Робинзоны из Бомбея - Сатьяпракаш Агарвал

Муния бросил короткое приказание, и один из его людей бросился к столбу, чтобы перерезать провода. Но не успел он взобраться, как невдалеке послышался рокот сильного мотора. Не тронув проводов, человек скатился со столба.

— Это Неог! Это он! — воскликнул Фукан. — Мы пропали! Бежим!

Вернувшись на дорогу, они выкатили из кустов джип.

Фукан с каждой минутой все больше терял самообладание. Его била дрожь.

Сев в джип, он еле завел мотор.

— Постой-ка, — сказал Муния. Он все еще стоял на дороге. — Ты забыл кое-что. Выйди-ка сюда.

Фукан, не понимая, в чем дело, вылез из машины.

— Ты забыл, что в лицо знают только тебя одного. Тебя опасно оставлять, Фукан. С машиной я кое-как справлюсь. — И Муния стал медленно приближаться к егерю…

Возмездие

В угрюмом молчании слушал Неог рассказ Дханая. И только когда он узнал о той роли, которую играл в истории с браконьерами Фукан, по его лицу пробежала тень удивления.

Услыхав, что предприняли мальчики против Боза, он кивнул. Дханай кончил, и мистер Неог сам приступил к действиям. Прежде всего Неог приказал немедленно собрать всех егерей с оружием, заправить автомашины и приготовить их к выезду. Затем он передал в деревню старосте, чтобы тот приготовил еще один отряд — на случай, если потребуется помощь. Кроме того, он послал телефонограмму на пост местной полиции.

Сделав все это, он отправился к доктору, который лечил Боза.

Решив, что управление заповедником беспокоится о здоровье туриста, доктор заверил, что пациент вне опасности и к утру будет совершенно здоров.

— А вот это-то никому и не нужно, — заявил Неог ошеломленному доктору. — Сделайте так, чтобы этот тип провалялся в постели минимум еще день. Например, вкатите ему дозу морфия.

— То есть как? — ахнул врач. — Мой долг поставить его на ноги!

Тогда Неог рассказал ему, кто такой Боз и что его отъезда нельзя допустить ни в коем случае. На всякий случай у дверей палаты, где лежал Боз, Неог поставил переодетого в штатское егеря.

Предупредив доктора, чтобы тот держал язык за зубами, он вернулся в штаб, где все было уже готово к проведению операции.

Теперь телефон в его комнате звонил непрерывно. Доклады следовали один за другим.

Егеря собраны…

Отделение охраны построено в ружье…

— Все наличные автомашины заправлены. Нет одного джипа… на нем уехал Фукан.

— Полицейские будут через час.

Когда около дома, осветив окна лучами фар, остановилась целая колонна автомашин, мистер Неог, разрешив Дханаю следовать с ним, вышел из дома. Они уселись в головную машину. Шофер осторожно выжал сцепление, и машина, увязая колесами в мягкой земле, двинулась.

Разбуженные неожиданным появлением машин среди ночи, жители деревни выстроились по сторонам дороги.

— Отберите несколько человек, вооружите их. Может быть, нам понадобится помощь! — крикнул Неог старосте.

Отец близнецов кивнул. Лицо его было встревожено. О том, что исчезновение Джонти и Бубуля имеет самое прямое отношение к тревоге, он догадывался.

Не успела машина с Неогом выехать на главную дорогу, как ее догнал местный полицейский.

— Он арестован, инспектор! — крикнул он. — Мы успели схватить его — он уже убегал из отеля.

Дханай догадался, что речь идет о мистере Бозе.

Начинался рассвет. Небо на востоке стремительно светлело, наливалось розовой краской. Над темной полосой болотистых джунглей, разорвав серую полосу тумана, вспыхнул желтый солнечный луч.

В небо словно плеснули синью — начинался день.

Торопились к бунгало. Доехав до границ чайной плантации, Неог остановил машины, люди спешились и, рассыпавшись в цепь, стали окружать каменный дом.

Он стоял безмолвным. Сомкнув кольцо окружения, егеря вошли в него. Мистер Неог и Дханай поднялись по лестнице. Внутри ни звука. В одной из комнат нашли обрывки веревок — здесь мальчики были связаны. Тут же в углу валялся мешок — он был приготовлен для Дханая. Тщательно обследовали пол — капель крови нигде не было.

— Думаю, они еще не причинили твоим друзьям вреда, — сказал Неог. — Они просто связали их и увезли. Кто знает, может быть, они держат их как заложников? Что, если обследовать тот шалаш? Помнишь, около ямы с носорогом?

Машины вернулись в деревню, а оттуда, въехав в заповедник, направились по тропе в глубину джунглей.

