Тайны архива графини А. - Александр Арсаньев

Но начну по порядку.

Как вы, наверное, помните, последней новостью в Лисицыно для меня стало то, что некая «драная барыня», побывавшая на могиле Личарды, вышла из болота. Именно так выразился тот мальчонка, что принес мне молока. И что набросанный мною со слов бурмистра портрет оказался довольно удачным в смысле сходства с оригиналом. Поэтому я положила этот портрет перед собой и стала его рассматривать. Вот тут-то и начались чудеса. Портрет, нарисованный моею собственной рукой, стал для меня источником знаний. Чем больше я на него смотрела, тем больше открытий делала. Он как бы вобрал в себя все известные мне сведения, и теперь я находила в нем то, о чем и не подозревала, когда моя рука наносила линии на чистый лист бумаги.

И постепенно вся картина преступления предстала передо мной как живая.

И помогла мне в этом маленькая деталь. Надвинутый на глаза платок, совершенно не соответствовавший всему остальному костюму «драной барышни».

При всей нелепости моего рисунка он явно не соответствовал всему остальному одеянию неизвестной мне женщины.

И я начала думать, случайность это, или же в этом кроется какой-то смысл? Но слово «случайность» не слишком нравилось мне. Еще в детстве мне казалось, что люди, не желая или не умея видеть истинных причин тех или иных событий, придумали его.

И с тех пор назвать что-то случайным означает для меня не что иное, как расписаться в собственной беспомощности.

Все в этом мире имеет свою причину, и надвинутый на глаза платок тоже должен был ее иметь.

И я лишь на секунду попробовала допустить, что женщина эта использовала его как чадру. На рисунке он и напоминал именно это средство восточных женщин спрятать свое лицо.

«То есть кем бы ни была эта женщина, — пришла к выводу я, — она не желала, чтобы ее кто-нибудь запомнил и опознал впоследствии».

И эта мысль явилась той самой ниточкой, которая привела меня в Хвалынск.

Короче говоря, никто не прячет лица без причины.

И еще. Забавная фраза мальчика, что барыня пришла с болота. Она лишь подтверждала мою первую мысль. Допустить, что кто-то пришел пешком в Лисицыно, я не могла теоретически. Я слишком хорошо знаю эти места. Добраться туда пешком — равносильно подвигу. Стало быть, экипаж — или на чем там она приехала — был оставлен ею за болотом. И скорее всего для того, чтобы не привлекать к себе внимания.

Таким образом я уже знала, что принесшая на могилу Личарды букет дорогих роз женщина пряталась от людей. Отсюда нетрудно было предположить, что этого у нее была веская причина.

И я опять же в качестве предположения попробовала использовать версию, что эта женщина была соучастницей преступления, и это предположение подошло по всем статьям, как ключ подходит к замку.

Сразу становились понятными многие вещи, вызывавшие до этого лишь недоумение. Например, этот странный выстрел. Сзади, в шею — его мог совершить лишь человек, который отродясь не держал в руках оружия. Учитывая, что выстрел был произведен практически в упор.

Я с самого начала исходила из предположения, что и Синицына и Личарду убил один и тот же человек. Но если убийца приносит на могилу одного из убитых цветы…

То, скорее всего…

Очень трудно фиксировать подобные состояния. Те тысячи мыслей, что проносятся в минуты озарения в голове, совершенно не поддаются учету. А окончательный вывод для самого человека зачастую является неожиданностью.

Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы это предположение стало уверенностью.

Человек, убивший Синицына, не убивал Личарды.

Более того, испытывал к тому самые нежные чувства.

А отсюда уже рукой подать до предположения, что это была его внучка.

Еще раз повторю, что любое открытие на девяносто процентов процесс неосознанный, интуитивный. Пытаясь воссоздать сейчас этот процесс в строго логической форме, я наверняка грешу против истины.

Подобным самоанализом заполнены несколько десятков страниц. Оно и понятно, доктор Фрейд с его подсознанием в эти дни еще был грудным ребенком. И то, что основная работа мозга проходит чаще всего в неосознанной форме — мысль по тем временам революционная. И тетушка пришла к ней самостоятельно, за что ей честь и хвала.

Но теперь все это кажется немного наивным, поэтому позволю пропустить основную часть этих размышлений и перейду сразу к изложению событий, тем более что смышленый читатель, скорее всего, давно уже обо всем догадался.

