Сектор заражения - Валерий Увалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джимми пнул жука ногой и, наблюдая, как тот полетел по коридору, спросил:
– Дуайт, а тебе ничего не показалось странным во всей этой нашей эвакуации?
Техник проводил взглядом летящую тушку и ответил:
– Ты о чем, пацан?
– Сколько раз тебе говорить, не называй меня так! – вспылил Джимми, но потом спокойно продолжил: – Смотри сам. С самого начала какая-то ерунда происходит. Тайные переговоры с Арахна, хотя до этого вообще сомневались, что с ними можно разговаривать, а тем более понять. Да и зачем мы вообще им понадобились, Арахна и без нас могли бы вести переговоры.
– Может, они не хотели с нами разговаривать, а когда поняли, что человечество – крепкий орешек, все-таки пошли на это? – возразил Дуайт.
– Возможно. Но дальше происходят совсем непонятные вещи. Вот, например, откуда у Арахна земные контейнеры и пусковые под них? Откуда взялись Стальные Волки? Что-то я не верю, что они прибыли скрытно, и даже если так, то где их корабль и силы прикрытия? А орбитальный терминал земной постройки на орбите спутника? Ты же видел его?
– Продолжай, – медленно произнес Дуайт.
– Я думаю, что Стальные Волки были там всегда, а наш абордаж и переговоры – это всего лишь пыль в глаза.
– Ты хочешь сказать, что Федерация все это время сотрудничала с Арахна, – удивился техник, – а эвакуация понадобилась только потому, что что-то пошло не так?
– Не знаю, Дуайт, не знаю. Но однозначно что-то здесь не чисто. Даже если это была хитрая операция по нашему освобождению, то почему мы уже сутки торчим в межзвездном пространстве и сейчас занимаемся зачисткой сами? Где корабли, которые должны нас ждать? Много вопросов, на которые нет ответа.
Дуайт не спешил отвечать, крепко задумавшись над поднятыми Джимми вопросами, затем он подлетел к стене и, зацепившись ногами за скобы, присел.
– Вот что ты за человек, Джимми! Я только обрадовался, что нам удалось вырваться, и тут ты вываливаешь на меня все это дерьмо. Если те вопросы, которые ты задаешь, имеют наихудшие варианты ответов, то кажется мне, что здесь пахнет гостайной. Думаю, ты понимаешь, что это значит, и поэтому больше никому не скажешь? – Дуайт ожидал ответа, но его не последовало, тогда он со вселенской обреченностью добавил: – Эх, а так хотелось еще пожить.
* * *
Решающую точку в сражении за «Коперник» поставили технические пауки. Когда мы точно поняли, что будем бежать на «Копернике», то, приняв во внимание опыт абордажа этого корабля, я решил, что технические пауки – довольно значимая сила. Поэтому под предлогом ремонтных работ всех имеющихся на орбитальном терминале пауков, и не только на нем, перегнал на «Первопроходец». Но на этом не успокоился и попытался усовершенствовать их технику боя, тестируя в своем виртуальном мире, и в итоге вышло лучше, чем я ожидал.
Правда, для эффективного применения новой тактики требовался довольно мощный центр обработки и принятия решения, и для этого я использовал свой мозг. Когда пришло время задействовать пауков, то мне пришлось отправиться вместе с ними и находиться практически на переднем крае боевых действий.
В отличие от предыдущего раза, пауки работали не по отдельности, а в связке друг с другом, создав единый организм из индивидуумов, связанных в сеть. Используя плазменные резаки, инструменты, с которыми они работали, да и просто свои конечности, они превратились в мобильную мясорубку, кромсая все, что приближается. Они стали единой подвижной массой, уничтожая жуков общими усилиями. Конечно, даже при равном количестве пауки все равно бы проиграли, но ребята Турова и экипаж к этому времени сильно сократил поголовье жуков, на что я и рассчитывал.
