Лидерство: Шесть исследований мировой стратегии - Генри Киссинджер

Оценка де Голлем советского вызова стала очевидной, когда в 1958 году советский премьер Никита Хрущев повторил ультиматум, угрожающий союзникам доступом в Берлин. Де Голль был непреклонен и отказался вести переговоры под угрозой. С характерным красноречием он объяснил этот вызов советской внутренней системой:

В этом грохоте обвинений и требований, организованных Советами, есть нечто настолько произвольное и искусственное, что напрашивается вывод, что это либо преднамеренное высвобождение бешеных амбиций, либо желание отвлечь внимание от больших трудностей. Эта вторая гипотеза кажется мне тем более правдоподобной, что, несмотря на принуждения, изоляцию и акты силы, которыми коммунистическая система окружает страны, находящиеся под ее игом... на самом деле ее пробелы, ее нехватка, ее внутренние провалы, и прежде всего ее характер бесчеловечного угнетения, все больше ощущаются элитой и массами, которых все труднее обмануть и подчинить".

Исходя из этой оценки, де Голль был готов к сотрудничеству во всех случаях, когда, по его мнению, французские и американские интересы действительно совпадали. Так, во время Кубинского ракетного кризиса 1962 года американские официальные лица были поражены всесторонней поддержкой де Голля их силовой реакции на советское размещение баллистических ракет в островном государстве; действительно, это была самая безоговорочная поддержка, оказанная им любым союзным лидером. Когда Дин Ачесон, бывший государственный секретарь, выступавший в качестве специального эмиссара президента Кеннеди, подтвердил неизбежность блокады Кубы и предложил ему провести брифинг в Белом доме, де Голль отказался на том основании, что, когда великий союзник действует в трудную минуту, эта срочность сама по себе является достаточным оправданием.

Ядерный директорат

После вступления в должность де Голль ускорил существующую французскую военную ядерную программу. В течение нескольких месяцев он начал свою атлантическую политику с предложения реорганизовать НАТО по вопросу ядерной стратегии. Соединенные Штаты имели серьезные возражения против независимых европейских ядерных сил в принципе; по мнению Вашингтона, такие силы не нужны и должны быть интегрированы в планы НАТО и объединенные командования; они рассматривались как отвлечение от обычных сил, предпочитаемых Америкой. Де Голль рассматривал воздержание от развития крупного военного потенциала как форму психологического отречения. 17 сентября 1958 года он направил Эйзенхауэру и Макмиллану предложение о трехстороннем соглашении между Францией и двумя ядерными державами НАТО: Великобританией и Соединенными Штатами. Чтобы предотвратить втягивание каждой страны в ядерную войну против ее воли, де Голль предложил предоставить каждой из них право вето на применение ядерного оружия, кроме как в ответ на прямое нападение. Кроме того, трехсторонний директорат должен был разработать общую стратегию для конкретных глобальных регионов за пределами Европы.

Задумывал ли де Голль создание директората как временную меру, пока французский ядерный арсенал не станет достаточно мощным для автономной стратегии? Или он стремился к новым и беспрецедентным отношениям с Вашингтоном и Лондоном, которые обеспечили бы Франции особую роль лидера на континенте, основанную на ядерном оружии? Ответ на этот вопрос никогда не будет известен, потому что, что удивительно, предложение о создании директората так и не получило ответа.

Эйзенхауэр и Макмиллан имели дело с де Голлем в Алжире, когда он еще был претендентом на лидерство - и, следовательно, не мог реализовать свои взгляды в одностороннем порядке. Поэтому они считали, что могут позволить себе игнорировать его без последствий. Однако их тактика имела смысл только при условии, что де Голль вел себя величественно легкомысленно и не имел практической альтернативы. Эти предположения оказались ошибочными.

Для де Голля этот вопрос лежал в основе роли Франции в мире. Его решимость сохранить контроль над решениями, влияющими на судьбу его нации, была центральной чертой его стратегии.

Де Голль отреагировал на молчание американцев и британцев, продемонстрировав, что, по сути, у него есть варианты. В марте 1959 года он вывел французский средиземноморский флот из состава объединенного командования НАТО; в июне того же года он приказал убрать американское ядерное оружие с французской земли; в феврале 1960 года Франция провела свое первое ядерное испытание в алжирской пустыне; а в 1966 году он вообще вывел Францию из структуры командования НАТО. Он, должно быть, считал, что у Великобритании и США не будет иного выбора, кроме как поддержать его в случае советского нападения, пока он сохраняет свободу принятия решений.

В телевизионном выступлении 19 апреля 1963 года де Голль объяснил причины, побудившие его быстро перейти к созданию независимых сил ядерного сдерживания:

Чтобы разубедить нас, как всегда одновременно раздаются голоса неподвижности и демагогии. 'Это бесполезно', - говорят одни. 'Это слишком дорого', - говорят другие... Но на этот раз мы не позволим рутине и иллюзиям пригласить вторжение в нашу страну. Более того, посреди напряженного и опасного мира, в котором мы живем, наш главный долг - быть сильными и быть самими собой".

24 августа 1968 года Франция провела первое испытание термоядерной (водородной) бомбы. Теперь она технологически стала полноценной ядерной державой.

Гибкое реагирование и ядерная стратегия

В 1961 году недавно вступивший в должность президент Джон Ф. Кеннеди приказал пересмотреть американскую оборонную политику. Он был особенно озабочен изменением распространенной в то время доктрины массированного возмездия (впервые выдвинутой госсекретарем Эйзенхауэра Джоном Фостером Даллесом), которая провозглашала, что Соединенные Штаты будут противостоять агрессии посредством подавляющего ядерного возмездия в местах по собственному выбору.

До тех пор, пока Соединенные Штаты обладали значительно превосходящим ядерным арсеналом, доктрина была весьма правдоподобной, хотя даже тогда возникали вопросы о возможной готовности Америки реально использовать такое оружие в любой ситуации. С расширением советского ядерного потенциала доверие к массированному возмездию уменьшилось; союзники сделали вывод из собственной нерешительности в применении ядерного оружия, что Америка будет так же сдержана.

В то же время Великобритания, чье ядерное оружие должно было доставляться в основном самолетами, опасалась, что растущая советская противовоздушная оборона может поставить под угрозу способность Великобритании нанести ответный удар. Поэтому она стремилась приобрести американское оружие, находившееся тогда в процессе разработки: противоракету воздушного базирования под названием "Скайболт". Сначала Кеннеди преодолел сопротивление своего министра обороны Роберта Макнамары, который был против автономного ядерного потенциала в принципе.

Кеннеди вскоре изменил свое мнение. Одновременное функционирование различных автономных сил казалось ему и, прежде всего, Макнамаре слишком опасным, и он настаивал на том, чтобы страны-союзники полностью отказались от своих ядерных сил. В июле 1962 года Макнамара выступил с заявлением против независимых ядерных сил: «ограниченный ядерный потенциал, действующий независимо, опасен, дорог, подвержен устареванию и не заслуживает доверия как средство сдерживания».

Обеспокоенность по поводу полезности независимых британских ядерных сил никогда ранее не