Да будет свет? (СИ) - Недельская Оксана

Упырь облизнулся, будто говорил о чрезвычайно вкусном блюде.

— Посмотри — быть добрым, светлым человеком в Срединных мирах стало равноценно глупости и слабости, пропаганда Тьмы идёт полным ходом — в кино, в книгах, в искусстве. Деньги, сила, власть, физическая красота — вот что сейчас ценно. И если план кхарэнов Ахримдарра действительно привёл бы к полному уничтожению всех существующих ныне Срединных миров и всех реальностей Тьмы, то мой план сделает меня единовластным хозяином Запределья!

Ирвинду было невыносимо видеть, с каким ужасом Злата слушает сумасшедшего Упыря. Его огонь усилился ещё больше, и он чувствовал, что этот огонь начинает по капле изливаться из него. Капля, ещё капля. На самом деле это был не совсем огонь, но более подходящего названия Ирвинд придумать не мог. А подселенец, ничего не подозревая, продолжал говорить — похоже, увлёкся, рассказывая о своём гениальном плане.

— Тринадцать порталов в Бездну открыты. Столп Тьмы появится, как только кхарэны, проводящие силу, исчезнут. И сейчас у тебя есть два варианта. Первый — ты добровольно становишься моей, и я обещаю, что это будет очень приятно. Кроме того, ты останешься жить — так и быть, я готов сделать тебе этот подарок.

Злата побледнела ещё сильнее. Упырь продолжал:

— Другой вариант куда менее приятный. Как только исчезнут кхарэны, ты войдёшь в пространство Ритуального Шара, где твой Аль растворится во Тьме, и вот это будет как раз таки очень и очень больно. Поверь, запихнуть тебя туда не составит никакого труда, и на это твоё согласие не нужно. В обоих случаях разрыв Харбласа положит конец реальностям Света, потому что Свет может быть только чистым, смешанная субстанция разорвёт его изнутри.

— Да кто ты такой? С чего ты взял, что останешься после всего этого живым? — воскликнула Злата.

— Я Средоточие Тьмы, девочка. Кхарэны называют меня Изначальной Тьмой и считают абстрактной, бездумной силой. Эти простаки молились, считая, что нужны мне в качестве проводников, что я буду их защищать, буду помогать им. Это просто смешно! Лучше бы честно посмотрели в себя, в собственные тёмные души, и поняли бы тогда, что Средоточию Тьмы не нужен никто.

Ирвинд видел, что Злата, слушая эту речь, напряжённо обдумывает что-то, и когда она внезапно бросилась к нему и порывисто обняла, в недоумение впал и он сам, и его подселенец:

— Адриан, я люблю тебя! — горячо прошептала девушка, — Забери мой Аль и выбрось из себя это чудовище, я знаю, ты можешь! Почувствуй меня!

И сама поцеловала его.

Токи тепла, идущие от Златы, вплелись в тот огонь, который по капле изливался из Ирвинда и, наконец, хлынул колоссальным потоком. Если подселение Упыря прошло мимо Ирвинда, то процесс выхода из тела он отлично прочувствовал на своей шкуре. Мгновение нестерпимой боли, растянувшейся в вечность — и он свободен. Если бы не Злата, всё так же продолжавшая обнимать его, вряд ли Ирвинд удержался бы на ногах.

Теперь рядом с ними стоял некто гигантского роста, окутанный непроглядной чёрной дымкой в виде длинного плаща, из-под глубокого капюшона сияли два сапфировых огня. Вместо лица — тьма.

— Адриан? — выдохнула Злата, глядя в глаза Ирвинда.

— Да, — тепло улыбнулся он, уверенный, что говорит правду.

Ноги и всё тело вновь слушались его, и это было поистине прекрасно. Кроме того, внутри ощущался необычайный подъём, радость, удивительная полнота жизни, каких у него не бывало при достижении величайших побед. Все прежние эмоции не шли ни в какое сравнение с этим чувством, и он понял, что это чувство принёс Свет, который перешёл к нему от девушки. Ирвинд улыбнулся и крепче обнял её.

— Впечатляюще, — раздался глубокий и тягучий голос, а из-под чёрного капюшона ярко сверкнули холодные сапфиры, — что же ты наделала, девочка? Теперь от тебя нет никакого толку. Ты сама подписала себе смертный приговор.

