Raw поrно - Татьяна Недзвецкая

— Медленно расходится густой туман, и перед тобой Венеция, похожая на кукольный театр. А если при этом с тобой девчонка, которая тебе в это время по кайфу то…

«Осел… Стареющий Казанова», — зло подумала я, но вслух ничего не сказала.

Дима все не появлялся, краткая летняя ночь обрела очертания утра: звезды стали зыбкими, темнота неба подтаяла по краям.

— Ну что, по домам? — предложил Саша.

— Мне нужно вызвать такси, — сказала я, уверенная в том, что действие это мне совершить не дадут.

— Брось ты, я тебя довезу. Куда тебе ехать? — спросил меня Саша.

— К подруге, в Усово, — нагло вру я.

— О, оказывается нам даже по дороге.

«В пьяном ступоре по фигу кого ебать, главное — хоть кого-то», — вспомнила я мудрое изречение, садясь к нему в машину. Все как по заказу, для избалованной задницы: его машина оказалась большой и дорогой. Черные кожаные сиденья. Приятно пахнет. Молчаливые водитель и охранник.

Саша задирает подол моей юбки, гладит внутреннюю сторону моих сомкнутых бедер. Мне приятно — его руки такие удивительные, тонкие очень-очень гладкие, будто отполированные пальцы. Его рука лезет выше, он дотрагивается до каемки моих трусов. Мне вдруг захотелось, чтобы он трахнул меня сейчас же, при своем водителе и охраннике. Воспитание не позволило. Я лишь влагалищем, словно жадным, скользким моллюском-самоубийцей, насаживаюсь на его большой палец. Саша притягивает меня к себе, шепчет на ухо:

— Ты мне нравишься, развратная.

Летняя ночь короткая. Уже почти рассвет. Мы приехали в его загородный дом. Он тащит меня по лестнице, заводит в ванную, начинает раздевать:

— Жизнь — удивительная штука, иногда она делает такие подарки, — шепчет Саша.

Эти слова в сознании моем отпечатываются эхом. Слова, что однажды я кому-то неоднократно говорила. Саша засовывает мне член в рот. Я послушно его почти прогладываю. Этот большой член с большой сизой головкой.

— Полижи мне яйца, — просит Саша.

Я опускаюсь ниже, послушно выполняю его просьбу. Саша поднимает меня с колен, наклоняет меня. Пытается вставить.

— Без презерватива? — вдруг спрашиваю я.

— У меня гарантии, а у тебя? — шлепая меня хуем по жопе, спрашивает Саша.

— Какие такие гарантии?

— Ну у меня жена и четверо детей.

«Можно подумать, что это действительно гарантирует хотя бы что-то», — думаю я, а вслух кокетничаю:

— Блядь, а я что тогда тут делаю? — и насаживаюсь на его вздыбленный член.

— У тебя такие красивые, необыкновенные волосы, — говорит он и хватает меня за эти самые волосы на затылке, с силой тянет к себе, засаживая как можно глубже.

Тащит меня на кровать, ложится сверху. Хуем дразнит мой клитор, проникает неглубоко, разрывая этим мелким проникновением вход моего влагалища. Внутри меня все хлюпает.

— Слышишь этот звук? — спрашивает Саша.

— Слышу, — выдыхаю я.

— Так могут ебать только те, кто умеют и любят этим заниматься, — говорит он и вдруг стремительно врывается в меня. Весь без остатка. Ору как сумасшедшая. Кончить никак не могу.

Вдруг Саша отвешивает мне пощечину, я испуганно смотрю на него — его красивое лицо приняло садистское выражение.

— Так ты кончаешь, сука! — орет он и, не останавливаясь, хлещет меня по щекам.

Моя голова как у куклы мотается из стороны в сторону. Саша бьет меня и трахает, каждый удар его все сильнее, он явно теряет контроль над собой и каждый его толчок все сильнее и сильнее, боль и наслаждение заливают меня, я чувствую как изо рта тонкой теплой струей течет кровь. Я заливаюсь слезами и начинаю реветь, рычать и стонать. Я издаю какие-то дикие, невообразимые звуки и мощнейший оргазм заливает все мое тело.

— Так ты кончаешь, — эхом отраженный слышу я голос Саши.

Меня трясет словно от озноба. Саша отрывается от меня, встает на кровати в полный рост, трясет хуем, его сперма капает мне на грудь и живот.

— Ты же ласковая, душевная девушка, — говорит он, ложась со мной, все еще скулящей, рядом, — зачем тебе это надо, зачем тебе все это? — спрашивает он.

Я понимаю и не понимаю, о чем он говорит.

— Только не говори, что тебе самому это не нравится, — отвечаю я.

— Мне — нет, я чувствовал, что этого хотелось тебе. И я тебе это дал.

— Какая ложь! — говорю я и доверчиво прижимаюсь к этому садисту. Сворачиваюсь клубочком и засыпаю.

Просыпаюсь часа через три. Смотрю на его профиль. На его губы, что с легким фырканьем смешно выпускают воздух. Придвигаюсь ближе, осторожно указательным пальцем начинаю водить по извилинам его ушной раковины.

— М-м, — не открывая глаза, говорит Саша, — так приятно.

Смотрит на часы: уже одиннадцать часов утра.

— В такое время можно помечтать о близости, — говорит он и тут же себя исправляет: — Об утренней близости.

Я целую его губы — питаюсь его несвежим дыханием; опускаюсь ниже. Саша переворачивается на живот, подставляя мне свою задницу. Я приникаю к анальной дырочке, осторожно ее раздвигаю, всовываю туда язык. Чувствую всю сладость и горечь его задницы. Лижу его жопу чувственно и самозабвенно, Саша ложится на спину — без особых выкрутасов, но от души начинаю сосать его член.

Он также без особых выкрутасов начинает меня трахать. Без особых выкрутасов я медленно и сладко кончаю. Скулю, как маленький битый щенок.

Встаю, иду в ванную и начинаю там плакать: ну какого хрена я с ним стала рядом спать! Прониклась и расчувствовалась. Я понимаю, что теперь буду по нему тосковать.

Саша заходит в ванную. Чтобы скрыть свои слезы, я лью воду себе на голову. Мои волосы мокрые, лицо распухшее — я уже не такая красивая.

Одеваемся. Саша собирает разбросанную по дому одежду:

— Алкоголь — это мнимое счастье, — раза два или три повторяет он.

Его слова я почему-то адресую себе в упрек. Он, словно угадывая мое настроение, с грустью смотрит на меня.

— Сколько тебе лет? — спрашивает он.

Я отвечаю.

— Ты всего на два года старше моей дочери, — самому себе говорит он.

Неловкая пауза. Беру с прикроватной тумбочки супербестселлер Дэна Брауна, Листаю. По мне, так книга эта — дерьмо. Чтобы поддержать светский разговор спрашиваю:

— Интересная книга?

— Не знаю, — отвечает он, — это не я читаю.

— Ну да, понятно. — Я вдруг начинаю трепаться о литературе. Меня несет: Ходасевич, Набоков, Мандельштам, Газданов, рассказываю о них, будто они мои ближайшие родственники.

— Девушка, а девушка, — вдруг говорит Саша, — а можно ваш телефончик?

Радуюсь, как последняя дура, но стараюсь эмоции свои не показывать.

— Записывай, — говорю с деланным равнодушием.