Рука Трауна-1: Призрак прошлого - Тимоти Зан

Но «крестокрыл» сближался с чужим кораблем, а тот не выказывал никакой реакции. Они там что, все дружно отвернулись, что ли? Смешно. Так чего же они ждут?

Люк был уже почти в дистанции ближнего боя. Вслед за ним лениво плыл отбившийся от стада астероид, находившийся, к сожалению, как раз между Марой и пришельцем.

Единственным предупреждением оказался внезапный всплеск эмоций Люка. Джейд едва успела заметить, как чужак с совершенно невероятной скоростью метнулся прочь, уходя к краю астероидного поля.

— Вот он! — завопил Торве, пока Мара пыталась развернуть турболазер и поймать в прицел далекий звездолет. Поздно. Не успела она зафиксировать прицел, как между ними проплыл очередной валун, снова загородив обзор. Из-за летучего булыжника блеснула характерная вспышка, и корабль исчез в гиперпространстве.

В наушниках раздались чьи-то обстоятельные проклятья в адрес чужака и ситуации в целом.

— Сдаюсь, — произнесла Фон. — Что, ситх раздери, это было?

— Вот и я о том же, — заметила Мара. — Скайуокер? Ты там еще?

— Тут я, — ответил Люк. — Ты все видела?

— Не совсем, — ответила Мара. — Он ждал, пока нас закроет астероидом, а потом ушел в прыжок.

— Интересно, — произнес Люк. — Перед прыжком его двигатель оставил очень необычную энергетическую роспись. Я записал все, что смог, но боюсь, мои сенсоры поймали далеко не все.

— Может, поэтому он и дождался, пока мы потеряем его из виду?

— Может, — согласился Люк. — Должно быть, он понял, что на таком корабле, как у вас, могут быть сенсоры лучше моих.

Мара покусала губу.

— Ну если ты не собираешься прогуляться за ним в гиперпространство, то вряд ли мы сможем что-то еще придумать. Ты не хочешь поделиться показаниями своих сенсоров?

Астродроид по поводу этого предложения высказался не слишком любезно.

— Все нормально, Р2, — успокаивающе сказал Люк. — Будем рассматривать это как гонорар за спасение.

— Часть гонорара, — поправила его Мара. — Остаток обсудим позже.

— Понятно, — сказал Люк. — Лови.

— Принято, — подтвердила Фон.

— Спасибо, — произнесла Мара — Люк, тебе еще что-нибудь нужно?

— Только не по твоим расценкам, — сухо ответил он. — Серьезно, спасибо за все.

— Рада, что смогли помочь, — сказала Мара. — Не забудь осмотреть раны.

— Не забуду, — уверил Люк. — Р2 уже вывел мне список ближайших медицинских заведений Новой Республики. Увидимся позже.

— Обязательно. Береги себя.

Комлинк щелкнул, и с легкой вспышкой «крестокрыл» ушел в прыжок. Мара посмотрела вслед. В ее душе боролись друг с другом совершенно противоположные чувства Блестящие отчеты о славных свершениях Люка, которые она читала… как же они оказались далеки от того, что ей пришлось увидеть только что. Что с ним такое случилось?

Или он начал, наконец, приходить в себя?

— Джейд? — позвала Фон. — Что теперь?

Мара тихонько вздохнула и решительно выбросила Люка из головы.

— Отправляем отчет Когтю, — сказала она, быстро рассчитывая время. — Посмотрим, чего он хочет: чтобы мы прибыли вовремя в точку рандеву у Носкена или попытались проследить путь отхода пиратов.

— Хорошо, — ответила Фон. — Кстати, Джейд, тебе раньше никто не говорил, что вы с этим Скайуокером — отличная пара?

Мара уставилась на дрейфующие астероиды.

— Придержи язык, Фон, — неожиданно мягко попросила она. — Пожалуйста, придержи язык.

10

В этой части Дордолума день выдался жарким. Жарким и солнечным. Ни дуновения ветерка. Тяжелый, насыщенный влагой воздух будто окутывал молчаливую толпу вышедших на обеденный перерыв сырым шерстяным одеялом.

Оратор на трибуне общественного мнения орал, не умолкая. Это тоже обволакивало и давило на психику. Вот только в отличие от солнечных лучей пламенные речи оратора действительно воспламеняли толпу. Тщательно подобранные слова и интонации разжигали страсти и вытаскивали на свет десятки обид, что тихо тлели годами, тайное недовольство, зависть. Почти каждый, кому довелось слышать эти обличительные тирады, лелеял в душе затаенную злобу на другую расу: ишори не ладили с диамалами, барабелы — с родианцами, акуалиши недолюбливали людей.

