Истребитель ведьм (сборник) - Гжегож Бабула

Поворчав на Плексигласа, не удосужившегося при всем своем опыте взять в дорогу канализационный спектрометр, Знаток дал приказ двигаться дальше. Но не прошли они и тридцати ярдов, как в лицо Знатоку уткнулась подошва Плексигласова башмака — слуга внезапно остановился. Исследователь разозлился и хотел выругаться, но увидел в бледном свете свечи, которую Плексиглас держал в зубах, преградивший путь завал. Скорее всего, кто-то по ошибке спустил в канализацию что-то взрывчатое.

Кляня в душе весь мир, наш герой выполнил трудный маневр “поворот кругом”, достиг ближайшей лесенки и стал взбираться вверх, щедро орошая двигавшегося следом слугу брызжущими с мокрой одежды струйками. Еще не подняв крышку люка, Знаток услышал близкую канонаду. Предчувствуя новые хлопоты, он вылез наружу и распростерся на земле. Плексиглас едва уговорил его хотя бы поднять голову.

Похоже было, что наши герои оказались в самом центре серьезных боевых действий. Со всех сторон летели снаряды, гранаты вычерчивали в воздухе идеальные математические кривые, мощно посвистывали лазеры, гробовым басом тарахтели пулеметы, гремело, грохотало, завывало, скрипело, иногда чавкало — когда случалась осечка. Знаток, перекинувшись парой слов с Плексигласом, решил ползком пересечь площадь и отыскать другой люк. Перемещение на открытом пространстве под сильным обстрелом требовало проворства и самоотверженности. На счастье, местность оказалась весьма пересеченной и покрытой воронками от бомб.

Когда наши герои с превеликими трудами добрались невредимыми до места, откуда канализационный люк был виден как на ладони, — оказалось, что он окружен группой юнцов с решительными физиономиями готовых на все людей. Что еще хуже, подростки тоже заметили Знатока и его слугу, и вокруг них стали рваться гранаты, все ближе и ближе. Испуганный, оглушенный Знаток понятия не имел, что теперь делать, потерял ориентировку. Если бы Плексиглас не оттащил его назад, Исследователю пришлось бы плохо. К тому времени люк, из которого они вылезли, тоже оказался захваченным другой группой подростков. И эти были раздражены тем, что Знаток задержался на этом свете. Стремясь исправить положение, они торопливо опорожняли магазины. Плексиглас почесал в затылке:

— Сэр, вынужден заметить, что ситуация осложняется. Эти детишки, похоже, от нас не отвяжутся.

— С меня хватит… С меня хватит… — бормотал Знаток. — Встану во весь рост — и конец…

— Минуточку, сэр. Нужно еще взглянуть, что творится вон там, — слуга показал в сторону, откуда стреляли не так яростно.

Они снова пустились ползком по пересеченной местности. Исследователь, роя носом землю, наткнулся на чье-то полузасыпанное тело и хотел его обогнуть — тело было не только еще теплое, но вдобавок и женское. Внезапно мощный взрыв потряс все вокруг, так что Знатоку показалось сначала, будто угодили прямехонько в него. И тут он углядел на лице полузасыпанной женщины характерный рядок веснушек. И понял: это его прелестная, любимая Мауриция, и никто иной!

В невероятном приливе энергии Знаток высвободил тело из земли — оно выглядело неповрежденным, но охоты к жизни не проявляло. Здесь наш исследователь показал, на что он способен: со страстью, превышавшей накал всех его прежних научных исследований, он стал делать искусственное дыхание, применяя надежнейший метод “изо рта в рот”. Метод не подвел: девушка вздрогнула, потом сморщила носик и наконец открыла свои прекрасные глаза.

— О Джон! Рада вас видеть, — прошептали ее бледные губы.

— О Мауриция! Я тоже рад, — проговорил запыхавшийся Знаток.

И на всякий случай вновь применил испытанный метод искусственного дыхания, что в сочетании с интенсивным массажем разных частей тела быстро вернуло девушке вкус к жизни.

Когда с терапевтическими процедурами было покончено, Мауриция вкратце рассказала о своих приключениях. Она покинула свой дом вечером, когда стало чересчур жарко, — какой-то человек, скорее всего, протестовавший против положения с продуктами, бросил в каждый магазин по зажигательной бомбе, а в супермаркеты — по три; пожар вскоре охватил весь район. Девушка хотела укрыться у своей подруги, жившей в трех кварталах от ее дома. Увы, в тех местах оживленно развивалась стычка нескольких молодежных групп. Кажется, спор возник насчет цвета волос. У самой Мауриции волосы были светлыми, и поэтому ее попотчевал гранатой рыжий юнец.

