Феррагосто - Линда Сауле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но это не я спасал его. Это делал он. Избавлял от горестей маленькое сердце, это он научил меня всему, что знал сам, и он был тем, кто наделил меня смелостью жить. «Чтобы быть счастливым, достаточно иметь окно, в которое заглядывает утренний свет», – говорил он. Вот таким он был человеком. Povero in canna[14]. Но он умел радоваться тому, что имеет, и старался обучить этому меня. Как видишь, я не усвоил урока, обзавелся таким количеством людей и предметов, что скоро они вытеснят меня из собственного дома. Я слишком полюбил деньги. – Он помолчал. – Но именно они и позволили мне получить участок вместе с этим домом, и я могу приходить сюда когда пожелаю. – Он запрокинул голову. – Посмотри на эти звезды, деревья. Зачем мы прячемся от них, закрываемся от того прекрасного, что окружает нас? – Он махнул рукой. – А впрочем, хватит сантиментов. Я не сказал главного: этот человек научил меня дружить. Никогда прежде и никогда после у меня не было друга столь же преданного. – Он взглянул на дом, и Франко показалось, что в уголке глаза Дона Антонелли блеснула слеза. – Не знаю, ждал ли он меня, но когда я нуждался в нем, то всегда находил его здесь. И я вообразил, что он поселился в этом месте специально для меня, глупый мальчишка! Он ни разу не прогнал меня прочь, а ведь я был жутко назойливый. И вот тогда я узнал, что такое настоящая дружба. Я всем своим наивным сердцем поверил, что она существует. Я поверил, что возможно найти такого человека, который поймет и посвятит тебе свою жизнь. Ты думаешь, что я старею и оттого пускаюсь в воспоминания о детстве. Возможно, ты прав. Иди присядь, – он постучал по лавке, однако Франко остался стоять. – Так вот, Франко, познав один раз дружбу, подобную той, что была у меня, я больше не мог соглашаться на жалкие замены. Я стал очень требовательным. Я хотел, чтобы человек, назвавшийся моим другом, был предан мне, ведь взамен я предлагал ему свое покровительство. Мне казалось, сделка достаточно хороша.
Со временем я понял, что ошибаюсь. Не стоит искать глубины на мелководье. Я понял, что дружбы, подобной той, что я однажды испытал, мне не сыскать, но ты же знаешь, как самонадеянны люди, мы хотим погрузиться в пучины скепсиса только лишь затем, чтобы вынырнуть оттуда и воскликнуть: «Как же я ошибался!» Именно это и произошло со мной. – Он вздохнул, и его губ коснулась ухмылка. – Но знаешь, я не жалею. Все только стало намного проще.
Когда я узнал, что ты скрыл от меня обнаружение золотых месторождений, то пришел в недоумение. Каждый день я ожидал, что ты войдешь в комнату и поделишься со мной чудесной новостью, но дни шли, и я понимал, что этого уже не произойдет. Я понял, что из друга ты превратился в простого дельца, хитрого и самоуверенного. И этим ты лишил меня выбора, Франко. За мою доверчивость заплатишь ты.
Франко молчал, ожидая, что последует дальше. Наконец он понял, что Дон ждет ответа, и промолвил:
– Я не люблю оправдываться. Я делал свое дело. Моя вина только в том, что не я был первым, от кого вы узнали эту новость.
– Когда ты хотел сказать мне?
Франко молчал.
– Так я и думал. Неужто ты и вправду надеялся, что я не узнаю о том, что в моем городе появился золотой рудник? А теперь послушай сюда. Друзья – делятся, остальные – платят. Ты заплатишь мне. Но теперь цена изменилась.
– Назовите мне имя, – прервал его Франко.
– Хочешь знать, кто сдал тебя? Какая ирония – мы с тобой в одной упряжке, это твой друг. Смотри-ка, как изменилось твое лицо, не ожидал такого поворота? – Он зло усмехнулся. – Жизнь несправедлива, и лучше бы тебе узнать об этом пораньше. Для собственного блага. Ты отдашь мне рудник, – констатировал Дон Антонелли. – Вместе с рабочими. Это небольшая цена за предательство.
