На пути к посвящению. Тайная духовная традиция ануннаков - Максимиллиан де Лафайет

Какое-то время ануннаки наблюдали за обезьяноподобными квазилюдьми. Эти существа, населявшие землю, умели издавать звуки, однако не владели настоящим языком. Поймав ряд таких созданий, ануннаки провели над ними генетический эксперимент. Таким образом они пытались улучшить расу и присущие ей качества и свойства, позволив обезьяноподобным существам сформировать свой язык. Цель, которую они при этом преследовали, была не вполне альтруистической: ануннаки хотели, чтобы эти квазичеловеческие существа трудились на них как слуги или рабы. Однако эксперимент закончился ничем: земные создания по-прежнему выглядели весьма отталкивающе; в развитии интеллекта и языка также не наблюдалось никакого прогресса. Тогда ануннаки решили сменить технику: на этот раз они взяли за основу не квазичеловеческую ДНК, а свою собственную, создав в итоге первых современных людей.

На Земле существует множество историй, легенд и преданий относительно сотворения первого человека. В нашем распоряжении имеются аккадские и шумерские глиняные таблички, угаритская космология, Библия, а также эпические сказания ацтеков и индусов. Однако все они носят метафорический или поэтический характер. Единственное точное описание этого процесса содержится в Книге Рамадош.

Первые люди, созданные ануннаками, были похожи на голема каббалистов — существо из глины, в которое его творец вдохнул жизнь. Так, библейскую Еву можно было бы назвать первым големом в женском обличье, хотя на самом деле ануннаки создали не одну, а семь разных «Ев», как и семь разных «Адамов». Творцы приступили к наблюдению за своими големами: следили за тем, как они движутся, как ведут себя, как реагируют на различные ситуации. Затем они стали содействовать им в развитии определенных способностей, как физических, так и ментальных. Какие-то из этих способностей мы сохранили, какие-то — утратили. Все утраченные способности описаны в Книге Рамадош. Но главное, чему они научили своих големов, — это речь.

Ануннаки создали язык, который прекрасно подходил големам, и назвали его анах. То был не официальный язык ануннаков, на котором говорят на Аштари, планете, именуемой также Нибиру. Скорее, это был диалект или сокращенная версия языка ануннаков, с ограниченной фразеологией и словарным запасом и без какой-либо грамматики. Однако первые люди, жившие в районе позднейшей Финикии, прекрасно усвоили сами звуки.

Чтобы разобраться в этом как следует, необходимо знать всю историю эволюции человеко-големов в полноценных людей. Но пока мы ограничимся лишь кратким описанием — только чтобы понять характер развития анаха.

Сотворив своих человеко-големов, ануннаки заложили в их Каналы качество памяти. Согласно планам, ее должно было хватить лишь на несколько лет — до тех пор, пока человеко-големы не выполнят назначенную им работу. Предполагалось, что по окончании заданного времени воспоминаниям тоже придет конец. Но по какой-то причине этого не произошло, и человеко-големы сохранили в памяти значительную часть произошедшего. Некоторые даже запомнили слова, которым их учили творцы и наставники. Мы знаем, что они зафиксировали их в письменном виде. К сожалению, большая часть этих бесценных записей была утрачена. Остались лишь упоминания о том, что ануннаки перебрались из Финикии в Центральную Африку, Ирак, Египет и Эфиопию. Там они находились еще какое-то время, после чего вернулись к себе домой, на Нибиру.

Возвратились они гораздо позже — за 10 000 лет до н. э. Существует громадный пробел между тем временем, когда они покинули Землю и когда вновь вернулись сюда, и мы не можем с уверенностью сказать, как развивались человеко-големы на протяжении этого периода. По возвращении ануннаки вновь встретились со своими творениями, хотя те успели сильно измениться. Племена, располагавшие инопланетной ДНК, развились до уровня современных людей, и многие из них жили в тех районах, где ануннаки приземлились во второй свой прилет на планету. На этот раз они высадились в Баальбеке и уже оттуда переместились в Тиру, Сидон, Библос и на Арвад.

Для них стало настоящим открытием, что язык, которому они обучали человеко-големов, все еще использовался людьми, однако успел существенно измениться по сравнению с первоначальным вариантом.

Люди не знали о том, кто такие ануннаки, и называли их Народом Неба. В то время на земле еще не было ни религий, ни божеств. Вопреки тому, что утверждают многие антропологи и археологи, люди не поклонялись также ни стихиям, ни силам природы. Скорее, все это их пугало. Страх стал для них чем-то вроде ритуала. В конце концов, наиболее развитые в интеллектуальном плане люди, именовавшие себя жрецами, создали ряд ритуалов, эволюционировавших позднее до уровня полноценных религий.

