На пути к посвящению. Тайная духовная традиция ануннаков - Максимиллиан де Лафайет

♦ В комнате не должно быть хрусталя.

♦ Вытяните руки перед собой и встряхните их в воздухе в течение пяти секунд. Это избавит кисти от нежелательной энергии, которая могла накопиться на них.

♦ Не меняя положения рук, вытяните пальцы и подержите их напряженными три секунды.

♦ Большие пальцы поставьте на виски, в небольшие углубления около глаз (В акупрессуре эти точки используются для снятия головной боли.) Остальные пальцы вытянуты перед лицом. Удерживайте такое положение три секунды.

♦ Используя большие пальцы как оси вращения, заведите ладони за затылок и упритесь указательными пальцами в небольшие углубления в основании головы — там, гда она соединяется с шеей. (В акупрессуре эти точки тоже используются для снятия головной боли.)

♦ Вдавите указательные пальцы в эти углубления еще больше и удерживайте такое положение десять секунд.

♦ Закройте глаза.

♦ Не сгибая спины, подведите подбородок как можно ближе к солнечному сплетению. Удерживайте такое положение десять секунд. На этом этапе вы можете почувствовать легкое головокружение. Все нормально, это часть методики.

♦ Удерживая большие пальцы на том же месте, освободите указательные пальцы и разверните ладони вперед так, чтобы указательные пальцы уперлись в небольшие впадинки по обеим сторонам переносицы.

Остальные пальцы держите горизонтально, пальцы одной руки положите на пальцы другой руки. Большие пальцы отпустите, пусть они указывают вниз.

♦ Теперь сведите большие пальцы так, чтобы они коснулись кончиками. Ваши кисти образуют треугольник. Руки разведены в стороны, под прямым углом к туловищу.

♦ Мысленно скажите себе: «Сейчас я заставлю поднос двигаться».

♦ Мысленно проведите к подносу две линии — одну из середины левого запястья, вторую из середины правого запястья. Визуализируйте поднос между этими линиями. (Ваши глаза все еще закрыты.)

♦ Удерживая руки в прежнем положении, поднимите голову и сядьте ровно.

♦ Медленно опустите кисти. Продолжайте мысленно представлять себе поднос.

♦ Подведите руки ближе к туловищу. Коснитесь ими ребер.

♦ Разведите кисти в горизонтальное положение.

♦ Левая кисть при этом уводит левую линию дальше влево. Правая кисть уводит правую линию дальше вправо.

♦ Продолжайте сосредоточиваться на подносе, глаз не открывайте еще хотя бы одну минуту.

♦ Глаза закрыты по-прежнему. Вы должны заметить голубые линии и пузыри, движущиеся перед глазами.

♦ Теперь решите, какую часть тела вы будете задействовать. Обе стороны задействовать нельзя, выберите правую или левую.

♦ Допустим, вы выбрали левую сторону. Откройте глаза и, сосредоточившись на левой линии, пристально смотрите на поднос. Сместите левую кисть чуть влево, и поднос сместится вместе с ней. Вы добились желаемого.

Упражнение на этом закончено, но, как и в случае с любой ментальной техникой, вы не можете сейчас просто встать и уйти к повседневным делам. Вы создали энергетический центр, который нельзя оставлять открытым. В ходе этого упражнения вы создали центр линейной энергии. Создание центра круговой энергии — дело более сложное, и закрывать такой центр труднее. Закрыть же центр линейной энергии относительно просто.

♦ Протяните руки перед собой.

♦ Кисти остаются направленными вдоль линий.

♦ Сведите ладони вместе — между ними остается совсем небольшое расстояние.

♦ Визуализируйте, как в пространство между кистями входит очень тонкая нить. Сожмите кулаки так, чтобы схватить эту нить.

♦ Подведите сжатые кулаки к солнечному сплетению.

♦ Разожмите кулаки и встряхните кисти рук, как делали в самом начале. Вы закрыли энергетический центр.

Глава восьмая

Встреча с ануннаком и Книгой Рамадош

Как только я вышел из самолета, ко мне приблизился представительного вида господин. Представившись, он скрепил наше знакомство условным рукопожатием. Бывший офицер сирийской армии, ныне он работал инженером в Ближневосточных авиалиниях — более чем важная персона, чтобы встречать простого новичка. Неудивительно, что я почувствовал себя польщенным.

— Досмотр здесь обычно затягивается надолго, — сказал мой новый знакомый, — а мое присутствие позволит сократить время ожидания.

