Эратийские хроники. Темный гном - Денис Лукашевич

- А я Хорас – командор Ордена Света! Вы укрываете еретиков и предателей.

- Об этом мне не ведомо. Своих посетителей мы не допрашиваем и тайны прошлого не выведываем. - Он улыбнулся краем рта, правда, доброты в колючем взгляде черных глаз не прибавилось.

Да, местных так легко не проймешь — здесь не забитые крестьяне, а вольные жители предгорий, что и своему феодалу подчинялись исключительно в вопросах правосудия и сбора налогов.

- Хорошо, - Хорас качнул головой: что и говорить, и командору упрямства, а гордости — и подавно хватало на двоих. Что ему какой-то трактирщик? Сомнет, и не заметит. Но все-таки, Орден именно и создавался для того, чтобы защищать таких простых людей, даже и не слишком благодарных за это. - Хорошо, может быть, и так. Но, так или иначе, нам необходимо проверить...

- Командор... - Тихий сип чуть в стороне. Хорас повернулся к боггартам.

Самый старший из них, коренастый, практически фиолетовый, выступил вперед, правда, короткий тяжелый клинок он не опустил.

- Они убили младш-ш-шего!

Хорас сморщился, будто глотнул уксуса.

- Погоди, - процедил он сквозь зубы.

- Мы не потерпим... - набычился старший боггарт. – Иначе не ж-ж-ждите от нас-с-с помощ-щ-щи!

- Погодите немного, совсем немного, - шепнул паладин и вновь обратился к трактирщику. - Скажите, уважаемый, здесь все посетители?

Марик огляделся, покачал головой.

- Вроде бы... Хотя не, погодите! Кажется, еще двоих нету, сегодня заселились: скользкий такой тип, прилизанный и тролль, ага, именно — тролль. Крепкий такой паренек, ростом повыше головы на две, да и в плечах — и двоим не обхватить. Да-да!

- Где они? - подался вперед Хорас.

- Наверху, кажись!.. И вы это, звиняйте нас, не признали, а кады еще и этих страхолюдин увидали, так и вовсе чуть в портки не наложили! - Трактирщик напряженно хохотнул, но его уже никто не слушал.

Паладины, повинуясь кивку командору, соскочили с лошадей и, лязгая доспехами, устремились на второй этаж, а деревянная лестница отозвалась грохотом и тоскливым скрипом потемневших от времени ступенек.

Спустились бойцы быстро, разочарованно лязгнули мечи, вернувшиеся в ножны.

- Никого. – Паладин Трейт покачал головой; скрипнули сочленения доспехов. – Там окно – наверняка, они ушли через него. В лес.

От командора не укрылось, как вздрогнул Марик.

- В лес? – хмыкнул Хорас. – Не так уж и плохо. Уважаемый, - он повернулся к трактирщику, - мне нужны ваши собаки. Вы же охотитесь, судя по трофеям, - наверняка, они у вас есть.

Марик угрюмо покачал головой.

- Тут собаки не помогут.

- Почему это?

- Они боятся мертвечины… За тем лесом Большой Ларвийский Погост – никто в здравом уме туда не сунется. Никто, в том числе и собаки.

- Хм, - тихий, равнодушный звук, но знающие люди вполне ясно почувствовали неудовольствие властного командора. – Хм. Господин боггарт, вы нам не поможете?

Гоблиноид оскалился.

- Я с-с-свое с-с-сказ-з-зал! Заплати виру…

Могучий жеребец, укрытый кольчужной попоной, грохнул подкованным копытом в пол, повел большой головой и фыркнул, чувствуя настроение своего хозяина. Командор Хорас, уничтожитель горгонадских полчищ и верный слуга Света, опустил узорчатое забрало. Что ж, когда дело Света требует, когда кто-то пусть и не по своей воле пытается остановить Орден, тот – предатель, еретик и нечестивец. Тот – достоин смерти! Нет, не боггарты – они еще нужны, а вот кадийцы… Что ж, им просто не повезло. Просто не повезло…

Не повезло? Все для Света? – ехидно хохотал кто-то за спиной, ворочался комок льда в груди, жгли раскаленными углями доспехи, но меч, сверкающий клинок, с издевательским визгом уже покинул ножны.

- Во имя Света!.. – тихо, совсем тихо, но все, кто должен, его услышали. – Во имя Света! Смерть нечестивцам!..

Захохотал издевательски боггарт, а с лица бедняги Марика сошла краска, но руки уже поднимали над головой старинную, дедовскую секиру. Но кто они против паладинов?..

Паладины и кравийские дружинники уходили по тракту, петляющему вдоль леса – не все, некоторые из обладателей черных туник с баронским медведем, легли там, где теперь пылал жаркий огонь, вытянувшись черным дымом высоко к небесам. И ведь никто больше не посмел вступиться – люди, бедные сельчане просто стояли и смотрели, как сгорает жарким пламенем их корчма, смотрели, как прочь уходят люди в белых плащах. Хорас отлично чувствовал эти взгляды. Они жгли сквозь одежду. Но ни одного слова, ни одного движение – люди просто смотрели. Смотрели на дело рук сыновей Света.

