Точка невозвращения - Илья Твиров

Почувствовав, что ее сейчас стошнит, Марина пулей устремилась к унитазу. Ее рвало минут пять, словно она траванулась какой-то дрянью. Увы, это было не так.

Она еле-еле поднялась с колен, утирая рукой влажные, искусанные губы. На негнущихся ногах Марина подошла к раковине, взглянула в зеркало. Да, вид был неважнецким. С таким личиком не то, что парней цеплять, на саму себя-то страшно взглянуть. Открыв кран, Иванцова набрала в рот холодной воды и тщательно прополоскала зубы и горло. Горечь постепенно сошла на нет, хотя неприятный привкус все же остался. Страшно болела голова. Она буквально раскалывалась, и как назло под рукой не оказалось ни одной таблетки.

— Черт! — в сердцах выкрикнула Марина. — Черт! Черт! Черт!!

Отдых не задался с самого начал. Если подобное происходит с ней в самый первый день, то чего стоит ждать в дальнейшем?

Вдруг до чутких ушей Иванцовой долетел самый настоящий вопль ужаса. Тряхнув головой, Марина прислушалась, чувствуя, как ее сердце с каждой секундой набирает обороты. Да, подозрительные звуки действительно существовали, и не несли в себе ничего хорошего. Крики раздавались откуда-то снизу, из холла и были такими резкими, такими надсадными, что невозможно было определить, кому они принадлежат.

Марину вновь скрутило, на сей раз рвотные позывы ничем не закончились. Девушка, вконец измотанная, поднялась, стараясь особо не шуметь, подошла к входной двери, приложила к ней ухо. Среди беспорядочных воплей отчетливо прозвучала автоматная очередь.

— Господи, неужели, — промолвила девушка. — Террористы? Нас пытаются взять в заложники?

Действительно, мысль была самой что ни на есть трезвой. Если кому-то удалось бы украсть всю группу VIP-туристов, а потом быть достаточно наглым и архивезучим, он смог бы поиметь с них столько денег, сколько ему не приснилось бы даже в самом распрекрасном сне. Но как же охрана? Там же столько вооруженных, обученных людей? И что же теперь ей делать? Забиться в самый дальний угол и не высовываться?

Выстрелы тем временем начали раздаваться повсеместно. Стреляли на этажах, стреляли на улице, но Марина, как ни старалась, не могла никого увидеть. Для нее до сих пор оставалось тайной, кто и по кому вел огонь.

Что-то глухо бахнуло, совсем рядом с ее комнатой. Череда подобных хлопков пронеслась по всему комплексу. А выстрелы все продолжались и продолжались. Огонь вели беспорядочно, словно не видели, по ком следует стрелять. Марина, конечно, в этом мало что понимала, но ей показалось, что она права в оценке ситуации. А это означало?

Это могло означать что угодно, но тешить себя иллюзиями госпожа Иванцова не собиралась. Неведомый враг оказался подготовленней охраны, и теперь ее ждало…

— Нет! — завизжала девушка, — Нет!! Не хочу!!

Она упала на пол, устланный мягким ковром с длинным ворсом, забилась в истерике. Она уже ничего не соображала, она ничего не слышала. Липкий, всепожирающий страх, прямиком из ее сна, материализовался и сейчас превратил здорового, пышущего жаром человека в марионетку, в куклу. Сейчас страх был кукловодом, властелином, господином, а Марина стала его полноправной наложницей. Он мог делать с девушкой все что хотел. Страх не был созданием, он не имел ни лица, ни пола, ни национальности, он не был разумным, он просто был, существовал и крайне осложнял жизнь тем, кто был ему подвластен. Девушку начал бить мелкий озноб. Ее руки тряслись, мышцы непроизвольно сокращались. Такого она еще никогда не испытывала. Жалкая, на грани нервного и физического истощения…, никто бы из ее знакомых сейчас бы не узнал в этой несчастной Марину Иванцову. Никто.

Она совершенно не обращала внимания на то, что творилось вокруг. Ее это не интересовало. Ей просто хотелось стать маленькой- маленькой, незаметной, совсем крошечной, чтобы ее никто не нашел, никто не увидел, чтобы все неприятности прошли мимо нее. Она желала этого настолько сильно, что не заметила, как окончательно выбилась из сил и провалилась в беспамятство.

Когда девушка вновь пришла в себя, стемнело окончательно, и стало совсем тихо. Чересчур тихо, как в могиле. Марина, еще не до конца отойдя от страха, прислушивалась минут пять, но так ничего подозрительного не услышала. Точнее подозрительного было полно. Ей все время казалось, что за ней кто-то следит, и за дверью, за стенами кто-то находится и постоянно шебуршится, производя на свет божий сводящий с ума шорох. Наконец осознав, что это ее больное воображение пытается играть с девушкой злую шутку, Марина протянула руку ко входной двери и тут же ее отдернула.

— Вот я дура! — в сердцах выпалила Иванцова, тут же зажав себе рот ладонью. Ей показалось, что ее выкрик прозвучал подобно раскату грома.

Как она раньше не догадалось до такой элементарной вещи, как сотовый. Марина принялась рыться в своей дамской сумочке, где держала новенький пятый «айфон». Довольно скоро найдя чудесную игрушку яблочной корпорации покойного Стивена Джобса, Иванцова взглянула на экран забугорного девайся и смачно выругалась. Связь отсутствовала как класс. Она попыталась позвонить, но все было тщетно — связаться с внешним миром по каким-то причинам не удавалось.

— Проклятые террористы!

По привычке Марина продолжала считать, что на них напали террористы, хотя куда они сейчас подевались, было решительно не понятно. Если некто каким-то чудом захватил охотничью заимку, то почему она до сих пор еще жива и на свободе?

Взгляд девушки обежал просторный жилой номер, наткнулся на стационарный телефон. С затаенной надеждой Иванцова подняла трубку, но ее чуткое ухо не смогло уловить ни единого сигнала. Связь действительно отсутствовала. Оставался призрачный шанс дозвониться, используя сотовые военных, охранявших VIP-базу отдыха, их рации, стационарные телефоны в других строениях комплекса или иные средства связи, отсутствующие в номере. Но для этого нужно было собраться с силами и выйти наружу.

Марина несколько раз вздохнула, пытаясь прийти в себя. Получилось из рук вон плохо, но нужно было что-то делать, не сидеть сложа руки, и девушка попробовала рискнуть. Она претворила дверь номера, выглянула в коридор. Тот оказался, во-первых, совершенно пустым, во-вторых, полностью обесточенным, то есть обессвеченным.

Вся дрожа от страха, который все же позволял ей двигаться, девушка сделала один шаг, другой по направлению к лестнице, ведший в холл. Спустя буквально пять-семь метров Иванцова наткнулась на труп. Видимо она уже настолько измоталась, что обыкновенный труп здорового, сильного мужчины восприняла почти что как должное. Почти. Марина зажала рот ладошкой, несколько раз выдохнула и… начала обшаривать бездыханное тело.