Но Ирвинд не слушал Средоточие — он понял, что надо делать. Это могла сделать и Злата, но она не представляла, как функционирует Ритуальный Шар. Правда, Ирвинд и сам не особенно хорошо понимал происходящее, но точно знал — стоит отключить Шар, как ритуал мгновенно прервётся. Фигуры кхарэнов начали бледнеть, и в этот момент он ударил в центр Ритуального шара всей силой Аль.

— Нет! — закричал Средоточие.

Ритуальный Шар, и без того съёжившийся, молниеносно сжался до первоначальных размеров. Шестеро кхарэнов Ахримдарра в тот же миг пришли в себя и пропали — их будто смыло волной. Остался лишь Исондил, к которому теперь тянулись все энергетические колбы. Содрогаясь от невероятного напряжения, он смотрел в глаза Златы, будто говоря ей что-то. Секунда — и все тринадцать красных нитей вошли в тело Исондила, разорвав его в кровавое облако.

Средоточие шагнул в сторону Ирвинда и Златы, но сделать ничего не успел — Ирвинд, вливший весь Аль для уничтожения шара, содрогнулся и раздвоился. Злата обеспокоенно наблюдала, как раздвоенное тело блёкло, затем вдруг начинало сиять, меняя цвета, сливаясь воедино и раздваиваясь вновь. И так по кругу.

Ирвинд из последних сил держался за своё «я», но это давалось всё труднее — в сознание начали вплетаться мысли и ощущения кого-то ещё… Правда, это было не так, как с подселенцем, напротив, в теле появились лёгкость и давно позабытая гармония. В какой-то момент Ирвинд вдруг понял, что больше никогда не сможет отзываться на это имя. Он стал тем, кем был и прежде, до Харбласа — Адрианом.

Адриан

Мы безуспешно прождали тридцать шесть часов, но переходы Темроа не открылись… Единственное, о чём я думал всё это время — о собственных словах про личный интерес к Злате, чем дальше, тем больше понимая, что в тот момент вырвалась правда.

Следующий день встретил в своей квартире. Один. Стаэна уверяла, будто переходы могут открыться в любую секунду, и нам лучше быть вместе, но… я не стал её слушать. Всё, чем занимался с утра до вечера — сканировал пространство, проверяя, не появился ли внешний переход.

Ничего. Всюду пустота…

Я беспрестанно расхаживал по комнате, не зная, куда деваться от вязкого, томительного напряжения, как вдруг из самого нижнего слоя реальности пришёл зов. Мощный, требовательный. Поспешил туда. В точке входа меня тут же размазало, раскатало по энергетической сетке слоя, словно размягчённое сливочное масло по куску хлеба. В тело и душу ворвалась невероятная боль, которая внезапно принесла облегчение, потому что в момент «размазанности» я будто заново родился.

Жгучая, рваная боль ещё не стихла, а тело уже растворилось для перехода по дальним тропам Темроа. Вереница вспышек, спираль бесконечных туннелей, и, наконец, меня вновь воссоздало на физическом плане. Это было до невозможности нелепое состояние — тело крючилось, мигало, будто переключаясь из одной энергетической фазы в другую, мысли путались… А, очнувшись, я почувствовал себя абсолютно целостным, как если бы вернулась когда-то пропавшая часть меня. Часть, которую я, сам того не подозревая, бог знает когда похоронил. Настоящей целостности, правильности, в моей жизни не было очень, очень давно.

А в следующее мгновение я увидел Злату. Живую и невредимую Злату! Правда, её Аль истончился, почти иссяк…

— Адриан? — послышался тихий, взволнованный голосок.

Новая вереница вспышек — покрепче тех, что были в переходе Темроа, — и вот я знаю всё, что здесь произошло… Поспешил успокоить любимую:

— Да.

Злата

«Не сдаваться, ни за что не сдаваться, держаться» — я вцепилась в эту мысль, как в спасательный круг, и продолжала концентрироваться на своём Аль, слушая откровения монстра, поселившегося в Адриане. Дрожащий шар постепенно съёживался, а тела кхарэнов, которые стояли вокруг него, начали истончаться, бледнеть, превращаясь в бесплотных призраков. Шанс переломить ситуацию катастрофически уменьшался, я чувствовала — ещё чуть-чуть и Средоточие добьётся своего. И тогда я бросилась к Адриану, забыв всё плохое, видя в нём только любимого человека:

— Адриан, я люблю тебя! Забери мой Аль и выбрось из себя это чудовище, я знаю, ты можешь! Почувствуй меня!