Штурм вулкана - Александр Белов

— Вы, два урода, валите отсюда в эконом-класс! — предложил им Шаман. — А вы, — это было уже обращение к Белову и полпреду, — ремни пристегните и помни-те — одно лишнее движение, я взрываю самолет!

Состоятельная парочка, прижимаясь к креслам, выскользнула из салона первого класса, и бандит плюхнулся на их места, вальяжно раскинувшись, В это время стюардесса сообщила, пассажирам, что самолет захвачен, попросила оставаться на своих местах и так далее, и тому подобное.

Шаман слушал сообщение с выражением крайнего удовольствия на лице. Пассажиры первого класса сидели ни живы, ни мертвы, в салонах остальных классов послышались голоса. Люди явно заволновались, но с мест не вставали, опасаясь непредсказуемых действий со стороны террориста.

IV

Виктор Петрович Зорин вернулся из Европы посвежевшим, отдохнувшим и бодрым. Ему предстояло теперь лететь на празднование юбилея Красносибирского алюминиевого комбината, но поездка эта его не вдохновляла. Из просвещенной благоухающей Европы в российскую глухомань кормить комаров — не слишком радужная перспектива.

Поездка была чисто имиджевой, необходимой для поддержания делового статуса. Кроме того, Зорин собирался стоять на трибуне рядом с Рыковым, когда того достанет пуля киллера, и тем самым отвести от себя подозрения в организации убийства.

Стоять рядышком с потенциальным покойником было занятием рискованным, ведь пуля, как говаривал генералиссимус Суворов, — дура, а штыком колоть Рыкова не представлялось возможным. Но Виктору Петровичу на карьерном пути приходи-лось не раз рисковать не только жизнью, но и честью, и богатством. Тут уж — кто не рискует, тот не пьет шампанского. Приходилось надеяться на верный глаз и твердую руку Сергея Литвиненко, которого уж не какие-то болваны обучали стрелять из снайперской винтовки, а самые настоящие спецы.

Тем более, уж совсем рядом с Рыковым он стоять не будет — поставит Матвея, потом можно сунуть директора по финансам, а слева полковника Басовитого да мэра Красносибирска на тот случай, если вдруг дрогнет рука у Литвиненко, чтобы пуля даром не пропала. Но это уж будет совсем промашка. Не такой все-таки Сергей Литвиненко мазила, чтобы с маленького расстояния не попасть в освещенную фигуру.

Кортеж машин Зорина подъехал к его загородному дому, обнесенному двухметровым забором с колючей проволокой по верху, расположенному на Рублево-Успенском шоссе, и въехал в распахнувшиеся ворота. Виктор Петрович вылез из машины, поздоровался с охраной и пошел в дом. Времени совсем не было — только принять душ, переодеться, доужинать и отправляться снова в аэропорт на самолет, летящий в Красносибирск.

У него был билет в первый класс, в Красносибирске его должен был встретить лично Матвей Рыков и проводить в апартаменты, поэтому Виктор Петрович постарался настроить себя на веселый лад, поднимаясь по лестнице, пропел: «Все выше, и выше, и выше», зашел в свою спальню, чтобы повесить в шкаф костюм, предназначенный для поездок в Европу, а взять оттуда один из сотни, пред-назначенных для поездок по России — поскромнее. Европа была поменьше Рос-сии, потому и костюмов для ее посещения у Зорина было меньше — всего около пяти десятков.

— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, — пел Виктор Петрович, снимая пиджак, брюки, рубашку и галстук и бросая их на кровать — прислуга все приведет в порядок и повесит в шкаф.

Сначала он решил выбрать костюм для поездки в Красносибирск, а уж потом принимать душ и облачаться в него. В черных носках, в майке и в семейных трусах Зорин подошел к высокому шкафу и раскрыл створки, напевая:

— А вместо сердца каменный топор, — он любил иногда извратить слова песни, чтобы было смешно.

Но то, что он увидел в шкафу, было гораздо «смешнее» того, что он только что придумал. В его шкафу сидел мужчина. Ладно бы у Зорина была жена, тогда бы этот факт хоть как-то можно было объяснить, но ведь жены-то у Виктора Петровича не было. Лицо обитателя шкафа скрывала черная маска с прорезями для глаз и рта, а весь он был облачен в такую же черную водолазку и черные брюки, оттого даже Зорин в собственном шкафу его не сразу заметил.

— Ты кто? — спросил удивленный Виктор Петрович.

— Я моль, — вполголоса ответил незваный гость.

— Остроумно, — кивнул Зорин, чувствуя, как ноги его становятся ватными, — как ты проник в мой дом, кругом охрана.

— Ты забыл, я же моль, — ответил чело-век в шкафу,

— А-а, понятливо протянул Виктор Петрович, отступая.

