Затерявшийся. Дилогия - Мельнюшкин Игоревич

– Не надо все измерять в деньгах, мой друг, услуги тоже могут многого стоить.

– И что я могу вам предложить?

– Дело в том, что у меня есть, и я надеюсь, в будущем еще и будут некоторые материальные ценности, но кое-чего у меня нет.

– И чего же?

– Нет возможности превратить их во что-то менее осязаемое, по крайней мере имеющее меньший вес и объем, но не менее ценное.

– Так я же вам и предлагаю деньги и поддержку влиятельных людей.

– Нет, вы мне предлагаете только деньги, и очень небольшие, между нами говоря, а я хочу попросить вас о поддержке.

– И в чем же она должна заключаться?

– Ничего сложного – транспорт. У меня есть то, что можно реализовать, но нет возможности доставить это туда, где на это есть спрос. И здесь мы можем помочь друг другу.

Вот тут-то ты и попал. Ты разыграл отличную партию в преферанс, но я-то играю в лапту. Так что держи подачу.

– Вы знаете, Огюст, я даже не знаю, что вам ответить, на такой оборот у меня нет инструкций, а получить их, например, по телефону я не могу, только лично.

– Вряд ли это нас устроит, время – деньги. Мне нужно срочно передать данные по трофейным запасам, занижать значения, надеясь на будущие договоренности, я не могу – ближайшая проверка вскроет это, и отправка на фронт покажется мне удачным исходом. Так что решать нужно сейчас.

Давай, зажимай меня в угол. Классический розыгрыш шести взяток на пиках, или, как говорят немцы, листьях. Хорошо, буду брать висты, они мне ни к чему, но игру надо поддержать, а саму лапту за спину спрятать – не стоит смущать оппонента.

– Ваш вариант, признаюсь, не лишен интереса, но все равно входит в противоречие с полученными мной указаниями. К тому же есть несколько вопросов, решение которых войдет вразрез с нашими планами.

– Вот и давайте их решать совместно. Что вас смущает?

– Ну, во-первых, при вашем варианте уменьшаются потоки, так как вы, вероятно, претендуете на тот же перечень товарной продукции, что и мы.

– Скорее всего так, но, возможно, я захочу получить и другие виды ресурсов, вам неинтересные, к тому же вам не придется в этом случае тратить денежные средства, так как свою часть я смогу получить теми же транспортными услугами. А во-вторых?

– Во-вторых, мы пользуемся несколько необычным транспортным каналом, по крайней мере здесь – на оккупированной территории, и не хотели бы, чтобы он попал под внимание недружелюбных нам людей или служб.

– В чем необычность, вы мне, конечно, не скажете?

– Пока нет, от себя могу только добавить, что доставку мы можем организовать в восточные области генерал-губернаторства, и только. Дальше весь риск на вас.

– Меня устроит товарная станция в Кракове.

– Это вряд ли. Краков – да, станция – нет. Исключительно склад на территории города или в его окрестностях, и невоенный.

– Это несколько сужает возможности, но, я думаю, мы договоримся.

– Хорошо, осталось решить финансовый вопрос.

– Как раз никаких финансовых вопросов мы не будем решать. Вы занимаетесь доставкой, а я получаю половину груза, естественно, в весовых мерах. Не волнуйтесь, вы получите то, что вам нужно, в крайнем случае найдем компромисс. Сейчас главное заключить принципиальное соглашение.

Обманул, запутал, в морду бы тебе вцепиться…

– Хорошо, я согласен, хотя, думаю, дядя вряд ли будет доволен.

Надо же тебя хоть чем-то припугнуть.

– Ну что вы, я думаю, что мы сделаем так, чтобы уважаемый бригадефюрер не испытывал неудовольствия. Да, теперь вы можете сказать, что необычного в вашем транспортном канале.

– Нам удалось, так скажем, получить контроль над одной из автоколонн Имперской трудовой службы. В ней двое наших людей, а остальных водителей набрали из хиви. В конце концов это наша политика – неполноценные должны работать на немцев, да и секретность так проще соблюдать. Надеюсь, все неясности между нами вскрыты и мы можем приступить к планированию поставок?

– Да, конечно, Пауль. Давайте глянем, что нас может заинтересовать.

