Крестоповал. Война совести - Альберт Байкалов

– Ну чего, бабы в лесу не видели? – не выдержала и поежилась она, удивившись собственной робости.

Такое случалось с ней редко, можно сказать, почти не случалось. Она привыкла к встрече с самыми разными людьми и в любых условиях. Причем чем сложнее и экстремальнее была тема, тем интереснее. Однако сейчас, стоя перед этим человеком, Ольга испытала совсем другое чувство. Это был даже не страх, скорее животный ужас на уровне инстинктов, какой, наверное, испытывает цыпленок перед удавом. Бедняжка не знает, что перед ним такое длинное и толстое, но чувствует приближение конца своей так и не успевшей толком начаться жизни.

– Зачем вам в Ульи? – наконец соизволил спросить он.

– Я журналист, Ольга Званцева, – представилась она, наконец почувствовав, как возвращается прежняя уверенность. – А это, – она показала рукой на Попкова, – оператор. Мы снимаем фильм о старообрядцах…

– Та-а-к, – протянул мужчина и многозначительно посмотрел на своего русоволосого помощника.

– Что? – насторожился тот.

– Поехали.

– Кто это? – глядя вслед удаляющемуся джипу, спросил Попков Жору.

– Откуда я знаю? – пожал плечами Жора. – Может, из Тайшета начальство?

– Ага, начальство, – повеселела Ольга. – Ты у этого начальства помощника видел? Бандиты это. Только вот зачем они в глушь прутся?

Ольга размышляла, позвонить Берестовым или нет. Телефон у нее был, но она не хотела даже давать намек, что собирается к ним. Зная, как старообрядцы относятся к посторонним, а тем более к прессе, она решила нагрянуть внезапно и одна. Губернатор предлагал ей, кроме охотоведа, на территории которого была деревня, выделить еще и сотрудника полиции. Но она категорически отказалась, тем более у Жоры, как выяснилось, есть и ружье. А кого им в тайге, кроме медведей, бояться? Оказывается, разный тут зверь бывает.

– Ну что, поехали или так и будем здесь стоять? – наконец опомнился Попков.

Все забрались в разогретый за день внедорожник и снова тронулись в путь. Джип и трое странных мужчин уже не казались такими страшными и как-то сразу забылись.

Гремя прицепами, навстречу пронеслись несколько лесовозов.

– А трасса через деревню проходит? – неожиданно спросила Ольга.

– Да вы что? – Жора бросил на нее удивленный взгляд. – Стали бы старообрядцы у дороги селиться. В стороне, километров тридцать еще будет.

– Так мы до темноты не успеваем? – насторожилась Ольга.

В ее планы не входило приехать в ночь. Что она там будет делать до утра? Зная, к каким людям направляется, с самого начала не хотела их нервировать. Конечно, в ночлеге ей не откажут, но с Попковым можно и на конфликт нарваться.

– А чего ты так волнуешься? – между тем спросил Жора. – По-другому никак. Ехать ночью, чтобы к утру поспеть, опасно, сама видишь, какая дорога.

– Может, в машине ночь пересидим? – осторожно спросила она.

– Да ты что, Звонок? – заволновался на заднем сиденье Попков. – С ума сбрендила?

– На кордон заглянуть можно, – неожиданно заговорил Жора. – В старые времена там лесничий с семьей жил, а теперь лишь сезонно мы да охотники приезжают. Можно там переждать до утра.

– А давайте! – оживилась Ольга. – Спать там, надеюсь, есть на чем?

– Там и баньку при желании сообразить можно, – загорелся Жора.

– «Кадарея девяносто семь километров», – прочитал вслух Зыка на установленном у развилки знаке и развернулся к Самураю: – Туда, что ли?

Тот едва заметно кивнул. Можно сказать, просто слегка прикрыл свои азиатские глаза, и все. Но это было руководство к неукоснительному действию. Зыка и Тонус понимали его даже не с полуслова. Им в прямом смысле хватало одного взгляда своего хозяина.

– А почему бы здесь не встретиться? – поворачивая руль, спросил Тонус.

– По этой трассе чаще машины ездят, – заговорил Самурай. – А они практически труп с собой возят, да и с Хвастуном побазарить жестко надо.

– Может, и правда он сам твердо не был уверен, что цацки действительно есть? – снова развернулся на сиденье Зыка.

– Видишь, есть, и что теперь? – подался вперед Самурай. – Без всякой подготовки едем. Еще и журналистка на хвосте. А эти уроды уже дел в деревне наворотить успели. Хорошо, если менты там не появились, а то и вовсе зазря смотаемся. Я Хвастуну эту самодеятельность так не оставлю.

– Тебе виднее, – поежился Зыка, словно ему за шиворот попала сосулька.

