Не искавшие приключений (СИ) - Яблоня Дикая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было просто нечестно — после стольких ее откровений. Да и чего, в конце концов, мне бояться — Его Сиятельство наверняка уже все узнал.
— Значит, так. Я работала гувернанткой у одного вдовца он на моих глазах задушил убийцу жены а потом мы вместе спрятали труп! — на этом закончился воздух. Тайны, к счастью — тоже.
— Ух, ты-ы-ы!..
Выражения лица Зи этот храбрый, но идиотский поступок определенно стоил. Или это освещение сбивает с толку, или Гортензия мне завидует. Кажется, все же второе.
— Вот это приключение!
— Зи! Никогда! Слышишь? Никогда, нигде, никому. Прямо с этой минуты. Ни слова упоминаний. Клянешься?
— Ага. Клянусь. А вдовец симпатичный?
— Гортензия!!!
Подруга хихикнула, прижав руки ко рту.
— Зи?
— Ммм?..
— Он — тролль. И больше — ни слова.
— А…
— Нет!
— Аль, ну, стучат же. Идем, откроем, вдруг, — она сделала многозначительную паузу. — это Ларс.
— Тетушка?..
Вот уж кого мы точно не ожидали. От удивления я не сразу заметила, что тетушка Леттия опирается, едва не висит на руке старушки-горничной, словно ноги не держат. ВанЛюп, стоявший чуть позади, кивнул нам:
— Если что — кричите: схожу — позову целителя.
Тетушка Леттия выглядела ужасно: бледная, заплаканная, волосы всклокочены, руки дрожат. Так плоха она не была даже на похоронах мужа. Вывод из этого очень прост: что-то случилось с Мэтти. Втроем с прислугой мы почти донеси ее ко мне в комнату, сняли пальто и уложили.
Надо было задать тот самый вопрос, но язык просто не слушался. Мясника из Белого Храма, как окрестили убийцу газеты, искала вся полиция Бергюза, в том числе — участок Холмов. Аристократы были категорически против, но комиссар настоял на своем: констеблей, век не видавших преступности, перебросили на правый берег. Какой в этом был прок?! И вот результат — кузен наверняка пострадал!
— Тетушка, — я взяла ее за руку. — Мэтти ведь жив?
— Пока да… — слова дались ей с трудом.
— Что значит — пока?
М-да. Все-таки, такта у Зи — лишь чуть больше, чем в сливном бачке. И дала бы подруге пинка, да не дотянуться.
— Его забрали. Они говорят… говорят, это Мэтти — маньяк-убийца!..
* * *Зи сбегала к госпоже Шуэтт, узнала, что это ее мы разбудили (опять!), узнала о себе много нового и принесла успокоительных капель. Тетушка задремала, горничная осталась с ней, мы сидели в кухне, беспомощно глядя друг на друга. Что-то надо было делать, и как можно быстрее. Мы были готовы бежать, искать — что угодно, но вот загвоздка: с чего же начать? Этот случай — не публичное дело Гортензии, в газетах — множество громких фраз про немыслимую жестокость, но — никаких особых примет. Обратиться к даме Элле-Кармиле? Уверена, "Ландрийское Право" она одолжит. А дальше?..
— Томаш с дружками как-то по дурости влез в одну лавку, — задумчиво протянула Гортензия. — Ну, как — влез, вообще-то, стоял на стреме, это другие полезли. Поймали в итоге всех, судили, схлопотал шесть месяцев нестрогого. Так до суда точно можно было навещать, поесть принести… Тут, правда, другой случай: не взлом винной лавки — убийство, но твой брат — не Том, у него хорошая репутация, ага? Даже странно, что вот так просто поверили: приличный парень — и вдруг маньяк.
Это действительно было более чем странно, но и вселяло надежду: всем свойственно ошибаться, даже правдовидцам, Зи тому пример. Нужно добиться свидания с братом. А начать… с полицейского участка Холмов, откуда ж еше!
— О, — отметила Зи. — Вижу блеск в глазах. Это — моя подруга! Вперед!
* * *В участке, где служил Маттиас, меня знали многие, и отнюдь не с плохой стороны. Полицейские балы — не безумные танцы в сомнительном клубе, на балах я по темным углам не пряталась. Что до Гортензии, на нее мужчины обращали внимание везде.
Только не в этот раз.
