Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV - Дэн Абнетт

Внезапно избиение прекратилось. Уцелевшим глазом Император заметал одинокого имперского солдата, вошедшего в зал. Не теряя ни секунды, верный воин бросился на Луперкаля с клинком в руке. Взглянув на него, Хорус победно усмехнулся и на мгновение даже не шелохнулся, позволяя бойцу увидеть, что он сделал с его Императором.

Владыка Людей мгновенно осознал, что произойдёт следом: увидел выражение триумфа на лице врага и понял, что Его верный слуга сейчас умрёт. В Воителе не осталось ничего от Его возлюбленного сына: вся человечность, коей он был наделён, почти исчезла. Остался лишь демон, ведомый безумной, разрушительной яростью.

Хорус обратил пылающий взор на солдата, и его броня разлетелась в клочья. Плоть отслоилась, обнажив скелет, а потом исчезли даже кости, обращенные в пыль. Всё произошло за считанные секунды.

Эта смерть глубоко поразила Императора. Он знал павшего воина целые столетия, и не такая награда полагалась за подобную верность в преданность долгу. То, что Луперкаль убил его так бездушно, так исходя, бесцеремонно и немилосердно, потрясло Владыку Людей. Ему наконец открылось, что Хорус, которого Он знал и любил, безвозвратно сгинул, уничтоженный безумием Хаоса и мощью, впитанной им. До этого Император надеялся, что сможет как-то спасти Воителя от власти Губительных Сил, очистить его от болезненных амбиций, вернуть себе под крыло и навсегда покончить с распрями. Теперь же Он осознал, что остановить Ересь можно только одним способом. Хватка богов Хаоса оказалась чересчур сильна, ибо они слишком глубоко запустили когти в душу примарха. Чтобы высвободить возлюбленного сына из их лап, Император должен был убить его, нанести один смертельный удар. Он знал, что не получит второго шанса.

Использовав передышку, дарованную ему погибшим солдатом. Повелитель Человечества собрался с мыслями. Сосредоточившись до последней йоты своего существа. Он сфокусировал психическую силу в луч чистой энергии, когерентнее лазера, сокрушительнее взорвавшейся звезды, и метнул его, будто копье, целясь в сердце безумца. Хорус, ощутив всплеск мощи, повернулся к Императору, и удивление на его лице сменилось ужасом: Воитель осознал силу атаки и погибель, несомую ей.

Пси-молния Императора вонзилась в примарха. Тот вскричал, корчась и извиваясь в страшных муках, обрушенных на него смертоносным ударом. Хорус лихорадочно пытался противостоять психической молнии отца, но гибельные энергии не отступали, и содрогания изменника понемногу слабели. Повелитель Человечества, подпитываемый силами своего гнева, боли и ненависти, приказывал Луперкалю умереть. Он чувствовал, как кукловоды Хаоса отступают, обрывают связь с их марионеткой. Тогда же к Воителю вернулся рассудок. Император увидел, как по его лицу мелькнула тень, Хорус осознал все совершенные им злодейства, и глаза его заблестели от слёз.

Охваченный ураганом пси-атаки, примарх взвыл от страданий и мух раскаяния. Сквозь боль он пробормотал последние слова:

— Я был… глупцом. Как же я ошибался… Всё разрушено, я предал тебя… отец мой. Я не прошу о снисхождении… Прекрати мою пытку… Убей меня сейчас! Я слишком слаб, чтобы сопротивляться им… Они взывают ко мне… Пожалуйста, покончи с этим.

Император освободил Хоруса, но знал, что сам близок к смерти. Силы варпа могут вновь овладеть Воителем, и тогда Он уже не сумеет остановить их. Риск был слишком велик. Луперкаль должен был умереть. И всё же. взглянув в лицо старого друга. Повелитель Человечества на кратчайший миг заколебался, не в силах довершить начатое. Но затем Он вспомнил о происходящей снаружи бойне, что могла продолжаться вечно. Решимость Его окрепла, Император очистил мысли от милосердия и сострадания, от всего, что помнил о дружбе, товариществе и любви. Уцелевший глаз Его встретил взгляд Хоруса и увидел там понимание. Тогда с ледяной уверенностью в правильности своих действий Император уничтожил Воителя.

Рогал Дорн осознал, что нечто пошло не по плану. Он материализовался на одной из нижних палуб колоссальной боевой баржи, служившей Хорусу флагманом, но Императора рядом с ним не было, как и ангельского Сангвиния. Окружив примарха, кустодии, неизменные телохранители Владыки Людей, немедленно приготовились к бою.

— Что произошло? — спросил один из тех Дорна. — Где Император?

— Похоже, нас одурачили. Хорус применил какую-то странную магию и разделил наши силы, — ответил тот. после чего добавил: Нужно любой ценой поскорее отыскать Императора.

