Рыцарь или трус - Андрэ Нортон

— Как пожелает ваше величество, — сказал он. — Прошу, позвольте мне откланяться. Сейчас вам наверняка хочется побыть наедине с собой, дабы оплакать сына.

— Ты хочешь сказать, напиться в одиночку, — ответила Иса. — Как частенько любил делать мой муженек. И сын тоже. — Она рассмеялась. Язык ее начал заплетаться. — Ладно, ступай. Никто тебя не держит. Завтра еще поговорим.

Ройанс низко поклонился и покинул покои вдовы, закрыв за собой дверь. Он подозвал одну из фрейлин Исы, леди Гризеллу.

— Прошу вас и других дам присмотреть за вашей госпожой, — сказал он. — Боюсь, она нынче вечером напьется и ей понадобится ваша помощь.

— Кто посмеет укорить ее? — сочувственно сказала леди Гризелла. — Ей досталось столько горя и бед, что заурядная женщина давно бы сошла с ума. Не беспокойтесь, сударь. Мы позаботимся о ней.

Успокоившись, Ройанс пошел к себе. Но в душе его не утихала тревога.

Ясенка очнулась от тяжелого сна, вызванного снотворным, с удивительно ясной головой Ей пришлось напомнить себе о событиях вчерашнего дня.

— Ведь Оберн умер, да? — спросила она Эйфер.

— Да, леди, и юный Рохан безутешен. Он ведь там был и все видел.

— Не помню. Я только на Оберна смотрела. — Ясенка сбросила одеяло и встала с постели. Хотя она была еще слаба, но чувствовала, что выздоравливает. — Когда я оденусь, пришли Рохана ко мне, я постараюсь хоть немного успокоить его.

— Хорошо, леди, пришлю. А сейчас я принесу вам поесть и расскажу, что было, пока вы спали.

Ясенка села за маленький столик, что поставили в ее комнате, пока она была больна, и принялась за свежий хлеб и фрукты, которые принесла ей на завтрак Эйфер. Но оставила те фрукты, что, как она знала, любил Рохан, надеясь соблазнить его съесть их. Горничная тараторила, как всегда извергая фонтан ценных сведений.

Старая вдова, рассказывала она, нашла утешение в бутылке, но никто не верит, что это надолго, ведь королева слишком хорошо знает, к чему это привело ее сына и мужа. Просто она дала выход своему горю, ибо никогда не заботилась как следует о короле Флориане. А его вдова осталась наедине со своей печалью и никому ее не показывала, в то время как любовница рыдала напоказ. Стали объявлять о себе и другие женщины, имевшие связь с королем, словно надеялись на долю наследства…

Посреди этой болтовни Ясенку вдруг поразила некая мысль.

— А ты, — сказала она спокойно, как могла, — не болтала так же и обо мне с другими горничными?

Эйфер в ужасе зажала руками рот:

— Конечно нет, леди! Но ведь другие не молчат, а когда разговор безобидный, то, конечно, и я пару-другую слов пророню. Только что о вас-то болтать? Я никогда вас не предам. Никогда.

— Спасибо. Помоги мне одеться и пошли за Роханом.

Когда мальчика привели, она предложила ему фрукты и пододвинула табурет.

— Спасибо, леди, — сказал Рохан. Вежливо взял кусочек груши и съел.

Они немного поболтали ни о чем, а затем он спросил:

— Что теперь будет со мной?

Ясенка на мгновение задумалась. Мальчик остался круглым сиротой, без отца и без матери, и единственным его кровным родственником оказался вождь Морских Бродяг, которому, казалось, было наплевать на Рохана, равно как и на любого другого ребенка.

— А ты бы сам чего хотел? — спросила она.

— Если бы я мог решать, я бы остался с вами, — ответил он. — Но возможно, так не случится.

— Так будет, если я того потребую, — ответила Ясенка. — Кроме Зазар, знахарки с Болот, у меня ведь тоже никого не осталось, поскольку все мои родные давно умерли, есть только несколько дальних родственников, о которых я и не слышала. Да и они обо мне тоже.

Он подумал.

— Значит, у нас остались только мы. Да?

— Да. И значит, никто нам не скажет «нет».

— Тогда решено. А теперь мне можно идти? Я хотел бы немного побыть один или с Латромом, если вы не против. Он был другом моему отцу, и ему тоже горько.

— Конечно, побудь с ним. Ты добрый мальчик, раз в такой час думаешь о других.

Рохан пошел к двери — медленно, но уже куда более бодро, и перед уходом взял еще кусочек груши с блюда. Ясенка проводила его взглядом. С ним будет все в порядке. А с ней? Внезапно она осознала, сколько людей зависят от нее — не только Рохан, но и Латром, и люди, которыми он командует. Эйфер. Будущее разверзлось перед ней, как пропасть, и что оно таило в себе, она боялась даже представить.

Может, ей лучше вернуться в Трясинную землю? Но там не будет места Рохану, да и другим людям, что теперь зависят от нее. Она не хотела возвращаться в Новый Волд, потому что обычаи и повадки Морских Бродяг были ей не по нраву, но перспектива остаться в Ренделшаме, в замке, радовала еще меньше. Точнее, ей даже думать об этом не хотелось. Хуже всего, если ей прикажут остаться у Харуза. Он перестал за ней ухаживать лишь после приказания вдовствующей королевы, да и леди Маркле это не понравится.

Ладно, пока что она с этим не столкнулась непосредственно. Еще надо пережить похороны, а она не до конца оправилась от болезни… Но как только все кончится, она решит, как жить дальше.

Ясенка не хотела думать о том, что горюет по Оберну лишь чуть больше, чем просто по доброму другу, и уж точно не так, как следовало бы безутешной вдове. Она решила пойти утешить Раннору. Наверняка им двоим, несчастливым женам, а теперь вдовам, будет что сказать друг другу.

Через два дня Ренделшам стал свидетелем двух королевских похорон, пышных и торжественных, хотя и подготовленных наспех. Ясенка забрала меч Оберна, наследство Рохана, и Оберн был похоронен с мечом, который подарил ему Харуз. Драгоценный меч Флориана очистили от яда. Оба гроба закрыли и поместили в королевскую усыпальницу.

Через неделю пришло послание от старой вдовствующей королевы. Она призывала Ясенку к себе. В час пополудни ей следовало явиться в гостиную Исы. Ясенка покинула свои покои рано, чтобы зайти к молодой вдове, как уже стали называть Раннору. Раннора приняла Ясенку довольно тепло, но глаза ее были красные, и было видно, что она недавно плакала. Ясенка быстро поняла, что плакала Раннора не только по Флориану.

— Царственные вдовы — самая бесполезная вещь на свете, — сказала она Ясенке. — Другое дело — хранители царственной крови, как ты. Где найдется достаточно высокородный человек, чтобы жениться на мне? Кто станет отцом моему дитяти? — Она положила руку на живот. — Кто защитит меня в разгар схватки политических партий, что уже начинают складываться вокруг меня? Некоторые из Флориановых последователей — они же только о себе и думают. Как только мой ребенок родится…

— Если бы я знала, как тебе помочь, — покачала головой Ясенка. — Но я сама, как лист на ветру, и не знаю, куда меня унесет.