Ключи от рая - Ричард Дейч

— Ты кусок дерьма!

Не отрывая взгляда от лица Майкла, Симон достал из кармана пистолет и положил его на колено. Потом медленно пододвинул так, чтобы дуло уперлось в голову спящей кошки. Его взгляд оставался непроницаемым.

— Насколько я понимаю, это любимица вашей жены. Ярость Майкла не знала пределов: этот тип в открытую ему угрожает, а он бессилен что-либо сделать.

— Скажите, где ключи. — Симон посмотрел на кошку, на Ястреба и снова остановил взгляд на Майкле. — Вы трое будете жить, если… — Леденящий душу ультиматум остался недосказанным. — Быть может, мне следует навестить Мэри. Какая будет жалость — столько трудов, а ваша жена умрет из-за вашей же собственной глупости.

Своим ремеслом Майкл никогда не навлекал опасность на Мэри; не могло быть и речи о том, чтобы это произошло сейчас.

— Ключей у меня больше нет, — отрезал он. — Я их продал.

— Кому?

— Одному человеку. Симон шумно вздохнул.

— Его имя? — тихо произнес он.

Особняк Финстера охраняет не меньше двадцати человек — в этом Майкл был уверен. А похищенные ключи спрятаны в подземелье, в комнате, куда невозможно проникнуть. Отобрать их не сможет никто. Ни Симон, ни кто бы то ни было другой.

— Один немецкий промышленник, Август Финстер, — ответил Майкл.

Это признание с легкостью сорвалось у него с языка; он не почувствовал угрызений совести, раскрывая имя своего заказчика. Август Финстер должен был понимать, что, играя с большими ребятами, можно получить ответный удар — хорошо если в челюсть, а то и в сердце.

С изяществом хищника Симон встал. Си-Джей соскочила с его коленей на кресло. Он оказался очень высоким: чуть ли не на целую голову выше Майкла.

— Вы даже не понимаете, что сделали, — сказал Симон.

— Я спас жизнь своей жене…

— …и прокляли мир.

Эти слова повисли в воздухе, лишив Майкла дара речи.

— Что? Что вы имеете в виду, черт побери?

— Мистер Сент-Пьер, вы верите в Бога?

— В настоящий момент не верю.

— То есть раньше верили? Что ж, вам лучше снова поверить в него.

— Когда вы уйдете отсюда, я произнесу благодарственную молитву.

Симон не двигался с места.

— В году тридцать втором от Рождества Господа нашего Иисус сказал одному из своих учеников: «Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою… а что свяжешь на земле, то будет связано на небесах».[16] И Он дал Петру два ключа как символ власти отпускать грехи и осуждать. Власти заведовать Вратами рая.

От этого человека веяло таким холодом, с каким Майклу еще никогда не доводилось встречаться. Симон не остановится перед тем, чтобы лишить жизни его, Мэри… Он действует, подчиняясь глубокой вере, какой обладают только террористы и фанатики.

— Полагаю, вам пора уходить, — настойчиво произнес Майкл.

— Вы так ничего и не поняли, да?

— Что я не понял?

— Вы похитили ключи от рая.

Этот человек сумасшедший. Тут не может быть никаких сомнений. Решимость Майкла окрепла. Он думал, что Симоном движет жажда наживы, но нет, перед ним один из одержимых, уверенный в том, что им руководит Господь.

— Знаете, я требую…

— Небеса закрыты, Майкл.

— Немедленно уходите отсюда.

Черте ним, с пистолетом; если этот лунатик не уйдет сам, он вышвырнет его голыми руками.

— И вы до сих пор не понимаете, кому продали ключи, да?

Майкл попытался схватить его за руку, но Симон оказался молнией, заключенной в человеческую оболочку. Он развернул Майкла так стремительно, что тот не успел ничего сообразить, а затем с силой швырнул в кресло. Си-Джей мяукнула и спрыгнула на пол. Нагнувшись к Майклу, Симон отчетливым, спокойным голосом произнес:

— Мы должны вернуть эти ключи. Развернувшись, он вышел из комнаты.

Вскочив на ноги, Майкл бросился за ним: никто еще не вторгался к нему в дом и не говорил ему, что он должен делать.

— Мы ничего делать не будем. — Он постарался изо всех сил держать себя в руках, но его голос все же дрогнул от нахлынувшего адреналина. — Я должен заботиться о своей жене.

— Вас заботит ее душа? — Симон не стал дожидаться ответа. — Если заботит, тогда вы мне поможете. В противном случае Мэри, как и все мы, будет проклята. — Он открыл входную дверь. — Отправляемся в путь через два дня. — Уже на пороге, обернувшись, он властно спросил: — Ну как вы могли совершить подобную глупость? Неужели вы действительно не отдаете себе отчета, кто такой этот Финстер?