Я решил довериться его опыту и уже через десять минут покидал здание аэропорта, тогда как другие пассажиры выстроились в длинные очереди на досмотр. Снаружи нас поджидала машина с шофером. Мы сели в нее и поехали в гостиницу.

— Мне предписано сопровождать вас, господин Люмьер, — сказал офицер. — Дело в том, что каждому, кто намерен присоединиться к нашей Ложе, дается так называемый «крестный отец», который знакомит новичка со всеми формальностями и вводит его в круг членов Ложи. Однако деловая часть начнется завтра. А сейчас мы отвезем вас в гостиницу, чтобы вы могли отдохнуть перед церемонией.

Через несколько минут мы прибыли в «Сен-Жорж», превосходный пятизвездочный отель. И вновь я поразился тому, что мне оказывают такой прием. Не желая, однако, навязываться с вопросами, я лишь поблагодарил провожатого за любезность, и мы договорились, что завтра в три он заедет за мной в гостиницу.

Поужинав в свое удовольствие, я отправился в постель и спал допоздна. На следующий день, незадолго до трех, я уже ждал своего крестного в вестибюле. Он прибыл точно в назначенное время, и мы поехали в Ложу.

Бейрут — весьма интересный город. Он похож на треугольник, одну сторону которого образует море, а две другие очерчены холмами. Все это наделяет его особой красотой. Архитектура представляет собой смесь арабского, турецкого и западного стилей, что создает ауру космополитической изысканности. Древнее здание с золотыми куполами может соседствовать здесь с современной западной постройкой. Город разделен на несколько частей, в каждой из которых доминирует либо христианская, либо мусульманская община. В то же время, как в большинстве ближневосточных городов, здесь немало жилых, коммерческих и даже индустриальных районов со смешанным населением. Улица, на которой располагалось здание Ложи, находилась в мусульманском квартале. Здесь было полно антикварных магазинчиков, торговавших настоящими редкостями.

Здание Ложи было оформлено в изящном турецком стиле. Снаружи эта постройка казалась не слишком большой, однако внутри выглядела весьма впечатляюще благодаря высоким потолкам. Сочетание мезонинов, элегантных лестниц и традиционной мозаики придавало зданию вид ближневосточного посольства. Стены были отделаны темным деревом и розовым мрамором Взглянув на это великолепие, я испытал острое чувство ностальгии: мне сразу вспомнились те прекрасные дома, которые я имел возможность наблюдать в Дамаске. Здесь даже пахло похоже — в воздухе витал аромат старинного, хорошо обихоженного здания.

В отличие от европейской Ложи с ее деловой атмосферой, здесь меня ждал на редкость теплый, сердечный прием. Все были настроены очень дружелюбно. Не прошло и нескольких минут, как в дверях своего кабинета показался доктор Фарид. В знак приветствия он обнял меня, как горячо любимого сына. Он тут же отвел меня в салон, где на сияющем медном подносе были расставлены кофе, фрукты и ближневосточные сладости. Я невольно улыбнулся, когда доктор Фарид, вместо того чтобы позвать слугу, собственноручно налил мне кофе.

— Совсем не похоже на то посвящение, через которое мне пришлось пройти в Эфиопии, — заметил я.

— Само собой, — улыбнулся доктор. — В Эфиопии ты был паломником, новичком, ожидающим приема. Здесь ты — равноправный член Ложи.

— Выходит, для нынешней церемонии мне не придется снимать галстук и ботинки? Или, если уж на то пошло, завязывать глаза?

— Нет-нет, ничего похожего, — рассмеялся доктор Фарид. — С подобным обращением покончено. Привыкай к тому, что ты теперь — полноправный ануннаки-улем.

— То же самое говорит Рабби Мордехай. Правда, он заявил, что это осознание придет само собой.

— Так и есть. Я сам долгое время ощущал себя смиренным новичком. Не так-то просто было почувствовать себя на равных с моими наставниками. Должен был пройти не один год после посвящения, прежде чем я свыкся с моим новым положением. Думаю, впрочем, для самого Рабби Мордехая все было иначе. Мы знакомы уже очень давно, и я люблю его не меньше, чем ты. Вряд ли найдется в известной нам Вселенной (как, впрочем, и в неизвестной) что-то такое, что могло бы устрашить этого человека. Рабби Мордехай больше самой жизни, и был, мне кажется, таким с самого рождения. Полагаю, он без колебаний отправился бы на Аштари и выступил там на Совете ануннаков, если бы чувствовал, что это может помочь его голодающим протеже в Восточной Европе.