Сердце на продажу, или Я вижу свет в конце тоннеля - Юлия Шилова

Примерно через полчаса джип притормозил у того самого дома, где несколько дней назад мне пришлось познакомиться с Григоричем. Выйдя из машины, я проследовала за братками.

В гостиной в большом кожаном кресле сидел Григорич и попивал коньяк. Увидев меня, он улыбнулся и предложил сесть. Я села и тут же достала платок. Нервы сдавали, я в любой момент могла разреветься.

Следом за мной в гостиную вбежал лысый и громко закричал:

– Григорич! Эта сучка не хотела садиться в машину, концерт закатила, разбила трубку! Пришлось пацанам подключиться, силой привезли!

– Хорошо, Костик. Ты свободен.

Как только лысый удалился, Григорич ласково обратился ко мне:

– Ты что, дочка, творишь? Ни разу не позвонила, пропала неизвестно куда! Разве мы так договаривались?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

– У меня не было времени.

– Ты что, была так занята?

– Да, была.

– Ты, наверное, в постели все это время кувыркалась?

– Можно и так сказать.

– Выпить хочешь?

– Хочу.

Григорич налил мне рюмку, и я моментально осушила ее, не закусывая. Как только алкоголь начал действовать, мне стало значительно легче.

– Пленка у тебя?

– Нет у меня никакой пленки.

– Как это – нет?

– Марат не убивал Толика.

– С чего ты взяла?

– Я это знаю точно. Толика убил не он.

– Обоснуй.

– В тот день, когда убили Толика, Марата увезли похитители с целью получить с него деньги.

– Какие еще похитители?

– Рустама знаешь?

– Что-то не припомню.

– Рустам увез Марата, так как тот не отдавал ему долг, и продержал у себя больше суток.

– И что, Марат отдал деньги?

– Пришлось. Но он все это время просидел в подвале и никакого отношения к убийству Толика не имеет. Так что у него есть твердое алиби. Кстати, он неплохо относился к Толику.

– Это он врет. Марат его на дух не переносил. Ты отвечаешь за свои слова?

– Вполне. Марат не убивал Толика.

– А ты неплохо поработала, дочка. Я смотрю, Марат тебе понравился?

– Мы поссорились.

– Почему?

– Поссорились, и все.

– Ты, дочка, пей коньяк.

Григорич налил мне новую порцию, и я опять выпила ее до дна.

– Григорич, а вы свое обещание помните?

– Какое еще обещание?

– Вы же сказали, что на родину меня отправите?

– Успеешь. Рано еще. Ты же мне пленку не принесла.

– Но я же не виновата в том, что это не Марат убил Толика.

– А я и не говорю, что ты виновата. Просто теперь тебе надо себя зарекомендовать. Твоя задача – вынюхать у Марата, где лежат деньги.

– Какие еще деньги?

– У него баксов столько, что он пол-Токио запросто может скупить, и я хочу точно знать, где он их хранит. Да и вообще, будь в курсе его дел. Интересуйся, а мне станешь докладывать. Раз в три дня Костик будет привозить тебя на отчет. Трубочку ты, конечно, зря разбила. Да ладно, на первый раз прощаю. Дам новую. Короче, давай выясняй, где его капиталец лежит. Вынюхаешь – мне доложишь, а если понадобится, то слепочки с ключей снимешь или дверь откроешь, моих ребят в нужную минуту впустишь.

Меня бросило в жар. Не спрашивая разрешения у Григорича, я налила себе коньяк.

– Не буду. – После третьей рюмки голос мой не отличался твердостью, но настроена я была более чем решительно.

– Что не будешь? – удивился Григорич.

– Ничего не буду!

– Я не ослышался?

– Нет, – для большей убедительности я даже прихлопнула кулачком по столу.

– Ах ты, маленькая шлюшка! – Григорич схватил меня за воротник и принялся душить.

Я попыталась закричать, но у меня ничего не получилось. Перед глазами завертелись ярко-красные круги. «Ну, вот и все, наверное, это конец», – подумала я, но тут Григорич отпустил меня. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.

– Очухалась? – зло спросил он.

– Вроде бы.

– Ты, дочка, знай: я не люблю, когда со мной так разговаривают. Скажи, ты домой хочешь?

– Хочу.

– Тогда делай то, что я тебе говорю.

– Я поссорилась с Маратом.

– Как поссорилась, так и помиришься. Дело молодое, нехитрое. Скажешь, что муж еще на недельку в Пусане задерживается. Давай, переспи ночку, а завтра подъедешь к русскому ресторану и встретишься с ним за обедом. Будь поласковей – и больше никаких выступлений! Усекла?

– Усекла.

– А если вздумаешь разбить новую трубку, то я тебе голову собственными руками откручу! Поняла?

– Поняла.

– Ну вот и замечательно. Я же знаю, что ты у нас умненькая девочка. Даже жалко такую красавицу в бордель отдавать. Давай Марата немного покрутим, а затем я отправлю тебя домой. Иди, милая, выспись, ты должна хорошо выглядеть, ведь завтра на работу. Я смотрю, Марат тебе новый костюм прикупил, туфельки. Видишь, как он тебя любит…

Лысый отвел меня в спальню. Я села на кровать и презрительно посмотрела на него.

– Что уставилась?

– Не знала, что ты ябедничать любишь!

– Ты же не захотела по-хорошему. Говорил тебе по-человечески: садись в машину, а ты мне спектакль устроила.

– Так в машину не приглашают.

– А как приглашают?

– Выходят из машины и открывают даме дверцу.

– Но ты же не дама.

– А кто я?

– Проститутка, шлюха.

– А ты козел! – разозлилась я. – Я жертва обстоятельств.

– На жертву ты меньше всего похожа. Знала куда ехала, нечего баки заливать.

– Это неправда! – горячо воскликнула я и с удивлением обнаружила, что он покраснел.

Все верно: я еще в прошлый раз поняла, что он ко мне неравнодушен. Так почему бы не воспользоваться этим? Только надо действовать осторожно, а то это до добра не доведет.

– Послушай, я бы хотела поговорить с тобой. Закрой дверь.

– Зачем? – смутился лысый.

– Что, боишься, что ли?

– Кого?

– Да хотя бы меня.

– Ты что, чокнулась совсем? Это ты должна меня бояться.

– Я тебя не боюсь, так что закрой дверь – поговорить надо.

Лысый послушно закрыл дверь и сел на стул. Я принялась ходить по комнате, затем остановилась, случайно подняла голову и увидела глазок видеокамеры, вмонтированной в стену. Все ясно, значит, говорить мне с лысым нельзя. Григорич сидит в своей гостиной и с большим интересом наблюдает за этой сценой. Я сделала вид, что не заметила видеокамеру.

– Ну, о чем ты хочешь со мной поговорить? – спросил лысый.

– Знаешь, Марат, правда, не убивал Толика.

– Ты это Григоричу сказала?

– Сказала. Он предлагает мне на него поработать. Как ты думаешь, а когда все закончится, он сдержит свое обещание?

– Какое обещание?

– Он вернет меня на родину?

– Если сказал, значит, вернет.

– Это точно?

– Думаю, что да.

– Скажи, а ты видел мою подругу? Как она там?

– Нормально.

– Что значит – нормально?

– Дипломата крутит.

– Он к ней приезжает?

– Он ее почти каждый день заказывает, так что твоя подруга теперь при деньгах.