Ну что ж, согласие есть продукт при полном непротивлении сторон, как сказали еще пока не классики. А посмотреть было на что, одних консервов было тридцать с лишним центнеров, хорошо, вспомнил, что немецкий центнер вдвое худее против нашего, но полторы тонны тоже хорошо. Не все были мясные, правда, но почти половина. Самое невкусное, в основном какие-то огурцы, решили оставить и не наглеть. Мезьер сразу наложил лапу на половину, а я, поморщившись, согласился – все равно хрен чего ему обломится, уж я постараюсь. Круп и муки было еще больше, что неудивительно – если уж красноармейцы не смогли унести, или им не дали, тушенку, масло и крабов, полсотни банок которых тоже обнаружились в перечне, то о «шрапнели» и ячке говорить нечего. С солью, сахаром и чаем было значительно хуже, не говорю уж про кофе. Ишь, размечтался – все украдено до нас, не пойму, почему крабов не сперли. Было немного сигарет, но зато много махорки и почему-то приличное количество трубочного табака, как бы даже не английского, хотя, может, это у него название такое: «Табак трубочный английский». Зато порадовали две тонны сухофруктов, почему-то в смеси из десятка видов, от яблок до изюма. Пять столитровых бочек постного масла внесли смуту в наши ряды, проще было оставить одну на складе, а остальное поделить по-братски, но земноводное задушило – проще отдать эту бочку хитромудрому интенданту, все одно моя будет, но надо фасон держать. Уступил остатки сахара, но масло отвоевал. С барского плеча отдал все приправы, да и было их немного, и сухое молоко, типа поляки перетопчутся, зато забрал сто двадцать килограммов патоки. Сырые овощи решили не брать – осень скоро на дворе, в хранилищах практически одна гниль осталась, да и нельзя увезти все, не поймут.

Много интересного оказалось в ведомости с вещевых складов. Так как в большинстве склады эти были военные, оставалось только облизываться, ну почти. Просматриваю перечень, и аж сердце кровью обливается, хочу: взрыватели, аммонал, детонаторы, взрывные машинки, теодолиты, нивелиры и прочее, и прочее, и прочее… Ну не смогу я залегендировать, для чего мне это добро может понадобиться. Не буду уподобляться сгубленному фраеру. А вот сукно, обувь, в том числе и несколько сотен пар валенок, форму, шинели… Ого, полушубки, почти полторы сотни, хрен отдам. Это железно. Лыжи, три сотни пар… Жалость какая, пролистываю, как и не заметил, не дано мне их прибрать, не до лыж сейчас полякам. А это что? Бензин, смазочные масла, камеры, покрышки, детали какие-то…

– Огюст, а что вы захотите за горючее и прочий хлам из этой ведомости?

– Хотите подпитать свою транспортную артерию? – все так же хитро улыбается тот. – Ну бензин и смазка, это понятно, но зачем вам русские запчасти?

– Есть несколько советских машин, но они не на ходу, правда, я совсем не знаю, что нужно для их починки, но машин у нас не слишком много, а добра у вас здесь…

– Ну, вы на все то, Пауль, карман не раскрывайте, мне же что-то и приходовать надо.

– Ну вот это, – указал я на самую «вкусную» пачку бумаг, – можно и оприходовать, здесь ничего интересного нет.

– Не скажите, для вас, может, и нет, а кое-кто другой может заинтересоваться. Могу уступить центнеров сорок-пятьдесят не самых дефицитных продуктов, круп например, а сам из этих списков что-нибудь подберу.

– Я надеюсь, там не будет ничего такого, из-за чего нам накинут петлю на шею.

– Побойтесь бога, если бы я занимался такими делами, дожил бы я до таких лет и советовали ли вам иметь со мной дело? Тем более что вы сможете все проверить. Доверия не купишь. Еще по бокалу?

– Нет, давайте сначала подобьем тоннаж и объемы – машин у нас не так и много, меньше десятка на ходу. Боюсь, за один раз все забрать не удастся, а время нас, как я понимаю, поджимает.

– Да, неплохо было бы управиться за неделю. Вы можете вызвать машины или требуется ваше присутствие?

– Надо ехать в Витебск, наши машины сейчас приданы одной из рот Тодта, что ведет там работы. Попробую выехать прямо завтра, если доктора разрешат.

Максимум, что я мог предоставить, это восемь грузовиков разной грузоподъемности, немало, конечно, но за одну ходку всего не забрать. Мезьер сам предложил, чтобы свою долю я увозил первым, он не укладывался в сроки по подготовке склада в Кракове. Я не гордый, неизвестно, удастся ли второй заход провернуть – боязно, но на месте сориентируемся. По всему выходило, что свою долю забрать смогу, даже немного остается. Может, чем удастся с немецких складов поживиться. Мой вопрос не застал интенданта врасплох, похоже, он сам уже прикидывал, чего бы такого мне впарить.

– Даже не знаю, что вам предложить, у меня тут строгий учет, знаете ли. Хотя… Есть пара центнеров, может, даже чуть больше, где-то килограмм сто двадцать маргарина, но сразу предупрежу, что он загрязнен. Неудачная партия, слегка попахивает керосином, химики что-то перемудрили, но в целом вполне съедобен. Я бы, конечно, сам есть не стал, но варварам сойдет. Он уже списан, но пока на всякий случай хранится на складе. А больше вроде и ничего.