Пришлось почти отбить руку о звонок, прежде чем появился дежурный. Поразительно, как вообще он дошел до стойки, не врезавшись в стену — до такой степени старательно молодой констебль глядел в сторону.
— Или это ужас как подозрительно, или одно из двух, — шепнула мне Зи.
— Если хотите подать жалобу, заполните форму номер четыре, — начал констебль, все еще зарабатывая косоглазие. — Если хотите сообщить о пропаже, заполните форму номер восемь. — заунывно продолжил он, раскладыая перед нами листы. — Если хотите сообщить о находке, это не к нам, а через дорогу…
— Молодой человек, — начала Зи, используя ту самую улыбку, которая недавно сразила мага при исполнении. — Мы всего лишь хотели…
— А если хотите просто спросить, это тем более не к нам! — рявкнул констебль, стунув кулаком по бумагам — раз, другой, третий.
После третьего до меня наконец дошло, что он тычет в бумаги пальцем.
"Через двадцать минут — у пятой колонны к северу," — было нацарапано на верхнем листке.
— Мешок и лопату брать? — проворчала Гортензия, когда мы покинули участок. — Что за нелепая конспирация! Так. И где тут у них север?
Почему нас послали на север, я поняла, когда мы дошли до нужной колонны. Это была граница участков — завершались Холмы, начинались Искусные Ремесленники.
Ежась на осеннем ветру, мы надеялись, что выход найден — первые полчаса. Но время шло, а никто так и не появился. Из магазинчика по соседству доносился аромат выпечки, напоминая, что мы не обедали. Люди спешили мимо: снова полил дождь. В довершение к этому на нам с подозрением начал коситься дворник.
— Да пошли они… — сердито фыркнула Зи, открыв зонт. И тут со стороны Ремесленников к нам подбежал человек, закутанный в плащ.
— Пришлось кругами ходить, — выдохнул Руфус. — Плохо дело, барышня Авла. Идемте, сядем где-нибудь и обсохнем. Разговор будет не из легких.
* * *Руфус был лучшим другом Мэтти уже много лет. То, что он стремился помочь, вселяло надежду. Даже стало неловко, что мы едва с ним знакомы. А ведь он симпатичный, хоть и немного чудной: кровь измененных сделала его похожим на охотничьего пса, лохматого и порывистого. Будь у него собачьи уши и хвост, они бы уныло висели, показывая, как сильно их владелец расстроен.
Для расстройства причины были, и очень серьезные.
Окажись я чуть более суеверна, решила бы, что Сущее имеет зуб на всех, кто мне дорог. Сначала Зи. Потом дама Миллер. Теперь… Теперь Сущее решило сложить все несчастья вместе, подобравшись к кузену.
Маттиас — хороший человек, порядочный и справедливый. Не без недостатков, конечно. Немного педант — влияние отца, часовых дел мастера. Чуточку — совсем чуточку — маменькин сын, что поделать: единственная отрада вдовы. Но я уверена: окажись он в нормальном участке, а не в болоте Холмов, из него получился бы замечательный страж порядка. Клятва "Служить и защищать" для него не была пустым звуком. Вот почему, услышав во время патрулирования женский крик "Помогите!", он не оглох, а поспешил не голос. Прежде, конечно, свистом позвал подкрепление — правила Мэтти всегда выполнял в точности. Как получилось, что его напарник отстал — вот вопрос? Споткнулся он, как же! Вот кого надо было судить за то, что Маттиас оказался у Белого Храма один.
Смело? Еще бы! Глупо? Сложно ответить, если учесть, что крик раздался ночью, с того пустыря у руин, куда не заходят бродячие псы.
Увы, в отличие от собак, люди туда забредают. Наверное, это наивысшая степень отчаяния, такая, которую я представить не в силах: знать, что рядом — магические руины, знать, что здесь убивают, и все равно приходить. Подпорки — так называют этих несчастных женщин. Уличные проститутки без лицензии, те, кому работа в Пылком Квартале не виделась и во сне. Их даже не водят в дешевые меблирашки — использую прямо у стен в переулках, в таких местах, как тот самый пустырь.
За последние две недели безумный убийца искромсал четырех молодых женщин. Находились такие, кто не стеснялся сказать: вот молодец — чистит столицу от этих мерзких подпорок. Большинство, к счастью — не из подобных радетелей чистоты, особенно после того, как в газеты просочились кое-какие детали. Например, что внутренности одной жертвы были разложены на ней, как причудливый шарф.