А боггарты, удовлетворившись местью и чувствуя свежую кровь на тонких и мягких губах, бежали в лесу, меж огромных сосен и елей, под нависшими разлапистыми ветвями, почти не касаясь мягкими мокасинами сухих иголок, усыпавших податливую лесную почву. Уверенно и быстро, отлично чувствуя свежий след, уходящий к легендарному Большому Ларвийскому Погосту. Правда, боггарты редко общались с людьми и тем более не стремились перенимать людские суеверия, и потому ни капельки не боялись таившейся впереди неизвестности.

6.

Тем временем…

Впереди легкой трусцой двигался Гурдел, совершенно не ощущая свой немаленький вес. Позади, задыхаясь и постанывая, держась за бок, бежал Героним. Головоруб, завернутый в тряпки, немилосердно бил его по спине, а шуму полуэльф производил поболей, чем огромный тролль. Больше, чем десяток огромных троллей.

- Поднажми! – скрипел зубами Гурдел, изредка оглядываясь назад. – Давай-давай! Они близко.

- Эх! – Нещадно саднило пересохшее горло, и слова приходилось буквально проталкиваясь наружу между судорожными полувздохами-полувсхлипами: слишком шустрый темп взял тролль, слишком. – Эх! Не так быстро… Уф! Откуда… уф! Ты знаешь? Может… Эх! кадийцы их задержали!

- Сча! – Тролль жестко улыбнулся, даже оскалился, обнажив большие желтоватые зубы. – Они паладинам не ровня. Да и вряд ли подпишутся за нас! А главное – я чую дым.

- Дым? Уф! Может, кто-то развел костер…

- Костер? – Гурдел покачал головой. – Нет, так пахнет только дым от горящих хат.

Тролль ловко перемещался в густом подлеске, легко проламывая заросли орешника и молодой ольхи: скрываться он больше не видел смысла, теперь главную роль играла скорость. От боггартов не укрыться, а вот оторваться от них можно было. На дороге без лошадей они обречены, но здесь же – стоило побороться. Только одно смущало Гурдела: впереди раскинулся приснопамятный Большой Ларвийский Погост, но тролль, как, собственно, и любой нелюдь не разделял человеческих суеверий. Было дело, когда и тролли являлись всего лишь суевериями, легендами перепуганных людишек. А раз так, то за любыми сказками, в худшем случае, скрывались такие же существа из плоти и крови, как и он. А раз так, то и его клинку будет работа.

В просвете между деревьями резанул глаз блеск полированных лат, послышался топот копыт.

- Демоны Бездны! – прошипел тролль и резко свернул вглубь леса. А вслед за ним, цепляясь одеждой за обломанные ветки, побежал полуэльф.

Краем глаза он заметил какое-то движение, будто часть упавшего и уже покрывшегося мхом дерева отделилась и устремился им наперерез. С другой стороны тоже что-то двигалось.

- Боггарты! – прошипел, задыхаясь, Героним. – Они рядом.

- Клянусь демонами, они меня достали! – рыкнул Гурдел и мгновенно развернулся, одновременно выхватив из-за пояса свой тяжелый тесак.

Полуэльф, к чести будет сказано, тоже не сплоховал: скинул со спины свой проклятый топор и быстро размотал тряпки. Плотоядно сверкнул полумесяц остро отточенного лезвия.

Боггарт выскочил прямо под ноги Геронима и попытался резануть по сухожилиям длинным узким кинжалом. Удивительное дело, но привычное, отработанное до инстинктов движение натолкнулось на метнувшуюся навстречу секиру: скрежетнуло лезвие и скользнуло в сторону. Черненный обух, увенчанный оскалившимся черепом, с мягким хрустом врезался в вытянутую физиономию гоблиноида и отбросил его назад.

Первый еще валялся на земле, вяло шевеля конечностями и сипя разбитым носом, а второй боггарт уже выскочил из кустов, страшно выкатив глаза. Головоруб крутнулся замысловатым финтом, и следопыт согнулся, будто его смяло. И не мудрено: некоторых сминало и не так, когда грудину пробивала тяжелая секира. Жуткий чмокающий звук раздался снова, и глаза у Геронима стали вовсе бешеными. Головоруб отпустил свою жертву только тогда, когда та осела на землю сморщенным трупиком, шелестя пергаментной кожей. Третий, и последний боггарт остановился на пригорке и медленно попятился назад, полуэльф взвыл раненым зверем и бросился за ним следом, но его мигом смял тролль.

- Не увлекайся! Гляди…

От тракта к ним устремились дружинники и паладины.

- Порублю! – прохрипел Героним, вращая безумными глазами. – Всех!