По эту сторону фронта - Владислав Конюшевский

Вот так и получилось, что уже на следующий день мы издалека вели наблюдение за хутором Ломзицкого. И кстати, этот день нам практически ничего не дал. Хуторок был неотличим от тысяч ему подобных. Жили там всего двенадцать человек, включая дедов, баб и ребятишек. Мужиков средних лет на нем не было вообще, правда, остальные жители без них обходились вполне сносно. И что характерно – все были при деле: даже маленькая, лет пяти, девчушка, вовсю обхаживала огромный выводок кур и гусей, которые были с нее ростом. То есть картина просматривалась самая мирная и идиллическая.

А на второй день, то есть за неделю до начала операции, мы обратили внимание, что один из сыновей хозяина, сразу после обеда прихватив с собой двух сестренок, намылился в лес. Наблюдающий за этим Змей тихо констатировал:

– По ягоды пошли. Вон, лукошки с собой прихватили.

Проводив взглядом ребятню, я скомандовал:

– Гек, Жан, – проследить.

Может, они, конечно, и за ягодами пошли, но проверить не мешало бы. «Невидимки» Шмеля, группу которого я вытребовал себе в помощь и которые подменяли нас ночью, докладывали, что под утро на хуторе взбрехали было собаки. Как будто услышав шум, залаяли и тут же заткнулись, учуяв знакомый запах. Света на объекте наблюдения никто не зажигал, поэтому что-то более определенного Шмель сказать не мог. И вроде бы мелочь совершенная – мало ли от чего собачки ночами гавкают, но пунктуальный Шмель счел нужным доложить об этом факте.

А я тоже не собирался ушами хлопать и поэтому послал сейчас посмотреть – где именно ребятишки будут собирать свою бруснику, или за чем они там пошли. И как часа через три выяснилось – правильно сделал, что послал! Девчонки, те старательно наполняли лукошки, а вот пацан не столько уделял внимание сбору ягод, сколько обследованию тех мест, где могли быть советские «секреты» или патрули. Во всяком случае, из доклада Гека я сделал именно такой вывод. А тот еще прибавил:

– Девчата было пристроились малинник обдирать, километрах в полутора отсюда, но мальчишка потащил их дальше – километров за пять, аж до сухого лога. И по пути всю дорогу петлял, заглядывая куда только можно.

Я тогда многозначительно посмотрел на своих ребят, но они мои выводы подвергли обструкции. Тот же Марат, например, выдал:

– Это ни о чем не говорит. Мальчишку как более старшего послали приглядывать за девчонками. И вообще, сбор ягод дело вовсе не мужское, вот он этим и не занимался. А то, что к сухому логу пошли… Гек, ты там малинник видел?

– Видел.

– Ну и как?

– Ягод целая куча. Они свои лукошки за полчаса доверху набрали.

– Вот. – Шах победно посмотрел на меня. – Это говорит только о том, что пацан у нас знающий и поэтому отвел своих сестренок в более «богатое» место.

Но я выдвинул контраргумент, предположив, что этой ночью на хутор приходил «пропавший» сын Ломзицкого и передал какое-то указание папашке, а тот при помощи младшей ребятни начал его выполнять. И еще – Юзеф скорее всего приходил далеко не в первый раз, просто до этого за хутором никто не наблюдал. После этих слов даже Гек не выдержал:

– Илья, ну ты вообще уже… Это ведь обычные хуторяне, а не разведсеть НКВД в тылу противника.

Я в общем-то и сам чувствовал, что переборщил, поэтому ответил:

– Мужики, может, я и гоню, но места в предстоящей операции уже распределены. И мы этот квадрат для наблюдения сами выбрали. Вот и будем плясать от того, что кругом одни прендегасты, в смысле враги. И вести себя соответственно. Связан Ломзицкий с АК, не связан – время покажет. А пока мы будем блюсти свой участок ответственности и наблюдать как за пейзанами, так и за всем происходящим в этом районе. Может, чего и накопаем… Всем ясно?

– Ясно…

Хм… еще бы им было не понятно. Деваться-то все равно некуда, поэтому надо контролировать свой район от и до, включая все шевеления, передвижения и уточняя складки местности.

Идущий впереди меня Гек неожиданно остановился, вскинув руку, и я, отвлекшись от воспоминаний, тормознулся, присев на колено и контролируя местность слева по ходу движения. Остальные разведчики тоже присели, но Леха так и остался стоять, странно шмыгая носом. Через несколько секунд поняв, что больше ничего не происходит, я тихо спросил:

– Что там?

Пучков, по-собачьи втягивая воздух, помолчал, а потом виновато ответил:

– Показалось…

– Чего показалось?

