Лунные Всадницы - Тереза Томлинсон

Повисло тяжелое молчание. Мирина вздохнула. Эта новая боль была ей понятна. За всю ее долгую жизнь никто и никогда не ставил отвагу Хати под сомнение. Все дети племени мазагарди знали историю о том, как Хати еще молодой девушкой проскакала через всю Фракию в Афины и билась с афинскими стражниками.

— Бабушка, — проговорила Мирина тихо, но решительно, — а может, тут дело в другом? Может, сама Маа удержала тебя на месте? Ведь ты за всю свою жизнь ни разу не уклонилась от боя! Но если бы ты не уцелела, спрятавшись на холме, ты бы не подоспела вовремя, чтобы забрать Фебу из рук матери и не сумела бы вытащить Ильдиз из горящего шатра! Ты ведь спаслась не просто так, ты спаслась ради того, чтобы уберечь этих двух ненаглядных детей!

Хати на мгновение нахмурилась, но затем благодарно потянулась к Мирине и крепко стиснула ей руку.

— Твои слова — что капли дождя, падающие на иссохшую землю, — прошептала она.

— И вслед за первыми каплями хлынет целый ливень! — настаивала Мирина. Голос ее набирал силу и уверенность. — Мы еще напоим благодатным дождем эту землю и смоем всю принесенную сюда грязь!

Хати подняла взгляд на внучку — изумленный, исполненный сдержанного уважения.

— Ты права, моя Госпожа Змея. Нам не след забывать о том, что мы — мазагарди, нам должно почтить наших мертвых танцем, невзирая на позор и стыд. Будет еще время очистить эти земли от подлых захватчиков. Пойдем, Ильдиз, ты и Феба примете участие в обряде.

Все четверо вступили в круг танцующих. Мало-помалу ночное небо темнело все больше. Вышла луна.

Когда пламя догорело, Лунные Всадницы принесли оставшуюся снедь и поделили ее на всех. Никому кусок в горло не шел, но Пентесилея строго объявила, что все должны поесть, хотят они того или нет, ибо погребальный пир — это тоже обряд в честь умерших.

— Кроме того, в ближайшие дни нам понадобятся все наши силы, — добавила она.

Поднялся одобрительный гул, все повиновались. Коронилла по-быстрому испекла плоский, крупнозернистый хлеб из муки грубого помола, что жрицы брали с собой в дорогу, и состряпала скудный, но питательный ужин из козьего сыра с оливками. Все запасы племени мазагарди были похищены вместе с конями и козами. Женщины, усилием воли заставляя себя проглотить кусок-другой, гневно переговаривались, ропот звучал все громче — ни дать ни взять свирепое жужжание растревоженных шершней.

Но Пентесилея вновь отдала приказ:

— А теперь — тишина! Мы будем танцевать в честь луны — а потом всем спать. Завтра соберем совет — и, поверьте, то будет совет военный!

Медленный и плавный лунный танец принес долгожданное облегчение — по щекам наконец-то хлынули слезы. Покачиваясь из стороны в сторону и напевая знакомые, умиротворяющие песни ночи, Мирина и ее бабушка плакали — открыто, не стыдясь. Затем Мирина увела Хати, Ильдиз и маленькую Фебу к себе в шатер, и они улеглись рядом, бок о бок — настолько измученные, что даже горечь пережитого днем не помешала им уснуть.

Поутру, прежде чем устраивать военный совет, необходимо было покончить еще с одним делом. Обугленные кости и золу, оставшиеся на месте дотлевающего погребального костра, полагалось засыпать землей. В скорбном труде по мере сил поучаствовали все — даже Ильдиз с маленькой Фебой. Наконец над сгоревшими останками вырос ровный земляной холм, и все, не сговариваясь, подумали: Маа приняла своих детей в материнские объятия, залечила рану животворящей почвой; вскоре здесь вновь зазеленеет трава и зацветут цветы.

Мирина указала Хати на уцелевших местных жителей, что откуда ни возьмись объявились поутру и теперь бродили от места к месту.

— Бабушка, выходит, спряталась не только ты одна, — промолвила девушка. Здешние рыбаки и их семьи, знавшие окрестности как свои пять пальцев, укрылись в пещерах среди холмов и благополучно переждали нападение. За последнее время бедняги привыкли спасаться бегством.

В полдень на западе заклубилось облако пыли: все в страхе вгляделись в даль. Скоро послышался и цокот копыт. Лунные Всадницы бросились к лошадям, выхватили луки — но вскоре заметили характерные прически приближающихся воинов: волосы, на затылке собранные в пучок. Это престарелый воин Пирос скакал на помощь во главе отряда фракийцев.

— Добро пожаловать, — воскликнула Пентесилея, выходя им навстречу.

— Бояться нечего, — успокоила Мирина маленькую Ильдиз. — Это наши старые друзья.

Пирос мчался по следам разбойничьего отряда Ахилла, надеясь отрезать ему путь и отогнать ахейцев к южному берегу. При виде свеженасыпанного кургана и царящего вокруг запустения Пирос и его воины покачали головами, понимая: они опоздали. Всадники спешились, предложили Лунным Всадницам помощь, поделились припасами. Едва они разбили шатры, как дозорные заметили на севере облако пыли поменьше. Лунные Всадницы разом приободрились: они узнали знамена Атиши. Это приближалась Ведунья вместе со своим караваном.

Ни Мирина, ни Хати ничуть этому не удивились.

— Да она же все в зеркале видела, от начала и до конца, — пробормотала Хати.

Пентесилея бросилась навстречу Атише и помогла ей выйти из носилок: с тех пор, как пал ее старый жеребец, верхом Ведунья уже не ездила. Лунные Всадницы слегка опешили при виде того, как исхудала и одряхлела их предводительница, как замедлились все ее движения. Но, несмотря ни на что, Атиша зорко огляделась по сторонам, узнала всех жриц до единой и назвала их поименно.

С особой теплотой она обняла Хати.

— В недобрые времена довелось нам жить! — прошептала она.

Хати чуть отстранилась.

— Ты все видела?

— Я видела, что ты спасла своих правнучек, — сурово отрезала Атиша, и, шагнув вперед, вновь поцеловала подругу в щеку. — Что за времена, что за времена! Я-то думала, хуже Тезея нет никого, а вот поди ж ты…

Обе кивнули, слова не шли с языка. Затем Хати увела обеих девочек в Миринин шатер.

— Наши разговоры — не для детских ушей, — прошептала она.

— Мы рады видеть тебя, о Ведунья, — с чувством приветствовала ее Пентесилея. — Ты как раз вовремя — военный совет вот-вот начнется. Иди поговори с Пиросом, он прискакал сюда из самой Трои.

Атиша кивнула.

— В зеркале я нагляделась на такое, чего надеялась никогда больше не увидеть. Силы в моем старом теле уже не осталось, зато разум по-прежнему остер — глядишь, чего и подскажу. Созывайте этот ваш военный совет и давайте составим план.

Все уселись на землю. Первой заговорила Пентесилея. Воительница дала волю гневу и призвала подруг тотчас же во весь опор поскакать к Трое по следам Муравьев, отобрать мазагардийских коней и отомстить грабителям, перебив всех Ахилловых воинов до единого. Ярый гнев, что пылал в сердце Мирины и сжимал его в тисках боли, подсказывал ей поддержать план Пентесилеи, но другой, предостерегающий голос говорил против этого.