Лесовка - Ирина Кузяева

Глава 17. Сомненья.

Мира восторг беспредельный

Сердцу певучему дан.

А.А. Блок

- Зашибись! Нет слов, только эмоции, и те нецензурные! - тихо ругался Константин, осматривая поле боя и свое отражение в зеркале.

Если безобразие в ванне можно было кое-как убрать, замаскировать, то царапины на лице скрыть никак не удавалось. Он умылся приятной, прохладной водой, смывая пот и кровь.

- Зато теперь я знаю, что не псих, и ты точно умеешь говорить и передвигать предметы! И самое главное - Василиса тоже настоящая.

Самойлов надел белый махровый халат, тело саднило от царапин, укусов и синяков. Он недовольно посмотрел на кошку, которую до сих пор била дрожь. И что-то внутри кольнуло, заставило сжалиться над несчастным животным. Он бросил ей сухое полотенце. Ягодка тоскливо проводила его взглядом и отвернулась, выражая протест против жестокого обращения с кошками, то есть с ней.

- Поторапливайся! У меня все готово! - произнес Федор, стукнув пару раз в дверь ванной комнаты.

До Константина и Ягодки доносились умопомрачительные запахи еды, заставляя сглатывать слюну. Раздалось хоровое голодное урчание.

- Уже заканчиваю, -крикнул Самойлов другу.

- А где кошка? - поинтересовался Жбанов. - У меня для нее тоже есть вкусненькое.

- Она здесь, сохнет. Скоро выйдем.

Константин подвинул тумбу, на которой сидела Ягодка, к сушке для рук. На кошку хлынул поток теплого воздуха. Сначала она струхнула, подозревая Самойлова в очередной извращенной пытке, и пригнулась, собираясь стартануть куда-нибудь повыше, но вовремя остановилась, ловя неописуемое наслаждение. Все еще подозревая Константина в вероломной подставе, она перевернулась на спину, подставляя мокрое пузо под теплое дуновение. Ради такого кайфа стоило пройти через все пытки ада и довольная Ягодка тихо замурлыкала. Самойлов в это время вихрем кружился в ванной, маскируя следы борьбы. Ведь если Федор увидит этот беспорядок, возникнут ненужные вопросы, а учитывая, что кошка так и не соизволила заговорить с кем-то еще, ответы другу опять не понравятся и снова ждет мучительный разговор с психологом.

Наспех прибравшись, Константин плотно запахнул халат, чтобы скрыть царапины на груди, и вышел из ванной ведомый аппетитными запахами.

Самойлов так и застыл в немом изумлении на пороге кухни, где раньше готовился только кофе. А восхищаться было чем! Крем-суп из шампиньонов с хрустящими чесночными сухариками, отбивная с жареной картошкой, посыпанные зеленью и лучком, венчала стол огромная стопка румяных блинчиков, для которых стояла свежая сметанка, варенье и икра.

- Что застыл, как в гости пришел? Прошу к столу - на скорую руку приготовил немного, - суетился у бара Жбанов, извлекая из него бутылку дорогого коньяка.

- Я женюсь, Федька! - внезапно выпалил Константин, удобно устраиваясь за столом.

- Как? То есть на ком?

- На тебе, дурак! Если это у тебя на скорую руку, то я не представляю, что будет, когда ты расстараешься. Тебе цены нет!

- Что у тебя с лицом? - перебил Федор, подойдя к столу и заметив красно-полосатую раскраску друга.

- Ты разве не знаешь, кошки не любят воды, - Самойлов многозначительно кивнул в сторону Ягодки.

В кухню гордо вошла высохшая кошка с несколькими проплешинами на теле. Федор растерялся, не зная кому сочувствовать больше.

Решая эту сложную задачу, он поставил на пол блюдечко с популярным мясным кормом для кошек из пакетика. Ягодка усом не повела, проигнорировала подношение и грациозным прыжком оказалась на столе возле сметаны и тарелкой с блинами. Она с жадностью набросилась на румяное угощение, не забывая макать морду в сметану. Жбанов застыл с разинутым ртом, теперь он не знал чему удивляться больше, толи кошачьей наглости, толи скорости исчезновения в ее желудке еды.

- Не обращай внимания, Федь! - увещевал Самойлов с набитым ртом. - У кошек зверский аппетит. Лучше присоединяйся, пока что-то осталось.

Здесь Жбанов, любитель душевно поесть, тушеваться не стал. Навалил себе тарелку с тройной горкой и с аппетитом принялся поглощать пищу. Несколько минут за столом раздавалось довольное чавканье. Праздник желудка удался.

Под урчание уснувшей прямо на столе Ягодки, Константин блаженно закатил глазки и отвалился на спинку стула.

- Оух! - сытно выдохнул он. - Федь, я никогда в жизни не ел так вкусно. Теперь я верю, что рай существует. Честное слово, женился бы на тебе, если бы не Василиса...

- Кто? - оживился Федор, кошка тоже приподнялась на лапах, а Самойлов понял, что сморозил лишнее.

- Да так, новенькая одна.

- Стоп-стоп. На работе я всех новеньких знаю, ты сам мне их фотки присылаешь прежде, чем взять на фирму.

- Я не говорил, что она с работы, - выкручивался Константин, - так познакомились на днях. Думаю, у нас все серьезно, поэтому и не рассказывал тебе пока. Она та единственная, которую я всегда хочу видеть рядом с собой.

Сон у Ягодки, как лапой сняло, вырвалась лишь легкая отрыжка, она подсела поближе и почти в упор всматривалась в глаза Кости.

- Вот это да! По такому случаю у меня тост, - Жбанов шустро разлил по рюмашкам коньяк. - За Василису! И имя-то у нее какое старорусское, сказочное, прям.

Друзья звонко чокнулись и опрокинули рюмки. Благородный напиток уже почти целиком проник через горло в желудок Федора, как внезапно расширил глазки и поперхнулся.

- А не та ли это девица, за которой ты гонялся по лесу и, которая потом тебя типа вывела? - откашливаясь, спросил Федор, покраснев в лице.

- Да ну тебя! - отмахнулся Самойлов от друга, не зная, что ответить.

'Это ж надо так проколоться!' - Константин мысленно бросался под каток, но внешне сделал вид, что его интересуют новости, и он включил телевизор. На экране показывали репортаж с места события, где уже несколько часов огромная территория была охвачена пожаром. На борьбу со стихией были отправлены десятки пожарных машин и вертолетов. Самойлов не вслушивался в слова ведущего, перед его взором стояла Лесовка, все остальное его мало волновало.

- Повезло же тебе, наверное, в рубашке родился, - проговорил Жбанов, прислушиваясь к новостям.

- Что? - отвлекся от своих мыслей Константин. - Почему повезло?

- Так, этот пожар как раз полыхает там, где ты блуждал.

Лесовка

Расставшись с ивашкой, я пошла к Чертогу самой длинной дорогой, по пути размышляя, как такое могло случиться? Я влюбилась в того с кем мне не суждено быть вместе.

Слезы ливнем катились из глаз, сквозь них еле различалась тропа, все сливалось в одно зеленое пятно.

- Вась, ты плачешь? - увязался за мной Остап.