– Как будто жратвой пахнуло…

Я тоже начал принюхиваться, но лес пах лесом. Прелыми листьями, свежестью, болотом, находящимся невдалеке. Так мы нюхали темноту где-то с минуту, до тех пор, пока подошедший Змей, беззлобно ткнув Лешку в загривок, не сказал:

– У-у-у, желудок! Когда кажется, креститься надо.

Я на это только зубом цыкнул и уже хотел дать команду к продолжению движения, как вдруг Жан подал голос:

– Командир, а ведь и мне показалось…

Оп-па! Это что – двойной глюк? С другой стороны, Гек, конечно, проглот еще тот, но вот на пустом месте тревогу поднимать не станет. Про Даурена вообще молчу…

Я опять пошмыгал, но ничего не учуяв, растерянно почесал щеку. И что дальше? Можно, конечно, выкинуть их слова из головы и топать на базу, но вдруг это был не глюк? И если не глюк, то что это могло значить? Просто так, в глубине леса жратвой пахнуть не будет. И ведь ни костра не видно, ни дымом не пахнет. Уж запах дыма человек способен учуять на многие сотни метров, если не на километры. Говорят, что даже одну молекулу в кубометре воздуха распознать может – и все из-за того, что наши предки, живущие на деревьях, очень сильно боялись лесных пожаров. Что-нибудь другое – это уж как повезет, но вот дым человек унюхает на раз. Только дымом-то не пахнет… пахнет, по утверждению этих двух орлов, – едой. Может, действительно – показалось… а вдруг нет? И как проверить? Я еще раз почесал репу, а потом, озаренный внезапной идеей, тихо скомандовал:

– Жан, десять шагов назад и заткнуть уши!

Искалиев, удивленно пожав плечами, молча выполнил указание, а остальные также молча вытаращились на меня. Но объяснять я ничего не собирался – сейчас сами все поймут. Просто подойдя вплотную к Геку, спросил:

– Какой именно жратвой тебе пахнуло? Борщом, кашей, хлебом, тортом «Наполеон»?

– Не… не тортом… – Лешка какое-то время прислушивался к себе, а потом неуверенно ответил: – Вроде как консервами разогретыми… ну… говядиной с овощами.

Ага, понятно. Уперев палец ему в грудь, я сказал:

– Теперь ты – молчи, а ты, – я кивнул Марату, который, похоже, начал догадываться, что к чему, – тащи сюда Жана.

И повернувшись к подошедшему радисту, задал тот же вопрос:

– Какой ты запах унюхал? В смысле – какой едой пахло?

Искалиев, так же как и Лешка полминуты назад, задумчиво уставился куда-то в глубь себя, пошевелил кончиком приплюснутого носа и выдал:

– «Альтер маном» пахло. Разогретым. Я еще подумал, что «старику» здесь взяться вовсе неоткуда, а тут как раз Гек всех остановил…

Значит – «стариком»… Хм… хм, очень интересно. «Стариком» фрицы называли свои мясные консервы из-за наклейки на банке. И выходит, что пацаны учуяли один и тот же запах… То, что остальные ничего унюхать не могли, это можно понять – тут от очень многих факторов все зависит и, конечно, от концентрации запаха. Да и курево сильно нюх отбивает. А наша «глюкавая» парочка как раз не курит – Лешка бросил полгода назад, а Даурен вообще по жизни этой дурной привычки не имел... Поэтому в отличие от остальных «паровозов», они вполне могли почуять самый слабый посторонний запах. И это может значить, что…

Полет моей мысли был грубо прерван нетактичным Змеем:

– Гы! А я понял, зачем ты Жана в сторону отгонял и заставлял уши заткнуть. Чтобы он не услышал, что именно тебе Гек говорил, и не нарушил чистоту эксперимента!

Раздраженно отмахнувшись, я ответил:

– Молодец! В расположение вернемся, возьмешь с полки пирожок – за догадливость!

Женька обиженно надулся, а стоящий рядом Марат тихо спросил:

– Думаешь все-таки – «схрон»?

– Еще не знаю. И искать смысла нет – сейчас мы все равно впотьмах ничего не найдем. А вот завтра надо будет тут пошариться… Только это место как-то отметить надо – ориентиры взять.

Мой зам кивнул и принялся осматриваться. Я тоже какое-то время крутил головой в поисках какого-нибудь особо приметного объекта, но найти его посреди темного леса оказалось довольно проблематично. В конце концов на фоне облитого лунным светом неба глазастый Жан увидел кряжистое дерево с расщепленной верхушкой. Прикинули расстояние до него, потом до дышащего, булькающего и вообще живущего своей жизнью болота, но я все равно остался недоволен:

– Завтра, мы это место хрен найдем. Так что берем азимут на ту ломаную верхушку и считаем шаги. Хоть приблизительно, но привяжемся.

Гек скептически хмыкнул, предложив:

– Может, хоть зарубки маленькие и незаметные оставим? А то ведь утром полдня будем этот пятачок искать…