Обмен мужьями Правдивая история нестандартной любви - Луиза Леонтиадес

Подобно бесчисленным женщинам её поколения, моя мать растила меня в обстановке постоянной критики и редких похвал. Самосовершенствование было целью её жизни и, соответственно, моей. Я не соревновалась с сёстрами или братьями, потому, что в нашем доме их не было. Вместо этого, я училась соревноваться с самой собой. Что было тяжело, так как я никогда не могла победить. И вот появилась Елена — сестра, которой у меня никогда не было. Представляющая то, чем я никогда не была. И, возможно, всё, чем я хотела бы быть. Я была ревнива и неадекватна. Недостаточно хороша. Я задавалась вопросом: как долго я ещё смогу оставаться в этом как бы подчинённом положении?

— Другая проблема состоит в том, что ты девушка Жиля. Так что приходя, ты ведёшь себя как его девушка. Но я не знаю как мне обходиться с девушкой моего мужа. Единственное, что я могу взять за образец — подруга, с которой я знакома год. Надо быть просто внимательной. Со временем мы будем знакомы достаточно долго, чтоб так или иначе сойтись. Я буду знать тебя достаточно долго для того, чтоб действовать так, как будто ты моя старая подруга или своего рода сестра. Без тебя наши жизни были бы очень скучны.

— Но, возможно, они были бы проще, — проницательно заметила она.

Я смотрела на неё и моё сердце таяло. Она выглядела потерянной. Маленькая Елена. Не актриса и певица или уверенная в себе откровенная женщина, какой я увидела её, когда мы впервые встретились. То, что она так почувствовала себя, было ужасно. Даже если всё это было правдой. Вроде того, что наши жизни были бы проще, если бы в них не было её. Кроме всего, я не хотела, чтоб мы потеряли её. Если мы влезли в это вместе, я хотела, чтоб мы вместе и выходили. Дело было в этом.

— Елена, пожалуйста, не говори так. Посмотри, как мы продвинулись за этот год. Строить семью никогда не было просто. Но это то, чего мы хотим больше всего на свете.

Услышав эти слова, я поняла, что они уже однажды были правдой. Когда-то я уже смотрела в будущее с таким же оптимизмом и радостью. Но я с падающим сердцем поняла, что теперь мы сражаемся в другой битве. Потому, что при всей прекрасности наших отношений, назревает нечто скверное. Моя растущая неприязнь к ней продолжала бушевать во мне, как я ни пыталась её подавить. Вино развеивало её, так что я выпила ещё.

С другой стороны, Елена стала выглядеть немного счастливее. Она допила своё вино одним глотком и встала. Гламурная роковая женщина вернулась.

— Пойдём. Я видела, что тут за углом открылся чудесный магазин натуральной обуви. У них есть великолепная обувь на каблуках, не то, что этот ужас.

Она показала на бугорки, начавшие формироваться от многолетнего злоупотребления шпильками на моих туфлях из мягкой кожи.

— Знаешь ли ты, что своей обувью ты изуродуешь себе ноги? Через несколько лет они будут выглядеть ужасно, если ты ничего не сделаешь с этим.

Бля! Почему она всегда указывает на мои недостатки?

А ещё фрикции

Ничто не является полностью тёмным. Ничто не является полностью светлым. Наши жизни могут проваливаться в чёрную дыру, но вдоль дороги может оказаться множество звёзд. Несмотря не все конфликты и гнев, была любовь и был свет. И множество вечеринок, во время которых казалось, что нет никаких пределов.

Как однажды, когда моя компания оплатила мою ночёвку в Лондоне, удачно совпавшую с днём рождения Елены. Номер был огромен. Достаточно велик по крайней мере для двух пар… если не больше. Мы с Мортеном смотрели его. И знали, что намечается.

— Сегодня у Елены будет вечеринка, — медленно произнёс он, оглядывая комнату и великолепную просторную кровать.

— Так вперёд! — ответила я.

Конечно, полиамория, это про любовь. Для многих это именно так и только так. Но полиамория это отсутствие границ. Она также означает эксперименты. И азарт.

Так, тем вечером группа гламурных людей, большинство которых при тех или иных обстоятельствах оказывались вместе в постели, собралась в знаменитом и очень дорогом лондонском ночном клубе. И среди них была я. Только прибывшая в Лондон. И готовая атаковать жизнь со смаком.

— Сегодня, — сказала я Мортену. — Сегодня ночью я буду сдвигать свои границы.

— Как ты предлагаешь это делать?

— С ней, — сказала я, показывая пальцем, что мне всегда запрещала мать.

Он проследил мой взгляд и сказал:

— Знаешь, я когда-то занимался с ней сексом.

— Я знаю, — ответила я. — Именно поэтому я и показала на неё. Я знаю, что она не является угрозой. Я знаю, что ты в её вкусе. Так что давай ей предложим.

— Предложим ей что? — спросил он с игривой улыбкой. — Секс втроём?

— Нет! — слишком быстро ответила я. — Пока нет. Предложи ей поцелуй. Прямо здесь, в танцевальном зале. Так чтоб я могла видеть, как вы будете это делать.

— Ага, если это то, чего ты хочешь.

Из-за моей спины появился Жиль.

— Что происходит, — с любопытством спросил он.

— Мортен собирается попросить у Тани поцелуй. А я собираюсь смотреть, — ответила я, сжимая бокал водки с тоником.

Жиль приземлился рядом со мной и взял мою руку.

— Это может оказаться болезненным. Мы с Еленой делали такое на прошлой неделе. Она попросила меня близко пообщаться с кем-нибудь, в то время, как она будет смотреть. Это причинило ей боль. Правда, потом последовал фантастический секс. Это как у Ницше… наслаждайся болью, так как это всё, что у нас есть.

Ах, Жиль. Философ.

Тут подошла Елена, говоря:

— Это может быть болезненным. Но мы тут, рядом с тобой, — она села с другой стороны и взяла меня за другую руку.

Так мы и стояли рядышком, приготовившись к своего рода вуаеризму. Я была благодарна за поддержку. Я видела, как Мортен заговорил с Таней и взмахнул рукой в мою сторону. Я видела, как она посмотрела на нас. И рассмеялась.

Они пошли танцевать. Совершенно предсказуемо, что это оказалась медленная песня. Её руки змеились вокруг его шеи и переплетались с его волосами. Он наклонил голову и начал целовать её. Глубже и глубже. И звучала песня…

Я молилась, чтоб он закончил,

Но он продолжал…

Извлекая мою боль из струн,

Пропевая мою жизнь,

Нежно убивая меня своей песней.

Мне казалось, что я умираю. Он вернулся через две минуты адских мук. Мне было больно, но боль разожгла мою страсть. И всё, что я хотела, это поцеловать его. Снова заявить свои права на него, в то время как его щетина пахнет её косметикой. Это было безумным. Первобытным. Я не помню, чтоб я когда-нибудь была настолько живой. Или настолько полной желания. Наши поцелуи были быстрыми, ими управляло наше отчаянное желание воссоединения.

Клуб закрылся через час и вечеринка переместилась в отель. Елена с Жилем поехали домой. А мы, вооружившись запасом шампанского, всемером отправились в отель. Уже подходя к лифту, мы знали что произойдёт. И наши мозги уже взрывались. Таня и Сэм, Брэд и Дессика, и ещё один. Аарон, чужак. Он был частой птицей на подобных вечеринках, но всегда только смотрел. Он был знаменит этим.