…Когда мне стало известно, что сразу после посещения Личардой отца Синицына тот неожиданно умирает, у меня возникло подозрение, что и это тоже не случайность.

Везде, где появлялся этот человек, оставались трупы.

Оставалось только понять, зачем это ему было нужно. И я попыталась воссоздать всю историю жизни этого человека и представила ее себе, как длинную цепочку преступлений.

Неожиданно смысл самого его имени, напрямую связанный с королем Ричардом, дошел до моего сознания. Получив его имя, не решил ли и во всем остальном следовать его примеру этот неудавшийся актер? Основные факты его биографии свидетельствовали о том, что я снова права. Приехав в Синицыно в качестве простого крепостного актера, он правдами и неправдами добивается положения фаворита хозяина и лучшего друга его сына.

А то, что театр так неожиданно сгорает, лишь укрепляет его позиции. Не сгори он, его карьера была бы не столь стремительной.

Спустя много лет доказать что-то уже невозможно, но меня никто не переубедит, что театр сгорел именно благодаря Личарде.

Но и положение друга и фаворита не устраивало его.

Его цели были куда более серьезные.

И каждое событие в его дальнейшей жизни лишь подтверждает это.

Нетрудно догадаться, что его дочь, она же его любовница, не без помощи отца попадает в постель к молодому и доверчивому Синицыну. Ни о каких чувствах с ее стороны не могло быть и речи. Значит, ею руководил холодный расчет в лице ее отца и любовника.

Этим он убивает двух зайцев, ссорит отца и сына и привязывает к своему семейству наследника двух имений.

Ошибся он только в одном. Старый Синицын лишает своего сына наследства в случае заключения тем брака с Ларисой. И фиксирует это особым пунктом в своем завещании.

И это становится причиной целой вереницы преступлений.

Первое, чего добивается Личарда после смерти родителей Синицына — это подписания себе вольной.

Но этого ему недостаточно. Насколько я понимаю, он не отказался от мечты стать полновластным владельцем поместий и всю свою дальнейшую жизнь подчиняет этой великой цели.

И когда Павел Семенович наследует Лисицыно, уже ничто не мешает ему завещать его кому бы то ни было. Но Ларисы к тому времени давно нет в живых. А дочь…

Дочь ненавидит своего мнимого отца, она пытается завоевать подмостки столичных театров, и не желает возвращаться в деревню.

Синицын отсылает ей большую часть своих доходов, но она ненасытна и требует все больше и больше.

Личарда стареет и уже не надеется воспользоваться плодами своей деятельности.

Но хочет быть уверен, что хотя бы его внучка станет полновластной хозяйкой двух деревень.

С этой целью он и вызывает ее в Синицыно, пытаясь примирить с отцом. Но из этого ничего не получается.

Что-то нарушает его планы.

И вот тут-то самое время вернуться на постоялый двор…

Мысль о том, что именно Личарда подсыпал яду в бокал моему мужу, возникла у меня давно.

И для полной уверенности в этом мне не хватало только одного — понять, зачем ему это было нужно.

Я попыталась снова восстановить ход событий и теперь увидела его в несколько ином свете.

Узнав о преступлениях Орловского, Павел скачет к нему в имение и после этого вызывает его на дуэль.

С самого начала у меня вызывало сомнение, что причиной дуэли была история с женой Василия. Что-то тут было не так.

При всем благородстве Павла, драться на дуэли из-за крестьянки он бы не стал. Значит, у них с Орловским был иной, более значительный повод для дуэли.

И ответ на свой вопрос я нашла в предсмертной записке мужа.

Если помните, вторая строчка в этой записке заключала в себе загадочную фразу: «Встретиться с Д.О.» Долгое время я не могла понять, что она означает, потому что не надеялась расшифровать эти инициалы. На какое-то время эта записка выпала из поля моего внимания. Мне казалось, что ничего больше я из нее не узнаю, но в тот последний вечер в Лисицыно она снова попалась мне на глаза. И только теперь я сообразила, что Д.О. это, разумеется, Дмитрий Орловский.

К нему собирался отправиться в первую очередь Александр. И это почему-то не устроило его убийцу.

Чего боялся Личарда? Зная историю его семьи, я могла предположить только одно. Он боялся, что Орловский раскроет Александру тайну рождения его внучки. Но для этого сам Орловский должен был ее знать.