Не оправившись от потрясения, Майкл молчал; за всю свою жизнь ему еще не приходилось видеть человека, способного двигаться столь стремительно.

— Задумайтесь над этим, — сказал Симон и с грохотом захлопнул за собой дверь.

ГЛАВА 15

Дин Макгрегор, закоренелый неудачник, старался исправиться изо всех сил. Поль Буш встречался с ним в третью среду каждого месяца. Дин был одним из тех легкомысленных людей, которые по злому стечению обстоятельств всегда оказываются не в том месте не в то время, причем в обществе плохих приятелей и с плохими намерениями. Первым его делом стало ограбление маленького винного магазинчика. В таком магазинчике наличных в кассе в принципе не могло быть много — уж точно не столько, чтобы отдавать за них пять лет своей жизни. Поэтому Дин и его дружки были очень удивлены, когда продавец, увидев направленные на него пистолеты, протянул им двадцать тысяч долларов. Разумеется, эти двадцать тысяч были выручены за продажу наркотиков; в заведении приторговывали марихуаной, и за ним пристально наблюдали трое сотрудников Управления по борьбе с наркотиками, которые сидели в «форде», стоявшем напротив. Задержав Дина и его непутевых дружков, эти полицейские тем самым пустили по ветру шесть месяцев кропотливой работы; неудивительно, что управление потребовало от прокуратуры самого сурового наказания для незадачливых грабителей.

Не пробыв на свободе и пяти месяцев, Дин попытался обчистить заправочную станцию. Его жена ждала ребенка, и он захотел купить ей что-нибудь симпатичное, потому что она жутко переживала по поводу растущей полноты. Вооружившись, как обычно, пластмассовым игрушечным пистолетом, Дин нагрянул в контору заправочной станции и обнаружил в кассе лишь жалкие крох и — сотни четыре долларов, не больше. Однако он и не подозревал о том, что жена сотрудника заправки также ждала ребенка, а сам этот сотрудник был полицейским, который подрабатывал в свободное от службы время, чтобы обеспечить уютное гнездышко еще не родившемуся малышу. Служебный револьвер лежал под кассой, поскольку полицейский приехал на работу прямо с дежурства — с третьего за эту неделю. Поль Буш достал револьвер, Дин Макгрегор от страха надул в штаны. Буш зачитал ему «права Миранды».[17] В ожидании патрульной машины, которая должна была забрать Дина, они разговорились о своих будущих малышах. Впервые в жизни Буш почувствовал, что, хотя преступление всегда является злом, побудительные причины, двигающие преступником, порой могут обладать определенной степенью благородства. Разумеется, это ни в коей мере не было оправданием — закон есть закон, — и Дин Макгрегор отправился в тюрьму, получив пятнадцать лет.

И вот так вышло, что шесть лет спустя Буш и Тэл сидели в кафе, задавая стандартные вопросы недавно вышедшему на свободу Дину Макгрегору: отбыв треть наказания, он получил условно-досрочное освобождение за хорошее поведение. Тепло пожав Дину руку, Буш радушно улыбнулся. Этот человек искупил свою вину сполна, отбыл срок, назначенный судом, и для Буша этого всегда было достаточно. Его задача не состояла в том, чтобы творить правосудие, — он лишь следил за соблюдением закона.

Дин протянул руку Тэлу, но тот лишь молча смерил его взглядом. От этого ледяного взгляда Дина охватила нервная дрожь, не унимавшаяся в течение всего разговора.

Следующие полчаса прошли в обычных вопросах и ответах. Как у вас дела? Как семья? Устраивает ли вас та работа, которую мы вам подобрали? Вы приходите на работу вовремя? Обычная проверка того, как происходит возвращение к нормальной жизни. Буш взял разговор на себя, направляя его в нужное русло. Ему не нравилось, когда подопечные, общаясь с ним, нервничают или робеют. Очень важно, чтобы бывший осужденный чувствовал себя уютно, потому что только так он может открыться, честно рассказать, как проходит адаптация в обществе. Именно в тех случаях, когда вышедший на свободу человек охвачен отчаянием и страхом, когда ему кажется, что он не может снова приспособиться к окружающему миру, он возвращается к преступному прошлому. Задача Буша заключалась как раз в том, чтобы не дать условно-досрочно освобожденным сбиться с пути.

У Буша зазвонил сотовый телефон, и он, извинившись, вышел из-за столика. Беседу продолжил Тэл. Его первый вопрос о том, какие сны видит Дин и часто ли ему снятся кошмары, был с виду безобидным, но дальше все покатилось неудержимой лавиной: неприязненные, болезненные, обвинительные утверждения.