Да будет свет? (СИ) - Недельская Оксана

Второй внутренний голос, который звучал гораздо реже, утверждал обратное — мол, Злата является чуть ли не единственным шансом на его спасение. О каком спасении речь, Ирвинд не мог даже представить. Второй голос проявлялся очень тихо и ненавязчиво. Он был слышен не всегда, лишь временами, и вот сейчас, в момент внутреннего спокойствия, вдруг усилился, добавив щемящее чувство, которого раньше Ирвинд не знал.

Понять, что это за чувство, он так и не сумел, потому что оно вдруг исчезло. Пропало и умиротворённое состояние, улетучились мысли о Злате и спасении — словно приятное тепло, поселившееся в душе, мгновенно выстудил лютый мороз. Осталась лишь чудовищная, рвущаяся изнутри сила и холодная злость.

Находиться рядом с Фласуттой стало невыносимо, поэтому Ирвинд быстро собрался и ушёл не оглядываясь.

***

В Малом Зале Дворца Изначальной Тьмы, в разнообразных, порой, весьма живописных позах, расположились в доску пьяные кхарэны. Особенно отличились Ирлиитта с Алеасентой, нагишом возлежавшие в обнимку на громко храпевшем, тоже не совсем одетом Бэне. Впрочем, не совсем одетыми здесь были все — после его ухода народ знатно развлёкся.

Ирвинд даже слегка повеселел, уж очень забавно выглядели считавшие себя такими великими кхарэны. К тому же он сразу понял, что привести их в чувство не составит никакого труда — открылся очередной дар. Надо сказать, удивительный дар, ведь раньше каждый кхарэн мог управлять своим внутренним состоянием только лично.

Заморачиваться на этические и философские проблемы Ирвинд не стал — просто-напросто выдернул кхарэнов из сладкого дурмана, не озаботившись хотя бы лёгким взмахом руки для пущей эффектности. Впрочем, выпендриваться в тот момент было не перед кем.

Последующие вскрики женщин и ругань мужчин он воспринял как музыку. Ещё бы — быть обнажёнными в трезвом виде не так комфортно, как в хмельном.

Ирлиитта, заприметив его, совсем потеряла голову, заметавшись в поисках какой-нибудь тряпки. Однако, прикрыть следы всех засосов у неё бы не вышло, ибо кто-то чересчур любвеобильный умудрился оставить кровоподтёки даже на нежной щеке. До всего этого Ирвинду не было никакого дела, и за метаниями женщины, как и за остальными, он наблюдал с ледяным равнодушием.

Фласутта, которая как раз в этот момент вошла в Малый Зал, притормозила возле Ирвинда, намекая тем самым, будто имеет на него некое право. Лёгкого движения брови оказалось достаточно, чтобы развеять её заблуждение — женщина, опустив голову, убралась на своё место за круглым столом.

Постепенно кхарэны Харбласа привели себя в более-менее пристойный вид и расползлись по местам за столом. Они выглядели, как побитые собаки, хотя похмельного синдрома никто не испытывал. Джистина собралась было выйти, чтобы освежиться, но получила от Ирвинда короткий недвусмысленный взгляд. Больше ни один не рискнул нарваться на его недовольство, но уровень бессильной ненависти в окружающем пространстве начал зашкаливать.

Надо сказать, что подобная атмосфера была для Ирвинда более чем приятна, поэтому он только усмехнулся, почувствовав мощный посыл злобы от Годвала Ритэрра.

— Что такое, Ритэрр? — притворно-озабоченно вопросил Ирвинд, — Неужто Джистина не сумела удовлетворить твою похоть? Ах нет, всё ещё хуже. Джистине помогала голодная до страсти Ульвира, да без толку!

Годвал неуклюже дёрнулся, но ничего не ответил. Это было довольно-таки странно — обычно он не отличался ни спокойствием, ни осторожностью. Правда, по-настоящему серьёзных противников кхарэны пока не встречали.

Только в этот момент Ирвинд понял, что излучает сумасшедший, почти испепеляющий поток силы — нет ничего удивительного в том, что все присутствующие сидят, почти раздавленные им. И ещё он понял, что не вполне управляет этим потоком. В нём бушевала живая сила со своим собственным разумным стержнем. Ирвинд впервые почувствовал, что не он использует новоприобретённую силу, а сила использует его.

Едва это понимание успело сформироваться во вполне осознанную мысль, как прямо в центре Малого зала Дворца Изначальной Тьмы один за другим начали появляться незнакомые кхарэны.