В свою очередь, Знаток рассказал о их странствиях. Тем временем ситуация еще более обострилась. Наших героев обстреливали со всех сторон, разрывы становились все гуще. Когда рвануло совсем рядом, Плексиглас предложил зарыться в землю и переждать. Но в нашем Исследователе проснулся лев.

— Переждать? К черту! Собирайтесь, мы возвращаемся домой!

С диким рычанием он вскочил на ноги, схватил какую-то длиннющую тяжеленную железяку и ринулся в гущу боя. Со всех сторон в него стреляли так ожесточенно, что снаряды сталкивались в воздухе, их взрывы слились в сплошное зарево, шлейфом тянувшееся за нашим Знатоком, — на что он, несясь огромными прыжками, не обращал ровным счетом никакого внимания. Оказавшись среди неприятелей, он раздавал удары направо и налево, крича, как ошалелый, на растерявшихся юнцов:

— Вот я вам, сопляки! Хватит! Живо по домам!

Множество стволов уставились в его сторону, но он, с невероятной быстротой вертя железякой, обезвредил целившихся. Видя, что с ним не сладить, молодые люди попрятали оружие и разбежались по домам, все в синяках. Когда Плексиглас и Мауриция, низко пригибаясь, перебежками приблизились к Знатоку, околица была полностью умиротворена, а канализационный люк призывно распахнут.

Джон и Мауриция, прикрываемые верным Плексигласом, нырнули в дышащий привычным покоем люк. Обнявшись, они пробирались подземными путями, разыскивая тот единственный, что вел к канализационному стоку жилища Знатока. Джон Мак-Гмм торжественно поклялся в ближайшее же время подарить девушке элегантный и практичный зонтик. Взамен Мауриция обещала никогда, никогда больше перед их свиданием во время уикенда не ставить условий насчет погоды.

И нужно признать — это было весьма, весьма доброе предзнаменование, многое в будущем обещавшее нашему герою.

Перевод Александра Бушкова

Анджей Сапковский

ВЕДУН

…Потом рассказывали, что человек этот вошел в город с севера, через Ворота Канатчиков. Шел он пешком, вел за узду навьюченного коня. День клонился к вечеру, так что лавочки канатчиков и шорников были заперты, а улочка пуста; погода стояла теплая, но пришелец шагал в накинутом на плечи черном плаще, чем и привлекал к себе внимание.

Он задержался перед таверной “Старый Наракорт”, постоял в раздумье, прислушиваясь к гаму внутри. Таверна, как обычно в эту пору, была набита битком.

Незнакомец туда не вошел. Повел коня дальше, в конец улочки, к другой корчме, именовавшейся “Под лисом”. Там было пусто. Доброй славой корчма не пользовалась.

Корчмарь поднял голову от бочки с солеными огурцами и смерил гостя взглядом. Чужак, все еще в плаще, стоял перед ним неподвижно, с гордым видом. Молчал.

— Что подать?

— Пива, — сказал незнакомец явно недружелюбно.

Корчмарь отер руки о полотняный фартук и наполнил глиняный выщербленный кувшин.

Незнакомец был еще не стар, но почти сед. Под плащом он носил потертый кожаный кафтан, зашнурованный у шеи и на плечах. Когда чужак снял плащ, все увидели меч у него на поясе, за спиной. Ничего странного в этом не было, в Стужне почти все ходили с оружием. Правда, за спиной носили исключительно луки и колчаны.

Незнакомец не сел за стол меж немногочисленных гостей — остался у стойки, не сводя с корчмаря проницательных глаз. Отхлебнул пива.

— Я ищу ночлег.

— У меня негде, — буркнул корчмарь, обозрев грязные и пыльные сапоги незнакомца. — В “Старом Наракорте” спросите.

— Мне бы здесь хотелось.

— Негде. — Корчмарь распознал наконец выговор незнакомца и сообразил, что это рив.

— Я деньги заплачу, — сказал чужак тихо, словно бы неуверенно.

И тогда-то случилась эта скверная история. Верзила с изрытой оспинами рожей, с момента появления чужака не спускавший с него глаз, встал и подошел к стойке. Двое его дружков придвинулись следом.

— Нет тут места, негодяй ты этакий, бродяга ривский, — рявкнул верзила, дыша чесноком, пивом и злобой. — Не нужно нам тут, в Стужне, таких, как твоя милость. У нас приличный город!

Незнакомец взял со стойки свой кувшин и отодвинулся. Глянул на корчмаря, но тот избегал его взгляда. Защищать рива корчмарь не собирался. Кто, в конце концов, этих ривов любит?

— Каждый рив — разбойник, — протянул верзила. — Слышишь, ты, выродок?

— Да не слышит он. У него уши навозом залеплены, — подхватил приятель рябого, а третий захохотал.