И почти всех раздражали ботаны. Дренд Наветт взглянул поверх голов направо, где по другую сторону площади возвышалось здание транспортной компании «Солферин», собственности ботанов, на ее замысловатую эмблему, и позволил себе улыбнуться.

Отличный денек для бунта.

Наконец оратор перешел к главному. С душераздирающими и красочными подробностями он расписывал ужасы уничтожения Каамаса и то, какую трусливую и омерзительную роль играли в нем ботаны. Наветт печенкой чувствовал, как народ доходит до точки кипения, как гнев толпы перерастает в бездумную, не рассуждающую ярость. Момент настал. Медленно, чтобы не развеять чары, завладевшие толпой, он начал пробираться поближе к зданию транспортной компании. Клиф был, несомненно, гением по части демагогии, но именно он, Наветт, лучше всех чувствовал настрой толпы и знал, как и когда выбить последний предохранительный клапан.

Еще немного. Наветт встал так, чтобы офис ботанской компании был в радиусе уверенного поражения. Сунул руку в неприметную сумку, скромно висевшую на плече, нащупал необходимое оружие и стал выжидать. Еще несколько секунд… пора!

— Возмездия за Каамас! — заорал он. — Возмездия по заслугам! Немедленного! — вскинув руку, он с размаху швырнул свой снаряд в здание.

Перезрелый плод бличчи, попав точно в цель, с мерзопакостным звуком шмякнулся о дверь офиса и растекся по ней блестящим алым пятном.

Стоявшая рядом парочка дуро испуганно ойкнула. Но ни им, ни кому-либо еще в толпе никто не собирался давать ни мгновения на размышление, во что их втравливают. В десятке других мест уже подхватили призывы к правосудию. В здание полетели заранее заготовленные плоды.

— Правосудия! Возмездия за Каамас! — снова завопил Наветт, швыряя еще один бличчи. — Отомстим за геноцид!

— Ме-е-есть! — подхватил кто-то в толпе, и в здание тут же полетело еще несколько гнилых фруктов.

— Отомстим за геноцид! — Наветт швырнул еще один бличчи, за ним другой…

Кто-то из не-людей на площади хрипло подхватил его призыв к мщению… И толпа, будто по команде, резко и с полной готовностью превратилась в стадо. На здание посыпался дождь из объедков. Остатки завтраков, которыми перекусывали добропорядочные служащие, устремились в ненавистную мишень, подхваченные злобой и яростью, которую Клиф искусно вытащил на поверхность.

Наветт совершенно не собирался растрачивать эту ярость на несколько пятен от гнилых фруктов. Вслед за последним бличчи он вытащил из сумки немалых размеров булыжник. Насилие порождает насилие, процитировал он про себя старый афоризм и запустил камень в здание.

Камень поразил облюбованное Наветтом окно. Пластик разлетелся вдребезги, но грохот его был едва слышен за ревом толпы.

— Отомстим за геноцид! — снова завопил провокатор, погрозил зданию кулаком и отправил туда следующий камень.

Толпа оказалась способной ученицей. Дождь из плодов вперемешку с яйцами продолжался, но в нем стали попадаться и камни, вытащенные из тротуаров и бордюров клумб. Наветт швырнул очередной булыжник, отметив, что уже четыре окна превратились в выщербленные провалы, и быстро оглядел раскаленное полуденным солнцем небо. Даже захваченные врасплох, власти Дордолума не станут терпеть такое безобразие вечно. Рано или поздно они должны отреагировать.

Ожидаемая реакция властей не заставила себя долго ждать: со стороны космопорта быстро приближались три ярко раскрашенных ховера таможенного контроля в сопровождении пяти-шести гравициклов. Резво, подумал Наветт. Сюда прибудут меньше, чем через пару минут.

Значит, пора уносить ноги. Наветт сунул руку под тунику, нащупал там спрятанный комлинк и дважды нажал кнопку вызова. Это был сигнал его агитбригаде, чтобы выбирались с площади и оперативно растворялись в полуденном зное. Затем он вновь запустил руку в сумку, отложил два булыжника, которым сегодня не суждено было отправиться в полет, и вытащил свой последний подарок ботанам.

Это, ясное дело, была граната. Но не простая граната. Наветт десять лет назад лично вырвал ее из мертвой руки бойца сопротивления на Миомаране. Это было во время недолгой оккупации Империей этого мира, еще во времена головокружительного правления Гранд адмирала Трауна. Особо полезной для данного случая гранату делало то, что члены той ячейки сопротивления каким-то образом умудрились подбить на разработку оружия заезжих битхов. Когда осколки гранаты подвергнут экспертизе — а это произойдет обязательно, в Новой Республике будут вынуждены признать, что даже отъявленные пацифисты битхи становятся на сторону антиботанского движения.