Вместе с пауками я прошел по внешней обшивке «Коперника», пробрался в проделанную дыру и очутился в центральном коридоре. Мне приходилось продираться сквозь завалы мертвых жуков, и к тому же, находясь на передке, я в полной мере ощущал ту мясорубку, которую устроили обе стороны. Да так, что нужно было постоянно протирать окуляры шлема. В общем, своим внешним видом производил неизгладимое впечатление, и когда после боя я предстал перед Туровым, его возмущению не было предела.
– Да твою ж… ты что, врукопашную ходил?! – первое, что я услышал от него, но выражение его лица было более красноречивым.
Туров еще минут десять рассказывал, что он думает обо мне, о жуках и даже о Вселенной, а я просто улыбался. Нам удалось уйти и никого не потерять по пути, и я просто радовался этому, и даже отповедь Турова говорила о том, что все хорошо.
Через два часа после моего демарша во главе пауков мы собрались за интерактивным столом в оперативном центре «Коперника», где присутствовали только мои приближенные и капитан Юдин, который уже полчаса пытался раздуть у меня чувство вины. А оно и так не слабо сжигало меня изнутри.
– Надеюсь, вы сделали вывод из сложившейся ситуации? – Хмурое лицо Юдина выражало всю глубину своей правоты.
– Конечно, Фёдор Артёмович. Теперь я понял, что крайности всегда плохи. Технические изделия в чистом виде практичны, удобны, но совсем не гибки, а их противоположность, то есть биологические, имеют все три положительных фактора, но в перспективе непредсказуемы. Поэтому будущее именно за симбиозом этих двух систем. Наглядные примеры – мои ранние разработки и ваш прекрасный корабль.
Возможно, на мой ответ повлияло хорошее настроение, или я просто хотел посмотреть, до чего смогу довести капитана, но лицо Юдина приобрело багровый оттенок, а его глаза округлились, и это вызвало у меня неожиданную для меня самого реакцию – я вдруг улыбнулся.
– Вам смешно?! – взорвался капитан.
– О нет, – поспешил я оправдаться, подавляя смех, и даже поднял руки, – уверяю вас, вы тут ни при чем, и тема, поднятая вами, тоже. Просто, глядя на вас, я вдруг вспомнил, что буквально два часа назад видел точно такую же реакцию, но в исполнении другого человека.
Я посмотрел на Турова, который так же метал в меня молнии из глаз, и я вдруг понял, что перегибаю палку и пора заканчивать с этой эйфорией. Гормональная коррекция мгновенно привела меня в чувство, и я уже со все серьезностью продолжил:
– Знаете, Фёдор Артёмович, когда я пришел в армию тогда еще Российской Федерации, я хотел стать частью чего-то большего, чем был я. Чего-то, во что бы я мог верить, и эта вера провела меня через оба вторжения, независимость Луны, битву при Хадаре и все сражения, которые привели нас сегодня сюда. Все, что я делал, я делал из чувства любви к Земле и чувства долга, но что делать, когда эти чувства идут вразрез с человечностью? Моя жизнь научила меня понимать, что такое выбор, последствия и ответственность. Я понял, что у каждого из нас есть выбор, даже когда мы не осознаем этого, и что от этого выбора зависят последствия не только для нас самих, но и для других. И что мы должны принимать ответственность за эти последствия. – Я замолчал и опустил голову, постучал пальцем по столу, а затем снова посмотрел в глаза Юдину. – Мне и моим людям пришлось выбирать между тем, что, как нас учили, было правильным, и тем, что было правильным. И я принимаю всю ответственность за свои решения. Поймите, я люблю Землю, так же как и вы, и я приму любое наказание и, если потребуется, умру за нее, но не вам меня судить.
Я закончил и уставился немигающим взглядом в глаза Юдина. Не знаю, сколько бы еще длились эти гляделки, но нас прервал голос старпома, звучащий по громкой связи:
– Капитан, сэр, мы кое-что обнаружили.
Юдин отвел взгляд и спросил в пустоту:
– Что там, Лотар?
– Не знаю, сэр. Но похоже