Едва Рогал успел договорить, как его маленький отряд атаковали. Из запуганного лабиринта коридоров и помещений «Мстительного духа» на верных воинов бросилась громадная орда врагов, прежде невиданных Дорном и кустодиями. Мутанты, чудовища и жутко деформированные космодесантники наскакивали на них, стреляли и били лапами. Среди пламени и шума, заполонившего палубу, снаряды врезались в доспехи имперцев, а перепачканные в крови когти рвали их плоть.

Нападающие легко одолели бы обычных противников, но, несмотря на смерть нескольких стражей, остальные дали тварям отпор. С примархом Дорном во главе небольшая группа лоялистов оказалась непобедимой. Они разили врагов болтами, силовыми клинками и мощью своей воли сотни уродов сгинули в разбушевавшейся огненной буре. Свирепо и отважно обороняющиеся воины сумели не только остановить орду Хаоса, но и обратить её в бегство.

Когда неприятель отступил, Имперский Кулак приказал кустодиям двигаться дальше. Нельзя было терять ни секунды, ибо им ещё предстояло найти Императора. Пока отряд Дорна пробирался через зловонное нутро огромного космолёта, из-за каждого угла на него бросались новые недруги, и всякий раз верные бойцы оттесняли их Порой казалось, что сам корабль атакует пришельцев: вырывавшиеся из стен щупальца хватали их и тесно сжимали; шипы, вылетавшие из шершавых пор, вонзались в тела; облака едких газов, выпускаемые гноящимися язвами, удушали. Несколько имперцев погибли, но Дорн и гвардейцы по-прежнему прорывались к цели через все преграды.

Наконец, когда стало казаться, что уже прошла целая эпоха, натиск противника ослаб и «Мстительный дух» замер. Рогал Дорн с немногими уцелевшими кустодиями устремился в командный центр флагмана, обширный зал, где Император сражался с Хорусом, и там их охватило отчаяние.

Когда примарх, зайдя внутрь, увидел изуродованное тело Императора и съёжившийся в доспехе труп Воителя, душу его стиснул ужас. Дорн проклял себя за то. что слишком долго пробивался через орды Хаоса. Теперь он понимал, почему их атаки прекратились и звездолёт успокоился. Хорус был мёртв. Так думал, надеялся, знал Имперский Кулак, он должен быть мёртв, потому как иной исход Рогал боялся себе даже представить. Но Император, что же с ним?

— Жив ли он? Наш повелитель, жив ли он? — выкрикивали кустодии, подбегая к сражённому Владыке Людей.

Дорн помедлил мгновение. Примарх не был уверен, как ему поступить в случае гибели возлюбленного отца и господина. Он не мог вообразить себе такое будущее, состоящее из одной лишь тьмы и отчаяния. Телохранители, молча окружившие тело повелителя, плакали от печали и гнева.

— Наш властелин ещё жив! — крикнул один из них. — Но дыхание его неглубоко и биение сердца едва различимо.

Придя в себя, Рогал подошёл к Императору.

— Мой господин, — тихо спросил он, — что прикажете исполнить?

Слабый голос, пронизанный болью, ответил:

— Трон… Золотой Трон… Отнесите меня туда!

Примарх включил локационный маяк телепорта, а двое кустодиев бережно подняли Императора. Транспортный луч коснулся их, и воины снова оказались во Дворце.

Там ждал Джагатай, весь измазанный запёкшейся кровью. Доспех его испещряли пробоины и покрывали рваные борозды. Тихие звуки битвы, доносившиеся снаружи комплекса, понемногу смолкали. Хан и Дорн обменялись краткими приветствиями. Имперский Кулак был мрачен, Белый Шрам более весел, но лишь до того, как увидел неподвижное тело отца.

— Рогал, Дворец спасен, а может, и вся Терра. Изменники спешно отступают перед неудержимыми Кровавыми Ангелами, бегут на свои корабли, а флоты их бросаются врассыпную. Но что с Императором? — чогорец боялся услышать ответ.

— Друг мой Хан, Император всё ещё в опасности. Один сражался Он против архипредателя, и, хоть добился триумфа, ныне лежит на пороге смерти. Нам следует принести отца к Золотому Трону, лишь это устройство может спасти Его.

— Тогда не станем медлить. К Трону, скорей же!

И с этими словами они направились прямо в подземелье, где сидел Малкадор, измученный и зачахший. Разряды энергии обвивались вокруг иссохшего тела Сигиллита, а молниевые дуги проносились вдоль кабелей и проводников колоссальной машины, к коей он был прикован. Регент находился при смерти, лишь мельчайшая искорка жизни ещё пылала в нём, и только наивысшим усилием воли он не давал ей угаснуть.