за испорченный момент, и придержал меня от бегства за талию.
— Что за проблема? — нетерпеливо спросил он.
— В принципе, мы сами разберёмся, — усмехнулся Ноябрь и завернул за угол, оставив нас наедине.
— Не убегай, прошу. Я же вижу, как ты рвёшься наутёк, Лина, — притянув меня к себе, прошептал он над ухом и поцеловал в макушку.
— Ты понимаешь, что я наделала? — осознавая произошедшее, спросила я, уткнувшись лицом в его грудь. От стыда не могла поднять голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Ты позволила быть тому, что должно и естественно, — подняв мой подбородок, он заглянул в мои глаза и вновь приблизился к губам.
— Нет, прости… — отвернувшись, сказала я и он замер. — Так нельзя. Это не правильно.
— Глупости, моя дорогая. Не отнимай этот шанс у себя… у меня… я так долго ждал тебя, и ты хочешь разрушить священную связь между нами? — в его голосе скользила мольба и ноты гнева, который он пытался контролировать. Я чувствовала, как он меняется. Он сходит с ума. Вот о чем меня предупреждали. Дура я! Решила, что мне всё можно.
— Это ошибка, Октябрь. Прости, — выскользнув из его объятий, поспешила к спасительной двери, но он тут же преградил путь. В глазах творилось черти что, коктейль эмоций. Боль, мольба, гнев.
Что я наделала???
— Не надо так, Лина. Я же чувствую, что ты лжешь. Зачем? Зачем ты отталкиваешь меня? Дай мне шанс, и я докажу, что достоин…
— Ты достоин большего, чем я. Я не та, кто тебе нужен, понимаешь? Предназначение у меня другое. Я здесь не для любви, Октябрь. Ты привел меня в этот мир, и знал, что меня ждёт, — слова давались с трудом, будто я отрубила себе руку и пытаюсь написать письмо. — Прости меня, пожалуйста, — проскулила я, не в силах смотреть в его глаза, в которых царило грозовое предупреждение и отчаянье.
— Нет, — он упрямо покачал головой, а на губах заиграла горькая улыбка. — Мне большего не надо. Мне нужна ты.
— Ты готов поставить на кон жизнь народа ради собственной прихоти? — не зная, как его отрезвить от навязчивых фраз, выпалила я.
— При чем здесь народ? Почему ты считаешь, что нужно чем-то жертвовать? — он тоже завёлся и явно не собирался отпускать меня. Ситуация приобретала всё более странный привкус.
— Да при том, что мы воины. Мы, то есть я, избранная!
— Т-с-с-с, — он резко закрыл мне рот рукой и затащил в спальню.
— Что ты делаешь?! — опешив от его выходки, яростно выпалила я. — Совсем крышу снесло?
— Да тише ты, — шикнул он. — За нами наблюдают.
— Кто? — притихнув, спросила его, оглядываясь по сторонам.
— Тот, кто не должен здесь быть, — ответил он, что-то ища в карманах. — Вот, держи, — он дал мне ту самую подвеску с цепочкой в руки, что подарил при первой встрече.
— Я не понимаю…
— Ищейки Орголиуса здесь. Держи подвеску, а это я заберу пока, — он плавно выдернул серебристую цепочку, и сделал нею несколько взмахов в воздухе.
Цепочка засветилась лунным светом и стала длинной, больше походившей на кнут. Октябрь приложил палец к губам, показав мне, что нужно молчать. А сам прислушивался и оглядывался, как охотник. В полумраке спальни, я заметила, как на деревянном потолке возникло темное пятно. Оно увеличивалось в размерах и начало вытягиваться каплей вниз. Октябрь шарахнул по нему цепью, и та гадость исчезла, как дым, издав странный вопль. За ней возникла другая нечисть, но уже из половых досок. Снова удар, вопль и дым.
— Иди сюда, — он подозвал меня к себе, и я сделала, как он просил.
Обняв меня, он оглянулся по сторонам, и вокруг нас замельтешила золотистая листва. Через несколько мгновений, мы оказались в другой комнате, похожей на мою, только кровать здесь была маленькая, одноместная.
— Я перенес тебя в безопасное место, — сказал Октябрь, плавно убрав от меня руки.
— Чем же оно безопаснее? — удивилась я, оглянувшись вокруг. — Такая же комната, как и моя. Что стоит тем ищейкам пробраться сюда?
— Потому что я буду рядом, и это моя спальня. Выгнать ты меня не посмеешь, — ехидно улыбнулся он.
— Ах вот оно что?! Так это был спектакль? — уперев руки в бока, бросила на него гневливый взгляд.
— Какой спектакль, Лина? Ты всё видела своими глазами, — сбрасывая с себя верхнюю одежду, ответил он.
— Что ты делаешь?
— Раздеваюсь, — удивлено ответил он.
— Зачем?
— Чтобы лечь спать, — продолжая расстёгивать рубашку, добавил он.
— Но… я вижу