Сердце на продажу, или Я вижу свет в конце тоннеля - Юлия Шилова

– Приезжает.

– Ненавижу! – прошептала я.

Петька опять наклонился ко мне:

– Он на тебя в упор смотрит.

– Это хорошо.

– И баба его тоже.

– Это плохо. Петь, иди на кухню, дай поесть спокойно. Смотри, у тебя уже посетители за другими столиками скучают.

Петька нехотя удалился, а я принялась за котлету. Газета лежала на столе. Я уже не рада была, что рассказала Петьке о Марате. Обслуживая посетителей, он не сводил с него глаз. Котлета оказалась очень вкусной, даже аппетит откуда-то появился. Поев, я достала из сумочки пудреницу и стала подкрашивать губы. В эту минуту на соседний стул кто-то сел. Я подняла глаза и увидела Марата.

– Интересная газета? – спросил он.

– Очень.

– Не знал, что ты знаешь японский язык…

Я взглянула на газету и побагровела от злости: это была японская газета! Ну Петруха, ну придурок! Ну удружил!

– Я и не заметила, – покраснела я.

Марат достал сигарету из пачки. Я посмотрела на его спутницу. Она уныло ковырялась вилкой в тарелке, наблюдая за нами.

– Как дела? – поинтересовался Марат.

– Да так, потихоньку.

– Ты неплохо выглядишь. Новое платье. Григорич подарил?

– Григорич.

– Что ты ему сказала про Толика?

– Что ты его не убивал. Кстати, ты плохо воспитан.

– С чего ты взяла?

– Некрасиво оставлять свою спутницу.

– Моим воспитанием никто не занимался.

– Я бы этого не сказала. В первый день знакомства ты проявил себя настоящим кавалером.

– Да это «мамка». Работает под моей крышей. Симпатичная, правда?

– Симпатичная.

– Мне она тоже понравилась. Когда я ее увидел, сразу трахнуть захотел до одурения.

– Ну и что, трахнул?

– Конечно. У меня с этим проблем нет. Ты же знаешь, что моей может быть любая.

Я встала из-за стола и направилась на кухню.

– Ирина, ты куда?! – крикнул мне вслед Марат.

– Да пошел ты!

Увидев Петруху, я помахала ему рукой и спросила:

– Ну как дела?

– А десерт?

– К черту десерт! Ну что, все готово?

– Да, пошли.

Петька взял меня за руку и повел в подсобку. Буквально через минуту в подсобку зашел небольшого роста коренастый мужичок в белом накрахмаленном колпаке. Я сразу поняла, что это повар.

– Деньги с собой? – спросил он.

– С собой.

Повар развернул полотенце и достал пистолет. Я взяла его и стала внимательно рассматривать. Наверное, именно в эту минуту я почувствовала в руках силу и поняла всю прелесть владения оружием. Это ни с чем не сравнимое чувство власти.

– Нравится? – спросил повар.

– Нравится. Я хочу проверить его в действии.

Повар переглянулся с Петрухой и пожал плечами.

– Вообще-то у нас это не практикуется.

– Я хочу знать, как он стреляет, – повторила я.

– Стреляет так же, как и любое другое оружие.

– Ну, если хочет, то пусть попробует, – сказал Петька и открыл дверь в морозильную комнату.

В морозильной комнате висели аккуратно порубленные туши и было чертовски холодно. Мы зашли и закрыли дверь. Я поежилась и посмотрела на Петьку. Петька зарядил пистолет и протянул мне.

– Куда стрелять? – поинтересовалась я.

– Стреляй в любую тушу, – засмеялся Петька.

– Ребята, я вам, собственно, и не нужен… Я уже и так столько времени отсутствовал! – вмешался повар.

Я достала из сумочки тысячу баксов и отсчитала повару восемьсот. Он любезно поклонился и вышел, прикрыв за собой дверь. Двести я протянула Петрухе. Он быстренько скатал их в трубочку и спрятал во внутренний карман.

– Петька, научи меня стрелять.

– Ты что, не умеешь?

– Нет.

– Ну хоть раз пробовала?

– Нет.

– Ну ты даешь! Тогда возьми пистолет в правую руку, вытяни ее и целься в тушу, которая висит справа.

Я выполнила приказ.

– Сними пистолет с предохранителя.

– Это как?

– Ну, ты даешь! – повторил он.

Сняв пистолет с предохранителя, я и сама не поняла, как прозвучал выстрел. Опустив руку, я подошла к туше и увидела дырку.

– Молодец, – похвалил Петька.

– А еще можно?

– Стреляй.

Сделав несколько выстрелов, я чмокнула Петьку в щеку и вышла из морозильной камеры.

– Ты настоящий друг, – сказала я.

– Всегда рад.

– Петька, а подхвата по документам у тебя нет?

– В смысле?

– Ты бы смог сделать загранпаспорт с открытой визой?

– Кому – тебе? – вытаращил глаза Петька.

– Хотя бы и мне.

– Зачем?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– Вообще-то я такими вещами не занимаюсь, да и знакомых у меня таких нет, но я могу поспрашивать, только ты на меня не надейся, я никакой гарантии не даю. Чтобы сделать загранпаспорт, надо хотя бы иметь российский.

– А если нет и ни того, ни другого?

– Тяжеловато будет. Мне кажется, это будет стоить больших денег.

– Ты поспрашивай, Петенька. Мне сейчас не горит, потому что у меня пока баксов нет. Я на нулях. Сегодня ты окончательно опустошил мои карманы. Но удочку ты закинь, может, и выйдешь на нужного человека.

– Хорошо, закину, только результат не гарантирую.

– В последнее время мне приходится рассчитывать только на себя. Ну что, пока. Спасибо тебе за все.

– Да не за что, – пожал плечами Петька. – Заходи. Я работаю через день.

– Зайду.

Мы вышли в зал, и я огляделась. Ни Марата, ни его подруги уже не было. Петька проводил меня до дверей и тихо сказал:

– Извини, но я все понял.

– Что именно?

– Ты хочешь убить мужа и вылететь на родину под чужой фамилией.

– Какой ты догадливый! – засмеялась я. – Мне пора.

– Смотри не потеряй пушку, игрушка ведь дорогая.

– Конечно.

Я похлопала Петьку по плечу и вышла на улицу. День выдался на редкость теплым. Ласково светило солнышко, на небе ни облачка. Настроение было великолепное, а лежащий в сумочке пистолет согревал душу. У входа в ресторан стояло множество роскошных машин. Я в последний раз взглянула на свою гостиницу и подумала, что сказка закончилась: вряд ли мне когда-нибудь удастся еще пожить в таком шикарном номере. Да и конец у этой сказки не совсем счастливый. Я осталась одна, без документов, денег, подруги, но – с пушкой. Еще раз посмотрев на припаркованные к ресторану машины, я вздрогнула, увидев Марата. Он стоял у темно-синей «Тойоты» и смотрел на меня. Я подошла к нему.

– А где же твоя подружка?

– Поехала на работу. А ты, я смотрю, долго одна не бродишь, с официантом спелась.

– А ты что, ревнуешь?

– Вот еще! Это ты, кажется, приревновала меня к моей спутнице.

– Ерунда. Я вообще не знаю, что такое ревность.

– Я так не думаю. Ты хочешь сказать, что я ошибся?

– Ошибся.

– Кстати, а зачем ты приехала в ресторан?

– Григорич послал.

– Зачем?

– Он желает знать, где ты хранишь свои деньги.

– Вот урод!

– Не могу понять, почему он к тебе так неровно дышит?