– Вы не можете отобрать у меня рудник! – вырвалось у Франко.
– Chi ha mangiato la carne, deve goderne gli ossi[15], – Он с интересом посмотрел на собеседника. – Но я оставлю тебе часть скалы, потому что ты напоминаешь мне Сальваторе, а я в долгу у него. – Он достал сигару и принялся медленно ее раскуривать. Глядя в клубы дыма, он произнес: – Знаешь, в один из дней я прибежал сюда, незадолго до того мы условились, что Сальваторе покажет мне, как чинить лодку. И вот я подхожу к дому и вижу, что он стоит на пороге со всеми своими жалкими пожитками. Я подумал, что он собрался рыбачить, но по виду, по тому, как он озирался, по выражению, с каким смотрел на меня, я понял, что он хотел сбежать. Он решил, что моему отцу рано или поздно не понравится наша дружба, и боялся наказания. Мне пришлось пообещать, что я никогда его больше не навещу и что отец не тронет его. Он поверил мне и остался. А я ушел. И проплакал несколько дней, так дорога мне была наша дружба, но я сдержал свое слово. И нарушил его только десять лет спустя, когда вернулся и забрал этот дом вместе с землей. Вдобавок мне пришлось прихватить один глаз этого подлого предателя. Только для того, чтобы тот его больше не обманывал. – Дон Антонелли усмехнулся. – Сальваторе всегда боялся не того человека. Когда-нибудь ты поймешь, Франко, что нет ничего важнее преданности, но будет поздно. А пока я сохраню тебе жизнь. Мне нравится наблюдать за тем, как ты делаешь ошибки. – Он сделал усталый жест рукой. – Марко, отвези синьора Леграна домой и возвращайся сюда. Риччи, останься со мной, я хочу пройтись перед сном.
Франко вернулся в дом. Он прошел в кабинет, запер дверь изнутри, чтобы его не беспокоили, и сел в кресло, прикрыв глаза. Со стороны можно было подумать, что хозяин набирается сил после долгого дня, однако Франко и не думал отдыхать, он напряженно размышлял.
«Николо сдал меня, – билась в мозгу воспаленная мысль. – Что он задумал? Я не угрожаю его благополучию, у нас всегда были добрые отношения». Франко не мог вспомнить, чтобы как-то задел или обидел друга, но факт оставался фактом: по какой-то причине Николо выдал их тайну, нарушил общую договоренность и подставил Франко под удар. Перебрав возможные причины, по которым этот поступок можно было оправдать или хотя бы объяснить, он потерпел неудачу, и вскоре его острый ум переключился на более глобальную проблему. У него отбирают карьеры, и нужно срочно найти решение, чтобы избежать катастрофы. Проанализировав ситуацию со всех сторон, он пришел к выводу, что тягаться с Доном Антонелли на его же территории, где все, начиная от местной газеты и заканчивая судом, находится в руках одного человека, бессмысленно. Никто из высокопоставленных лиц города не пойдет навстречу приезжему иноземцу, манкируя интересы столь могущественной фигуры, как Гвидо Антонелли.
И снова перед ним встала проблема. Он осознал, что, как бы ни полагался на честное слово Дона, все же не мог быть уверен, что в скором времени оставшаяся часть Клыка также не перейдет в руки клана. А этого он допустить не мог. Клык был его десертом. Он не зря откладывал врезку в него, потому как чутьем надеялся обнаружить там большие залежи. Но теперь, когда оборудование и рабочие остаются на соседних карьерах, ему придется начать все с нуля. С этими мыслями он полез в нагрудный карман и достал мешочек с золотом. Развернув, Франко оглядел искрящийся песок. Золото в руках окончательно утвердило его в собственной решимости. «Я не могу потерять Клык».