Но уйти ему не удалось — человек-моль тренированным движением выхватил из-за спины пистолет с глушителем и ткнул его в лоб Зорину. Виктор Петрович представил, как нелицеприятно будет выглядеть его труп в семейных трусах с простреленной головой, лежащий в луже густой и черной крови.

— Тебе не уйти отсюда, — онемевшими губами произнес Зорин, косясь на рук, сжимавшую пистолет.

— Ты забыл кое-что, — с усмешкой сказал киллер.

— Ах, да… — обреченно произнес Зорин. — Ты же человек-моль…

Но убийца не спешил стрелять, и Виктор Петрович тонким чутьем политика понял, что киллер пришел сюда не за его- смертью. Иначе к чему эти разговоры про, моль? Эта театральная пауза с приставленным ко лбу пистолетом?

— Что тебе нужно? — спросил Зорин.

— Не что, а кто, — поправил его киллер, — мне нужен Иван Белов, которого ты похитил.

— Вы ошибаетесь, — стараясь быть естественным, произнес Зорин, — як похищению i Ивана Белова не имею никакого отноше…

Договорить он не успел — резкий удар спецназовским ботинком человека-моли в пах прервал его речь. Киллер подхватил под мышки сгибающегося в конвульсиях Зорина, чтобы тот не упал на пол и не на-делал лишнего шума, удержал его, развернул и усадил в шкаф под висящие костюмы. Побледневший чиновник хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег.

— Врать нехорошо, — поучающе произнес человек-моль, — разве вас не учили в вашем пионерском детстве, что врать нехорошо, а, Виктор Петрович?

Зорин не мог ответить — от такой дьявольской боли он потерял дар речи. Киллер нагнулся к нему.

— Я еще могу дать по шее, — шепотом предложил он, — тоже ощущение не из приятных. Отнимаются обе руки, и происходит непроизвольное…..

— Не надо!.. — умоляюще прохрипел Зорин. — Не надо непроизвольного… Я все вам расскажу…

Он хлюпнул носом и сообщил, что Иван находится в одном из поселков недалеко от подмосковного города Пушкино. Сидит в подвале обычного деревянного дома, и его охраняют двое ребят из местной бригады, которым Зорин за это заплатил. Потом сказал, что без него этот дом ни за что не найти, потому что улицы там нет никакой и номера дома тоже нет. Только визуально можно запомнить.

Сказав это, Виктор Петрович испуганно посмотрел на своего мучителя — вдруг тот его сейчас пристрелит, не поняв, что Зорин для поисков дома нужен живым. Но похоже, человек-моль все понял. Он потер кончиком глушителя затылок и сказал:

— Собирайся, едем…

— Но как же мы выйдем, ведь везде ох-рана? — осторожно спросил Зорин.

— А это уже твоя забота, барин, — ответил киллер, определенно не лишенный чувства юмора, — я, например, никогда не поверю, чтобы у такого жучилы, как ты, не было потайного выхода прямо из спальни куда-нибудь на берег пруда.

Как в воду глядел человек-моль, сразу видно — профессионал. Был такой ход у Виктора Петровича, сделанный на случай непредвиденного визита ФСБ или кредиторов. Ни разу пока им Зорин не пользовался, видно, придется обновить.

По требованию человека-моли Зорин позвонил своему камергеру и сказал, что решил сегодня поспать, а в Красносибирск лететь завтра утром — как раз с утреннего рейса попадет на праздник. Дисциплинированный персонал принял указание хозяина к сведению, пообещав его до утра не тревожить.

За плитами стены оказалась потайная дверь, которая открывалась с помощью электронного ключа. Ход был узким, человек-моль затолкал туда Зорина и сам, прикрыв за собой дверь, пошел сзади, подталкивая для скорости уважаемого чиновника пинками. Метров через двадцать пройденного пути Зорин вдруг почувствовал озноб и осознал, что ступает он по бетонному полу подземного хода практически босыми ногами, на которых были надеты лишь тонкие итальянские носки. Кроме того, на нем были только семейные трусы, белая майка и эксклюзивные часы «Ролекс», которые стоили как автомобиль среднего класса.

— Ты прям как спортсмен, — усмехнулся позади киллер.

Но Виктору Петровичу было не до смеха.

Иван Белов сидел в тесной комнате в темном подвале и крошил маленькой серой мышке на пол кусочки хлеба. Мышка высовывала носик из норки и, когда корочка падала, стремглав бросалась за своей добычей, хватала ее и тащила к себе в домик. А потом снова высовывала свой любопытный нос, ожидая угощения. Иван смотрел на ее черные глазки-бусинки и думал о том, что если бы ему предстояло сидеть в этом подвале много лет, как человеку в железной маске, то он бы приручил мышь и она сна-