Жрецы, как это часто бывало, совмещали функции писцов. Они-то и записали большую часть анаха. Людям они сообщили о том, что анах — дар сошедших с Небес богов, а именно ануннаков. Это стало первой организованной религией, которая возникла в Финикии и распространилась позднее на Шумер, Вавилон, Месопотамию и Ур. Именно в Уре Авраам узнал об этих многочисленных богах и избрал наиболее для себя подходящего, заключив договор с Яхве.

Я уже упоминал о том, что анах не являлся изначально полноценным языком. В нем не было даже грамматики: использовались только слова и выражения. Позже ануннаки, движимые симпатией к первым финикийцам, начали обучать правящую элиту и жрецов более развитой форме языка — той, которая бытовала на Нибиру. Древние жрецы составили описание этого языка, его характеристик, символов и форм.

Кстати говоря, финикийские жрецы-писцы всегда носили красные и шафранные одежды. Эти цвета символизировали жар и огонь, ассоциировавшийся у людей с космическими кораблями ануннаков. И ануннаки же показали людям, где найти краску для их костюмов. Ее вырабатывал моллюск, обитавший в Средиземном море. Называлась эта краска «урджан». Позже, когда ты продвинешься до восьмого уровня, тебе наверняка встретятся в Ложе люди, одетые во все красное. Это стражи Книги Рамадош, и зовутся они урджани. Находясь в Ложе, ты будешь общаться с ними — а также с Просветленными мастерами — только на анахе. Вот, взгляни-ка для начала на эти символы.

Рабби показал мне ряд символов и объяснил, как правильно рисовать некоторые геометрические формы. Никогда раньше мне не доводилось видеть подобных знаков.

— Существуют тысячи таких символов и выражений. К тому же тебе нужно освоить грамматику. А времени у нас на это совсем мало. Полагаю, Жермен, ты знаешь, что тебе делать в подобной ситуации?

— Думаю, что знаю, — ответил я с полной невозмутимостью. Рабби выжидающе смотрел на меня.

— Я выучу это за считаные минуты, Рабби, если откажусь от линейного способа мышления…

— Ага! — прервал меня Рабби Мордехай. — Манипуляции со временем!

— Именно. Я снова использую сеть.

— Прекрасно! — воскликнул Рабби. — Твой Канал с успехом развивается. Что ж, приступим прямо сейчас.

Так мы и сделали, и Рабби был просто поражен моими успехами: я не только ускорил сам процесс освоения языка, но и выказал знание слов и выражений, которым меня никто не учил. Грамматика тоже далась мне с необычайной легкостью. Очевидно, что мой Канал работал в полную силу.

— Твои лингвистические таланты превосходят самые смелые мои ожидания, Жермен, — заметил Рабби Мордехай. — Я очень тобой доволен. Не сомневаюсь, что благодаря таким способностям ты сможешь далеко продвинуться на дипломатическом поприще. И это замечательно.

— Я тоже очень рад, Рабби. Думаю, кстати, я мог бы выучить между делом еще парочку языков — обычных, земных. Вряд ли это помешает мне в будущем.

— Что ж, неплохая идея, — заметил Рабби Мордехай. — Чем больше языков ты освоишь, тем больше будет от тебя пользы нашей организации. И вот еще что: чтобы записать текст на анахе, тебе не нужны ни ручка, ни печатная машинка (хотя при желании, конечно, ты можешь воспользоваться и тем, и другим). Обычно мы употребляем для этих целей Мирайю[7]. Какой бы размер ты ни использовал, слова будут появляться автоматически, как если бы ты записывал их. Хочешь взглянуть на процесс?

— Полагаю, я уже видел, как это происходит. Или вы забыли мои приключения в Баальбеке?

— Что за умница! — воскликнул Рабби, хлопая меня по плечу. — И как я мог забыть об этом?

Я действительно наблюдал за процессом, когда Шейх и Мастер печатали Книгу Рамадош в подземном городе Баальбека, используя только свет Мирайи. Внезапно меня озарило:

— Рабби Мордехай, та машина, что превратила в золото мой рисунок банана, тоже была разновидностью Мирайи?

— Само собой, — ответил он. — И мне кажется, Жермен, что очень скоро люди сами изобретут подобные вещи. Может, и не золото, но печатный текст будет свободно путешествовать от машины к машине, таинственным образом преодолевая многие тысячи миль… Вот увидишь, пройдет еще несколько лет…