Невдалеке раздался протяжный, словно рев раненого животного, гудок машины: кто-то звал их на помощь.

Не проехав и полпути, люди увидели стоящий на дороге джип.

— Фукан! — воскликнул Дханай. — Фукан бросил машину и убежал.

Неог привстал и внимательно посмотрел вперед.

— Там за рулем человек, — сказал он. — Но он сидит как-то странно… И он в форме… Это Фукан!

Колонна машин остановилась. Неог первый подошел к джипу. Человек за рулем сидел, уронив голову на руль, скорчившись, рукой зажимая рану в боку. У его ног расплывалась лужа крови.

Приподняв голову, Фукан бескровными губами шепнул:

— Он повел их к шалашу… Его зовут Муния… Вы должны знать — Муния… Я очень сожалею…

Он снова уронил голову.

Приказав отвезти Фукана в контору и вызвать врача, Неог повел отряд напрямик через слоновью траву к озерцу, к последнему убежищу браконьеров.

Лицом к лицу

Освободив друг друга от пут, близнецы легли рядышком на пол, наблюдая через щели в стене за своим стражем.

«Бежать? Для этого надо проделать широкое отверстие, а это невозможно сделать без шума…»

Прошло полчаса, в положении мальчиков ничего не изменилось.

Их сторож по-прежнему сидел спиной к ним, но по тому, как он то и дело поднимал голову и менял положение рук, было ясно, что он не дремлет.

Наконец, послышался треск ломаемых сучьев, сторож привстал, кусты, окружавшие шалаш, раздвинулись, из них быстрым шагом вышли на поляну Муния и с ним еще четверо. У всех был встревоженный злой вид.

Шестеро браконьеров присели в кружок и быстро заговорили.

— Надо убираться, — сказал Муния. — Уже началась погоня.

— Где Фукан со своим джипом?

— Я прикончил его…

— Вся деревня на ногах.

— Где мальчишка? Вы поймали его?

— Надо дождаться вечера. Пусть стемнеет.

— В заповеднике оставаться опасно. Они вызовут из Гаухати полицейских собак.

— Да, надо уходить за Брахмапутру.

— Что мальчишки?

— В шалаше.

Наступило молчание. Браконьеры раздумывали: уходить ли сейчас или все-таки оставаться ждать темноты.

— Где деньги? — спросил вдруг один из браконьеров.

— Муния поморщился.

— Они здесь, — он похлопал по кожаной сумке, на которой сидел. — Что толку? Если кого-нибудь из вас поймают с деньгами — это конец.

— Оставить их тебе, да?

— Пойду посмотрю мальчишек…

С этими словами Муния, не выпуская сумки из рук, поднялся.

Один из браконьеров сделал протестующий жест. Вот-вот вспыхнет ссора! «Сейчас приоткроется дверь, и в шалаш заглянет Муния».

Джонти и Бубуль привстали.

Пучок тростника, заменявший дверь, действительно шевельнулся, но одновременно над шалашом пропела пуля, и сухо, как удар бича, щелкнул выстрел. От неожиданности все замерли, но в следующий же миг Муния, схватив ружье, рванулся к выходу. Остальные устремились за ним.

Выжидать дальше становилось опасно. Джонти торопил Бубуля, и скоро, проделав дыру в стене шалаша, мальчики были на свободе.

Перестрелка, приближаясь, становилась все громче. Пули свистели над самыми их головами.

— Пригни голову ниже, — шепнул Джонти. — Здесь опасно. Надо переползти в другое место.

И Джонти быстро пополз от шалаша, скользя, как ящерица, в густой траве. Скоро рука его нащупала край ямы. Джонти скатился в яму, следом за ним в яму скатился Бубуль. Теперь они находились В безопасности и могли следить за всем, что происходит вокруг.

Браконьеры залегли цепочкой по ту сторону шалаша и вели беглый огонь по наступавшим. Вокруг гремели выстрелы. Вдруг один из бандитов дернулся как-то странно и замер. Он был убит. Со стороны наступавших донесся стон: кто-то, видимо, был ранен.

Перестрелка продолжалась. Видя, что патроны на исходе, Муния повернул голову и отдал команду прекратить огонь. Браконьеры молча повиновались. Наступающие продолжали вести огонь, но, видя, что браконьеры не отвечают, тоже прекратили стрельбу. Наступила полная тишина. Нападающие ждали, что предпримет противник.

— Пора, — шепнул Бубуль. — Бежим к нашим, пока не поздно.

Джонти стащил его вниз.

— Не лезь в пекло, пока цел, — сердито прошептал он, — Они же не знают, что мы на свободе. Еще примут за браконьеров и, чего доброго, могут пристрелить.