Антонов коллайдер - Илья Техликиди

команды. Если вы не знаете, то подобный метод работы у кодеиновцев – а я практически уверен, что попал именно в их логово, – зовётся to break a silence, а специалистов, работающих в данном формате кодинга, соответственно, именуют silence breakers, или коротко si-breakers.

В самом дальнем углу помещения – а оно в десятки раз больше, чем моя квартира, – стоит обычная койка, на которой лежит мужчина. Он с головы до ног закутан в военный брезент цвета хаки (видел такие на БойТВ, федеральном канале, транслирующем мировые военные конфликты 24 часа в сутки).

Экстремистка подходит к нему, садится на корточки и бережно отводит брезент с лица, которое защищено, как у многих в этом здании, прокачанным фильтром. Едва я вижу это лицо, мне становится дурно: покрытое сотнями крошечных шрамов, перетянутых бесцветной нитью, оно мало похоже на человеческое, но даже сейчас я могу его узнать – и это повергает меня в шок. Передо мной лежит тот самый фри-шеер, который несколько лет назад спас мне жизнь на крыше. За это время он сильно ослаб, постарел и выглядит как человек, который долго борется со смертью, но битва эта, вероятнее всего, уже проиграна.

Он медленно поднимает усталые глаза, смотрит на меня и, тяжело дыша, хрипит:

– Знаешь, жизнь, конечно, умная и логичная сука. – Сморщившись от боли, надрывно кашляет, но потом берет себя в руки и продолжает: – А тот, кто считает, что всё это тупо хаос, бессвязные действия и события, не видит очевидных закономерностей… И ни хера не понимает правил игры.

С трудом договорив, он вновь начинает кашлять, на этот раз сильнее, норовя выплюнуть лёгкие на грязный пол. Девушка быстро достаёт из внутреннего кармана плотной куртки фляжку, подносит к его губам, помогая запрокинуть голову.

– Что с ним такое? – тихо спрашиваю я, не отводя взгляд от обезображенного лица старого знакомого.

– Корпорации травят нас, как крыс, – злобно отвечает экстремистка. – Иногда им удаётся вычислить наши цифровые следы. Тогда они пробивают местоположение и отправляют крошечных нанороботов, которые выискивают кодеиновцев, словно ищейки, и атакуют, проникая через ноздри и рты. Их главная цель – мозг. Добравшись до него, они подключаются к определённым участкам и выкачивают оттуда всю необходимую информацию. А после начинают сжирать всё содержимое черепной коробки. Сорок первому ещё повезло: мы вовремя засекли присутствие робота, не дав ему выкачать всё, что могло нас скомпрометировать. Но эта чёртова хрень всё равно успела залезть внутрь и начать атаку, повредив лицо и, что самое страшное, большое количество нейронных цепей.

Словно желая подтвердить сказанное, Сорок первый перестаёт кашлять и снова смотрит на меня.

– Знаешь, жизнь, конечно, очень умная и логичная сука… А тот, кто считает, что всё это тупо хаос, бессвязные действия и события, не видит очевидных закономерностей… И ни хера не понимает правил игры.

– Он повторяет это без остановки вот уже несколько месяцев с момента инцидента. Будто росфон, зависший на одной команде.

– Но… Но почему он стал адресатом Delta Industries? Как такое возможно? Разве вы не те, кто борется с такими корпорациями, как наша?

Девушка молчит, будто не слышит вопроса. Когда я понимаю, что уже не получу ответа, она тихо произносит:

– Не всё так просто… Иногда мне кажется, что мы были придуманы для того, чтобы одни богачи сводили счёты с другими. Но это не значит, что у нас нет воли. Мы тоже умеем влиять на реальность. И мы движемся к нашей великой цели… То, что адресовано Сорок первому, может спасти его деформированное сознание и одновременно приблизить нас к новой победе. За эту возможность мы заплатили большую цену, последствия которой нам ещё только предстоит узнать. Но он слишком дорог для нас и нашего движения. – Она переводит взгляд с Сорок первого на меня. – Ты, наверное, решил, что он лежит здесь в углу, как какой-нибудь прокажённый, забытый и никому не нужный. Но это не так. На самом деле он тут главный, а мы всего лишь следуем его заветам.

Я оглядываюсь по сторонам.

– Давно вы тут?

– Меньше суток. Мы слишком рискуем, находясь практически в центре города. Но чем ближе мы подбираемся к врагу, тем больше у нас шансов нанести ему смертельный урон. В этом деле замешаны высокие биотехнологии.

– Почему ты вообще мне это всё говоришь? Курьеру корпорации. А вдруг я шпион?

Экстремистка смотрит на меня строго и с сочувствием:

– Дурак. Неужели ты думаешь, что мы настолько глупы? Мы знаем о тебе всё, Антон. Что связывает тебя с Сорок первым и что ты считаешь его своим другом и спасителем, хотя даже не знаешь его настоящего имени. Мы в курсе, что твоей линзы, через которую они полностью контролируют тебя и сводят с адресатами, больше нет. Но теперь у тебя есть ви́дение. Точнее, оно было у тебя всегда, но теперь оно активировано. И нам не нужен ресивер, чтобы принять от тебя информацию. Ты и есть та самая информация. Ты – исходный код, который в данный момент времени транслируется Сорок первому. Посмотри вокруг. Как ты думаешь, что все они делают?

Я ещё раз обвёл глазами помещение: сотни незнакомцев по-прежнему смотрели куда-то сквозь свои очки, не обращая на нас ровным счётом никакого внимания.

– Не знаю. Взламывают корпоративные щиты? Пытаются хакнуть всю эту грёбаную систему из власти, лжи и манипуляций?

– Верно. Но есть один нюанс: делают они это именно через тебя. Это и есть биохакинг, Антон. Я же говорю, нам нужно подбираться максимально близко к объекту, а точнее, к его цифровому и энергетическому полю. Чтобы считывать его нейровибрации, записывать их и менять по нашему усмотрению. Ты уверен, что истинным восьмым адресатом твоего сегодняшнего маршрута является Сорок первый? Или это мы привели тебя сюда, в нашу ловушку?

– Знаешь, жизнь, конечно, очень умная и логичная сука… – шелестит голос фри-шеера, и синхронно с ним моя собеседница начинает произносить эти слова с той же интонацией. Мне становится страшно.

– Что здесь происходит?

– Ты и сам знаешь ответ на этот вопрос. Они уже идут за тобой. Через пять минут нас всех здесь не будет. Если хочешь жить, ты должен исчезнуть ещё скорее. Дело сделано. Вали.

Красивые голубые глаза по-прежнему холодны. Я перевожу взгляд на Сорок первого. Теперь-то уж точно никогда его не увижу. И никогда не узнаю настоящего имени человека, который когда-то спас мне жизнь.

Через мгновение я уже несусь по направлению к выходу.

Вали!

8.4

– Сюда!

Догнав меня в три прыжка, Голубоглазая резко поворачивает от