«Если», 2009 № 03 - Журнал «Если»

— Они и вправду показали тебе золотые залежи?

— А как они убивают на расстоянии? Они тебя-то этому научили?

— А когда они превращаются в песчаные копии людей, это очень похоже?

— А ты сильно меняешься после встречи с ними? Они как-то действуют на тебя? Ну, там, не знаю — гипноз, что ли?

Последние дни Володька донимал меня одной и той же просьбой — взять его с собой в поездку к Пойнту. Каждый раз, когда я ему отказывал, он обижался несоизмеримо отказу, но просьб своих о поездке не прекращал.

— Да что там смотреть? Ты записи видел, а больше нечего там смотреть.

— Все равно хочу собственными глазами.

Странно, в его страстном и не совсем понятном желании увидеть дьяволов мне постоянно чудилась какая-то фальшь. Ну, может быть, и не фальшь, а что-то другое, не свойственное ни прежнему Володьке Смешнову, ни теперешнему.

Иногда мне казалось, что на всей базе единственный адекватный человек — это я. Ну, за исключением Никиты Петровича, хотя и он в последние дни сильно изменился — посуровел, немножко подрастерялся и утратил большую часть своей незамысловатости, хотя с работой завхоза справлялся как всегда замечательно. Каждый раз после моего очередного «сеанса» с дьяволами он появлялся у меня в комнате, злился на отсутствие записи и расспрашивал о том, что произошло. Ни одному моему слову он явно не верил, хотя я и не всегда врал, из-за снимков 84-го Орбитера и еще каких-то приходилось что-то рассказывать, и каждый раз при этом я чувствовал себя предателем. Но верил он или не верил, а расспрашивал дотошно, в подробностях, хотя и с заметным безразличием, будто все ему надоело и делает он это исключительно в силу служебной необходимости.

Только однажды, под самый уже занавес, вдруг напустил на себя строгость и стал мне выговаривать за вранье. Вы, мол, обязаны говорить все, а несете какую-то чушь, которая и молоденькую девочку не обманет, а у нас, между прочим, есть и другие источники информации кроме вас, имеем возможность сравнивать. Так что в следующий раз уж будьте любезны…

Какой такой любезности он от меня ждал, я так и не узнал, я его оборвал. Я его обрезал довольно грубо. Я ему сказал: «Не забывайтесь, Никита Петрович, помните, кто вы и кто я. Вы — никому не известный агент никому не известного агентства. Я — человек, который сделал то, ради чего все эти полеты на Марс затевались. Я нашел жизнь на Марсе, причем не какую-нибудь в виде бактерий, а разумную. Вы мне будете талдычить про другие источники информации, но первый и пока единственный контакт с дьяволами осуществлен мною, а не кем-нибудь еще. Я, а не вы с вашими инфраструктурами, с вашими источниками информации, сделал то, что сравнимо с первой высадкой человека на Луне. Да что там, это круче первой высадки на Луне! Я, а не вы, утер нос американцам, вы посмотрите ради интереса, какая у них паника в ихнем Пойнте по этому поводу, по-человечески ребят даже жалко. Так что я вам не источник информации, а фигура другого ранга, и если я вам что-нибудь сообщаю, за то и спасибо мне говорите, что хоть это вам сообщил.

В общем, охамел я до крайности, спецагента просто набок перекосило от моих слов. Конечно, я не должен был так говорить, но ведь я говорил, что думаю. Причем, заметьте, я так думал впервые в жизни. До того, конечно, я что-то такое осознавал, но до вербальных формулировок дело не доходило.

После этого Никита Петрович быстро свернул беседу, а выходя из комнаты, вдруг обернулся и спокойным тоном сказал:

— Вы не очень-то, Серёжа, не хорохорьтесь раньше времени. Еще ничего не решено, а с янками всегда можно договориться.

Я так тогда и не понял, о чем он собрался с янками договариваться.

А потом настал тот день, когда дьяволы до меня все-таки достучались. Свидание было очень коротким, ни в какую запретную зону меня не повели, да и пришла только Ити, дьяволенок так и не появился. Ни в какие игры она со мной не играла, лишь поприветствовала своим обычным танцем, я ей просигналил в ответ, а потом она стала нарезать вокруг танкетки широкие неэкранирующие круги. Ити вела себя необычно — летала быстрее, повороты делала суматошнее, и мне поэтому показалось, что она волнуется. Я успел ей сообщить, что о дьяволенке на базе уже известно, причем не от меня, и что у спецагента есть «другие источники информации» — о снимках 84-го Орбитера я ей уже говорил раньше.

В ответ Ити разразилась пулеметной очередью роршахов, из которых я, как всегда, ничего не понял. Она, похоже, занервничала еще больше и стала носиться вокруг меня еще быстрее. Роршахи стали сменяться реже, и скоро я понял, что вошел с моей дьяволицей в своеобразный диалог. Она предъявляла мне очередную картинку: Понятно? — Нет. — А эта? — Не-а! — Эта? — Нет. — И эта непонятна? — Нет. — И эта? — Нет! — И эта?

Я без всякого воодушевления продолжал играть в эту викторину, уверенный, что ничего из этой затеи не выйдет, как вдруг на сороковом или пятидесятом роршахе движение застопорилось. Не сказать, чтобы я понял эту картинку, но, по крайней мере, она была проста и приятна глазу: на желтом фоне — мерцающее бирюзовое пятнышко неправильной формы. Я сказал:

— Стоп!

Я сказал:

— Теперь показывай мне только такие простые картинки.

И она поняла!

Все было так элементарно, так просто! Никаких многодневных проблем не было, если б нас тогда обучили хотя бы азам науки по установлению контакта с внеземными цивилизациями! Или если хотя бы я был не такой тупой! Уже на четвертой простой картинке я сказал:

— Стоп. Это «завтра».

Мерцающее сиреневое пятнышко появляется в правом нижнем углу квадрата, движется, описывая дугу, и исчезает в левом нижнем углу. Затем снова появляется в правом нижнем углу, чуть приподнимается и останавливается. С цветом она что-то напутала, но у дьяволов же нет глаз, так что они вполне могут видеть солнце сиреневым.

— Завтра утром! — уточнил я.

Если бы дьяволы могли взвиваться к небу от радости, я бы сказал, что она взвилась. Я угадал.

Следующая картинка тоже была совершенно ясной. Тот же самый квадрат с солнцем, а по центру чуть-чуть извивается вертикальная красная черточка.

— Малыш завтра утром.

Еще один танец радости. Я тоже был в полном восторге. Я установил полноценный контакт, хоть сейчас демонстрируй ей теорему Пифагора и строение Солнечной системы или атомного ядра.

На следующей картинке к малышу с солнцем прибавилось множество других вертикальных черточек, обступивших его полукругом. Черточки были разных цветов, с преобладанием голубого и коричневого, причем менее яркие, чем дьяволенок, позади всех, чуть поодаль, мелко извивалась черная черточка, самая длинная. Она упиралась «головой» в верхнюю сторону квадрата. Тут тоже не над чем было задумываться.