Эффектный брюнет. Симпатичная блондинка с голубыми глазами в половину лица. Мужчина с длинными волосами, собранными в хвост. Высокая жгучая брюнетка. Черноглазый блондин. Очень хрупкая золотоволосая девушка. Всех новоприбывших, кроме разве что золотоволосой, отличали мёртвые глаза.

— Кажется, у нас гости, — тихо объявила Фласутта.

— И какие гости! — неожиданно для самого себя громко возвестил Ирвинд, — Фриона, Аш, Тавина, Грэд, Риэла, Шатор, — поприветствовал он незнакомцев, — прошу любить и жаловать кхарэнов Ахримдарра!

Последние изумлённо переглянулись и, не сговариваясь, ударили мощной волной тьмы, целясь чётко в Ирвинда, который, сам не понимая как, в то же мгновение оказался в противоположном конце Малого Зала.

Меж тем кхарэны Харбласа рассредоточились по залу, делая вид, будто их тут вовсе нет. Покинуть место действия им не удалось — Ульвиира, которая находилась возле выхода, толкала и толкала дверь, но та не поддавалась.

— Теряете хватку, друзья мои, — продолжали говорить губы Ирвинда, совершенно минуя разум своего владельца, — чем ещё порадуете?

Кхарэны Ахримдарра снова переглянулись. Сейчас, после проведения ритуала Амбриус, они не просто читали мысли друг друга, они стали существом с единым разумом, многократно увеличенной силой и возможностями. Поэтому их действия были решением всех и каждого в отдельности.

Фриона шагнула вперёд:

— Ирвинд, верно?

— О, всё же решили познакомиться? Пожалуй, да, так меня зовут. Во всяком случае, пока.

— Пока? — удивлённо переспросила Фриона.

— Пока, — подтвердил тот, кто говорил губами Ирвинда, — и я совсем не против того, зачем вы пришли сюда. Сделайте это.

Теперь кхарэны Ахримдарра выглядели совершенно ошеломлёнными.

— Но мы пришли уничтожить тебя, — осторожно сообщила Фриона.

— О, нет. Вы пришли убить меня, чтобы я вам не мешал. А я не мешаю. Делайте своё дело.

— Но нам нужно тринадцать прорывов, а они больше не открываются, — заметила Фриона, — поток иссяк.

— Мне сказать прямо? — чёрные бездонные глаза Ирвинда полыхнули недобрым огнём, — используйте их.

И он кивнул на притихших кхарэнов Харбласа.

Глава 20

Чем темнее, тем легче быть звездой.

© Станислав Ежи Льец

Ирвинд

Кхарэны Ахримдарра ударили харбласцев вязью Арсебиль — сильнейшим заклинанием древности, которое уничтожало жертву несколькими стихиями одновременно, пока та дёргалась в силовой паутине. Кхарэны Харбласа долго бились в путах с искажёнными от боли лицами, изрыгая в сторону ахримдаррцев лавину магических проклятий. Однако, их усилия не увенчались успехом.

Прожив сотни лет в тёмной реальности, Ирвинд и не подозревал о существовании столь сокрушительного оружия, как вязь Арсебиль, но почему-то чётко понимал принцип его действия и при необходимости смог бы повторить. Очевидно, это знание досталось ему от того, кто сейчас с бесстрастным наслаждением наблюдал за агонией кхарэнов Харбласа. Сам Ирвинд никогда не был милосердным человеком, но несочетаемые эмоции, исходящие от подселенца, изумляли и вызывали отвращение.

А ещё поразила Фласутта, которая до самого последнего мгновения, пока её тело растворялось в буре стихий, смотрела в глаза Ирвинда, пытаясь что-то сказать. Подселенец мерзко ухмылялся в ответ, а Ирвинд так и не понял, что шептали шевелящиеся в предсмертном усилии губы.

Когда кхарэны Харбласа исчезли, наступила звенящая тишина, чтобы спустя несколько секунд смениться мощным сотрясением Дворца Изначальной Тьмы.

— Ну что, друзья мои, — возвестил «Ирвинд», — ваши усилия не пропали даром — первый прорыв открыт. Чувствуете?

Ахримдаррцы молчали, пристально наблюдая за противником. Его явно опасались, и сам Ирвинд был уверен, что не зря. Тот, кто подселился в его тело, несомненно, имел чёткую цель и делал всё, чтобы достичь её. Если бы ещё знать, какую цель. Сознание было полностью отрезано от сознания подселенца, поэтому его планы оставались для Ирвинда тайной за семью печатями. Хотелось верить, что и подселенец не имеет доступа к его секретам.