Сочинение, не сданное на проверку - Александр Гарцев

Уметь в ней действовать.

Для этого же иметь подготовку. Общую (широкий кругозор) и специальную (профессиональную).

Мои мысли: «Наметить надо общую цель образования. Значит ли это, что мне надо начинать самообразовательную работу не с книг, а с жизни? Ведь Жизнь всегда учит большему, чем лучшая из лучших книг.

***

Он чувствовал себя, как рыба в воде, а вернее, как человек, чувствующий свое превосходство над теми, с кем он сейчас сидит за столом. Видимо это и придавало силы для остроумных шуток и экспромтов, и моральное право смотреть на всех смеющимися глазами. Весь его вид говорил: «Смотрите, какой я! А вы»?

Душой стола, тамадой, по сути, был, конечно, он. Именно, но произнес первый тост, пожелав дяде Ване (а именно у него был юбилей – 50-летие). Именно, но пожелал «сибирского здоровья», «грузинского долголетия» и русского веселья. Именно он подзадоривал всех, именно он разливал водку. Вел себя бесшабашно, весело, в то время как другие гости скромно улыбались на его шутки, призывы, старательно пряча за этими улыбками и киванием головой свою то ли робость, то ли застенчивость, в общем-то свойственную многим компаниям в начале застолья.

Он приводил интересные факты, забавно жестикулируя рассказывал анекдоты, и разные истории.

Он же попутно доказывал, что мы, русские, подходим ко всему родному с недоверием, иногда ни за что хулим, говоря: «А вот за границей,,,» И в доказательство привел пример, с какой-то старушкой, дальней родственницей Светы, его жены.

Такой патриотизм объясним. Он второй секретарь горкома ВЛКСМ, или райкома, так сказать, идеологический работник, боец. А спорит он интересною

Я всегда подражал ему. Валера всегда был моим кумиром. Но и сейчас я до него ох сколько еще не дорос. ОТ души смеялся и шуткам других, если они действительно были остроумными.

О чем же рассказывал Валера?

О хоккее и последнем чемпионате мира. В связи с этим зашел разговор о Мальцеве. Начали с того, что он за 1968 год получил 8,5 тысяч рублей, что в 10-15 раз больше зарплаты рабочего, что зазнался, вознес себя, а с чехами боялся играть.

Потом поговорили о Чехословакии и событиях в связи с вводом войск, о чехах, о положении в стране. Причем, не по газетным материалам, (разве в газетах напишут, что новое?), а со слов очевидцев.

Чехи почему-то не любят русских. Когда спросили чеха: «Почему у вас не отличишь женщин от? Почему они все ходят в мятых (специально) вельветовых брюках и курточках? И почему носят волосы до плеч, что юноши, что девушки? Гид ответил, что у нас рассуждают примерно так, скоро термоядерная война, ее не избежать, поэтому надо делать то что хочешь, жить как хочешь, брать от жизни все, что можешь. Поэтому, сделал вывод гит, у нас, в Чехословакии, молодежь делает то, что хочешь, поэтому так много развращенных женщин.

Затем, продолжая о хоккее, хвалили «Олимпию», о том, что она уже в классе «А», и это с населением города всего в 45 тысяч жителей.

И снова о Мальцева. На этот раз уже о среднем. Нет, до чего же нахал! Вот говорит своему тренеру: «Вот ты получаешь сейчас 120 рублей, я же через год в Москве буду получать 250, а ты сгниешь здесь. Приезжала комиссия, разбиралась, сказали ему, что пока не кончишь 10 классов, к хоккею и не подходи.

Младший у них тоже сначала вратарем стоял. В 6 классе учится, потом, как Саша у них выбился в люди, ушел из ворот и стал нападающим. Хороший игрок. Его расхвалила местная печать, тоже зазнался. Но их прижали все – таки.

Речь его была, по обыкновению, веселой. Он и серьезно – то, когда говорит, нет да нет и вставит подходящий анекдоте или шуточку и загорятся его глаза веселым смехом. Не хочешь да присоединишься, улыбнешься или засмеешься. Вожак, одним словом, комсомольский.

Чувствуется, человек все время среди людей, общительный, контактный, приятный в общении. Лидер. Вот бы таким стать как он.

***

Без знания законов логики, законов познания, законов мышления и т. д. и т. п. не смогу по -настоящему образовываться. А потому придется мне заняться и изучением психологи, без которой моя сейчасная и будущая практики не будут успешными, и ни к чему не приведут.

А логика?

Итак, уже порисовались три основных курса: методы самообразования, психологий, логика. И, вероятно, эстетика Гегеля. А общий курс философии? Ого. Уже пять.

«Теория суха, мой друг, а древо жизни зеленеет». А один ученый, я вообще ко всем образованным людям отношусь с почтением и придыханием. Один учёный сказал, что, если бы на пожаре ему пришлёшь выбирать кого или что спасать он бы спас кошку, а не картину Рембрандта. Это из диалога Луи Жана и Анны «Мужчина и женщина».

Если взглянуть в мое прошлое, то станет ясно, почему я так долго оставался в скорлупе индивидуализма. Высокая и благородная и чувственная моя душа, не встретив сразу же с первых шагов в жизни (Бог знает, когда это было) ничего себе родственного, ничего высокого, а лишь множество в окружающей меня жизни уродств и недостатков, замкнулась в себе, сосредоточившись на своих идеалистических видения и мыслях. Видно, не очень культурное мое воспитание и окружение сильно поранило ее. Я полностью отрицал жизнь, ибо хороших умных начитанных людей не встретил. Первым прекрасным человеком, полностью отвечавшим моим требованиям и желаниям была преподаватель русского языка и литературы Ольга Владимировна Колеватых. Я настолько полюбил ее всей душой своей, измученной, но по – прежнему мечтательной, что даже стал говорить ее интонациями, подражать ей во всем. Может поэтому я и стал писать, стал излагать свои мысли на бумаге, стал думать. Об этом удивительном человеке я буду помнить всю жизнь.

В общем так. Я презирал окружающий меня мир, жизнь за ее убогость и примитивность и приземленность стремлений. По сути, ее никчёмность. В ней ничего хорошего. Я отрицал людей. Я был полностью равнодушен к людям. Я жил только собой, своими чувствами, желаниями. Ушел в книги. Я сам был центром мироздания. И мне никого не надо было. Мне было уютно в своем мире. И все понятно. Я был сам по себе.

Но и мир жил сам по себе. И эта самостийность, это отстранение конечно дорого мне стало. У меня нет настоящих друзей. Настала пора входить в этот мир, а навыков жизни в нем у меня нет. И книги мне не помогают. И знания мои не помогают. Одиночество, которое мне было так необходимо, уже противно мне. А зачитанность и преклонение пред книжными авторитетами привело к размытости и бесформенности чувств и желаний. Это мучает меня не меньше, чем думы и размышления