Полночное свидание - Нэн Райан

— Я расскажу тебе все, но сначала ты должна знать, что я очень тебя люблю. — Она кивнула и взяла отца за руку. — Для меня ты такая же родная и любимая дочь, как если бы я был твоим отцом. Это правда, что другой мужчина ответственен за твое появление на свет, но я благодарен ему за это.

— Я действительно дочь Жана Лаффита?

— Да, Сильвия, это так, но…

— А кто тогда моя мать?

— Серина.

— Выходит, моя мать и Лаффит… они были… — Голос Сильвии дрогнул. Она закрыла глаза и покачала головой.

— Это совсем не то, что ты думаешь, Сильвия. Позволь, я расскажу тебе все, что знаю.

Сильвия посмотрела на отца.

— Пожалуйста. Все.

— Хорошо. — Он откашлялся, погладил ее руку и начал: — Летом 1819 года я вернулся в Новый Орлеан после длительного путешествия за границей. По прибытии я немедленно отправился в монастырь урсулинок навестить мою сестру. — Он печально улыбнулся и пояснил: — Сестру Сильвию, в честь которой тебя назвали. Там я встретил девушку такой необыкновенной красоты, какой мне до сих пор не приходилось видеть. У Серины Донован были длинные золотистые волосы, белая кожа и печальные голубые глаза. — Эдвин замолчал.

— Пожалуйста, продолжай, — поторопила его Сильвия.

— Я сразу заметил, что она беременна. Я попросил у сестры разрешения поговорить с Сильвией. Она согласилась, и мы с Сериной долго просидели в монастырском саду. Она рассказала, что отцом ребенка, которого она носила под сердцем, был Жан Лаффит, и она его очень любит. С Жаном Лаффитом она встретилась на острове, когда жила там с отцом. Однажды на остров обрушился ужасный ураган, сметая все на своем пути. Ее отец погиб. Лаффит спас ей жизнь…

— Понимаю, — протянула Сильвия и вопросительно посмотрела на отца: — Но Лаффит, конечно, не любил ее?

— Я этого не говорил, Сильвия. Я уверен, что он увлекся ею, но дело в том, что у него была семья — жена и сын. Поэтому Лаффит отослал Серину в Новый Орлеан. Он так никогда и не узнал, что она ждала ребенка.

— Значит, мой отец… Лаффит… ничего не знал обо мне?

— Не знал. — Эдвин тяжело вздохнул. — Я полюбил твою мать с первого взгляда и попросил ее выйти за меня замуж. Она согласилась. Сестра Сильвия нашла документ, согласно которому Лаффит передавал Серине «Ривербенд» в вечное пользование. Документ должен был вступить в силу, когда ей исполнится двадцать один год или когда она выйдет замуж.

— Значит, «Ривербенд» раньше принадлежал Жану Лафиту.

… В голове Сильвии всплыли старые истории о спрятанных там сокровищах.

— Да, принадлежал, и Лаффит подарил поместье Серине. Из этого можно сделать вывод, что он тоже любил ее. Мы с Сериной решили пожениться как можно быстрее. Никто не знал, что я вернулся из-за границы. Мы должны были тихо обвенчаться, и я бы сказал друзьям, что встретил в Европе американку и женился на ней. Что, вернувшись, домой, мы купили «Ривербенд». К тому времени, как ты должна была родиться, мы бы спокойно жили на плантации как мистер и миссис Эдвин Фэрмонт.

— Что же помешало осуществить этот план?

— Через два дня у Серины начались преждевременные роды. Сестра Сильвия послала за мной, и когда я приехал и монастырь, твоя мать была в ужасном состоянии. Около ее постели дежурили врач и священник. Нам бы пожениться в тот же день, когда мы встретились, но я думал: днем раньше, днем позже, какая разница…

— Как же все стало известно?

— Твоя мама была еще совсем юной и глупой. Она прошла через такие муки, рожая тебя, что когда ты, наконец, появилась на свет, у нее все смешалось в голове. Поэтому, когда врач попросил назвать имя отца, она сказала правду.

— Она сказала ему, что мой отец Жан Лаффит?

— Да. Мы поженились на следующий день, все вместе благополучно добрались до «Ривербенда» и обосновались в нем. Вскоре я рассказал своим друзьям, что недавно вернулся из Европы с женой, и у меня родилась дочь. Мы стали устраивать приемы. Все, кто приезжал в «Ривербенд», восхищались красотой моей жены и моей дочери. Я был счастливым человеком, Сильвия. Я очень сильно любил твою мать и тебя.

— Я знаю это, папочка, — сказала Сильвия, погладив Эдвина по щеке.

— Наша жизнь была чудесной. Твоя мать была доброй и любящей. Ты была жизнерадостным ребенком. Все шло великолепно, пока сестра Сильвия не застала священника в компрометирующей ситуации. Она настояла, чтобы его лишили сана и выгнали из монастыря. Он ушел, прихватив с собой твое свидетельство о рождении.

— Хайд Рэнкин! — выдохнула Сильвия.

— Да, Хайд Рэнкин. Вскоре он появился в «Ривербенде», угрожая раскрыть всему свету наш секрет. Я не мог позволить, чтобы это случилось, поэтому я заплатил ему. — Эдвин потер рукой затылок. — Я думал, что, заплатив, я заставлю его замолчать. Я дал ему значительную сумму и запретил появляться снова. Но через год он вернулся и потребовал еще денег.

— Он шантажировал тебя все эти годы?

Эдвин кивнул.

— И все же, несмотря на деньги, он все рассказал… — Сильвию била дрожь. — Теперь Рэндольф все знает, и он… он больше не хочет меня.

— Господи, деточка, мне так жаль, так жаль!

Эдвин прижал к себе Сильвию, и она разрыдалась у; него на груди.

— О, папочка, что же мне теперь делать? Ведь я так люблю Рэндольфа.

Эдвин Фэрмонт крепко прижимал к себе дочь. Его гнев и возмущение возрастали с каждой секундой. Видеть, как его дорогая девочка страдает, было выше его сил, ведь он всегда относился к ней как к родной дочери. Целуя ее мокрые щеки, он поклялся отомстить Рэндольфу Бакстеру.

Он обнимал Сильвию, пока та не успокоилась, потом поднял ее на руки и отнес в спальню.

Делила слышала весь разговор и знала, что сердце ее молодой хозяйки разбито навсегда.

— Положите ее на кровать, — сказала она Эдвину. — Я сама займусь ею.

— Спасибо, Делила. — Эдвин положил Сильвию на кровать, поцеловал и прошептал: — Отдыхай, деточка. Завтра утром тебе станет лучше.

Спустившись вниз, Эдвин позвал своего верного слугу.

— Делсон, ступай в дом моего клерка Тома Мейсона и попроси его немедленно явиться ко мне.

— Делила, — позвала Сильвия слабым голосом, — ты знала, что я дочь пирата?

— Всегда знала, деточка.

— Почему же ты не рассказала мне? Почему мне никто ничего не рассказал?

— Какая разница, ведь ты была дочерью мистера Эдвина. Встань, мое золотце.

Сильвия встала, и Делила сняла с нее платье.

— Рэндольф больше меня не любит. Он не хочет жениться на мне, Делила.

— Этот человек не подходит для моего ангела, — сказала Делила, снимая с Сильвии платье.

— Я люблю его, Делила… Господи, что я сделала, чтобы заслужить такое? — Сильвия снова начала дрожать.