Дорога до райцентра скорее походила на широкий проселок, нежели на привычную в этих краях и регулярно утюженную грейдерами трассу с гравийным покрытием и кюветами. Когда же Тонус увидел приколоченный прямо к вековой сосне знак «Ограничение минимальной дистанции», то и вовсе расхохотался.

«Нива» Хвастуна стояла на обочине, развернутая уже в сторону трассы. Дверцы с правой стороны были открыты. Рядом прогуливался Клим. Услышав звук приближающейся машины, наружу выбрался и Хвастун. Когда Клим сообщил Самураю, что они догнали старообрядца с раненым сыном, он приказал ему найти повод остаться на этой дороге. Клим заверил, что это неизбежно, поскольку бензин уже на исходе.

Тонус остановил машину, почти коснувшись бампера «Нивы» Хвастуна.

– Куда прешь, придурок?! – донесся до слуха Самурая его вопль. Однако в следующий момент вокзальный вор осекся, увидев выбирающихся из машины людей хозяина.

– Вы как здесь оказались? – изменившимся голосом спросил он.

– Каком сверху, – услужливо открывая дверцу Самурая, ответил ему Зыка. – Чего орешь? Боишься, что я твоему тарантасу морду попорчу? Так тут уже портить нечего…

– Извини, – стушевался Хвастун, – нервы…

– Нервы, – недовольно пробурчал, выпрямившись во весь рост, Самурай.

– И ты?! – Лицо Хвастуна вытянулось от удивления и испуга.

– Не ожидал? – насладившись произведенным на него впечатлением, спросил Самурай.

– Я только сегодня собирался тебе звонить…

– Да что ты говоришь! – прищурился бандит, отчего его глаза превратились в две узкие щелочки, в которых заиграли хищные огоньки. – Давай отойдем. Заодно я воздухом подышу. А то с твоими косяками даже толком красотами русской тайги нет времени насладиться.

– Тут… – Хвастун двумя руками показал на «Ниву», потом растерянно посмотрел на Клима. – Нельзя одних оставлять…

– Не надо, – бросив на машину взгляд, пожал плечами Самурай. – Клим за твоими пленниками присмотрит…

– Откуда ты знаешь? – изменившимся голосом спросил Хвастун и встретился с насмешливым взглядом Клима. – Значит, ты все это время был на связи с Самураем и молчал?

– А как ты хотел? – вопросом на вопрос ответил за Клима Самурай, направляясь в лес. – За тобой глаз да глаз нужен.

– Зачем ты так? – семеня следом и неуклюже прикрываясь от веток руками, залепетал Хвастун. – Сейчас я все объясню.

– Хотелось бы слышать твои оправдания. – Самурай встал и медленно развернулся к Хвастуну, позади которого остановились Зыка и Тонус.

– Я, когда про рушник узнал, сначала подумал, что все это туфта. Сам посуди, кругом одни намеки, – заговорил, срываясь на фальцет, Хвастун. – Сначала просто обратил внимание, что из всех вещей старовер ищет лишь какое-то полотенце. Я потом допетрил, что это карта. Совсем случайно, – Хвастун покрутил у головы пальцами, – восстановил в памяти рисунок… За всю дорогу, пока мы ехали, он ни слова не проронил про клад. Я все это время сомневался сильно. То, что есть какой-то тайник, да, но только что в нем – вот вопрос. Может, они там, когда от революции бежали, просто посуду спрятали да пару икон?

– Когда ты узнал, что действительно в тайнике находится?

– Ничего я не узнал! – развел руками Хвастун.

– Врешь! – насупился Самурай.

– Нет! – отчаянно мотая головой, прохрипел Хвастун.

– Этот мужик, что у тебя в машине, знает?

– Понятия не имею, – слегка пятясь, пожал плечами бандит.

– А чего ты его тогда за собой таскаешь?

– Это брат того, кто знает…

– Никиты Берестова? – Самурай упер руки в бока.

– Видишь, ты все знаешь! – заикаясь, пропищал Хвастун, уже уверенный в том, что раз Самурай в курсе таких подробностей, то наверняка Клим пересказал ему и их сокровенные разговоры.

– Страшно?! – глядя на Хвастуна, исподлобья спросил Самурай.

– Зачем спрашиваешь, если знаешь? – пролепетал Хвастун и отступил назад, однако вздрогнул, налетев спиной на Тонуса.

– Мало ли? – усмехнулся Самурай.

– Только я не понимаю, в чем моя вина? – едва слышно спросил Хвастун.

Он хотел не это узнать. Хвастун догадывался, что ему грозит. Дисциплина в группировке Самурая держалась на неотвратимости наказания и почти всегда заканчивалась изощренным убийством провинившегося в назидание другим. Просто ему сейчас было страшно от того, что его наверняка собираются убить практически ни за что.