История одной ненависти - Лиза Бетт

– Ты за этим пришел? – спросила, не зная пока как себя с ним вести. Выглядел Яр неважно. Ведь он так же, как и я почти не спал всю ночь, да к тому же пил, но сейчас по нему не скажешь, что он пьян. Свежая рубашка легкие серые брюки и слегка влажные после утреннего душа волосы создавали впечатление, что он свеж и бодр. Лишь мешки под глазами выдавали в нем человека, который провел бессонную ночь. – Передать мне досье на сестру?

– Захотел убедиться, что с тобой все в порядке, я не был уверен, что ты сбежала именно с Каримовым.

Я нахмурилась, и Яр благодарно кивнул официантке, которая поставил перед ним стакан с водой и тарелку с таблеткой аспирина. Как только служащая удалилась, он бросил лекарство в воду и то вспенилось пузырьками.

– Никто больше не знал, что я у тебя, разве не это ты мне говорил. Егора ты купил, а больше никому нет дела до Камиллы, которой не существует.

– Почему ты меня ненавидишь? – его вопрос так ошарашил, что я на секунду растерялась, не зная, что ответить. Но быстро взяла себя в руки.

– Тебе напомнить?

– До приема. Ведь мы расстались друзьями после ночи на озере. И не встречались вплоть до благотворительного вечера. Почему, Саш?

– То, что ты сделал с моей сестрой…

– Это был не я, а мой брат. И… Я не знал, что вас две, думал ты сознательно пошла на это, чтобы заработать. И если тебе станет от этого легче… Я никогда не был с ней груб и не применял силу.

В груди сдавило от тяжести, будто огромный каменный ком рос и разрастался, грозясь раздавить ребра изнутри.

– Мои родители мертвы, – проглотила ком в горле, и Яр опустил глаза и кивнул, сцепляя руки на столе в замок.

– Знаю. Но я узнал об этом уже после аварии и если бы я мог ее предотвратить, поверь я сделал бы все для этого, – он произнес так тихо и ровно, что мне показалось – не лжет. Слишком ощутимым было сожаление в его голосе.

– Даже если то, что ты говоришь – правда, это не меняет того факта, что вся моя жизнь была выстроена вокруг тех бед, что произошли по вине твоего брата. Не сделай он того, что сделал, все могло быть иначе. Но он сделал. И моего отношения к нему и к тебе уже не изменить.

– Прости меня за всё, Саш… – Давыдов произнес негромко, и мои внутренности скрутились в ком. Я должна была ответить, но не находила в себе для этого сил. – Та девушка, что я знал так и осталась на том пляже, верно?

– Её больше нет, Яр. Для тебя она навсегда умерла.

Он промолчал, испытующе глядя мне в глаза, а я поднялась, понимая, что сыта по горло всем этим.

– Документы, – Давыдов перехватил мое запястье, когда я уже собралась уходить, и я вздрогнула, ощутив какими горячими были его пальцы. – Забери их. Хреново будет, если они попадут в чужие руки.

Спорить не стала, но ощутила себя неуютно, когда Давыдов поднялся со своего места мгновенно возвышаясь надо мной и безмолвно давя своей аурой. Ощутила себя букашкой рядом с ним. Непроизвольно втянула голову в плечи и медленно протянула руку, чтобы забрать папку. Давыдов наблюдал как хищник за жертвой. Становилось трудно дышать. Он стоял почти вплотную, одно движение и мы прикоснемся телами, а этого допускать нельзя. Слишком опасно, ведь даже стоя с ним рядом я чувствовала эту дрожь, идущую изнутри, а что будет, если мы встанем еще ближе?

– Спасибо, что позаботился об этом, – сказала, сглатывая, и прижала папку к груди как щит. Давыдов кивнул.

– Прощай, Саш.

– Прощай… – произнесла и торопливо зашагала в сторону выхода из дворика. Ноги едва касались земли, так я спешила оказаться подальше от Давыдова. От его ауры и сводящего с ума взгляда, который не отрывался от меня пока я не скрылась за дверью, ведущей в прохладный зал ресторана.

Но даже тогда дрожь не прошла, еще долго напоминая мне о том, какая я лгунья.

Та девушка с озера не умерла. Она спряталась глубоко внутри и каждый раз в присутствии Яра она рвалась снова завладеть моим разумом, напоминая мне о чем-то давно забытом. О том, о чем я больше не могла позволить себе помнить. Не имела права.

И то его короткое «прощай» вовсе не прощание, а скорее приказ, которому девушка с озера мечтала подчиниться.

Глава 20

Никогда не думала, что меня так накроет.

Спустя пять лет когда я уже обросла броней и нервы кажется стали как канаты я думала, что теперь мне всё нипочем.

Но стоило мне переступить порог родительского дома самообладание полетело к чертям.

Один шаг, я смогла сделать только его и тут же безвольно опустилась на пол у входной двери и разрыдалась.

Эти запахи родного дома. Тишина в нем. Пустота. Они просто разрывали мою душу на куски, и я не выдержала этой пытки.

Разревелась, глядя на стоящие на обувнице туфли покойной мамы. Глядя на папин черный зонт-трость, которым он никогда не пользовался, потому что работал в шаге от дома. На босоножки сестры, которые так ей шли в свое время.

Все эти вещи как стражники прошлого поймали в силки мой взгляд и не отпускали. Они будто вопили: ты же помнишь, как много мы значили для твоих близких, тогда, в прошлой жизни. Когда ты была наивной студенткой, которая жила и даже не представляла, что жизнь так переменчива и может перевернуться с ног на голову всего за один день.

Слезы все катились. Ноги отказывались меня поднимать, и я сидела, прижавшись к стенке и обхватил колени руками и отдавалась этой боли и отчаянью, что копила внутри все эти годы.

А родной дом безмолвно наблюдал. Он не осуждал, не давил, просто смотрел и укутывал царящей вокруг тишиной. Родные стены поддерживали и будто