Истребитель драконов - Сергей Шведов

— Класс, — восхищенно прицокнул языком Морава. — Господин Чарнота, дайте мне свой мобильник на секундочку.

— Вы что, звонить кому-то собрались? — спросил я, передавая ему телефон.

— Всего лишь маленькая фотография на память. Вампир, дружище, я вас умоляю, щелкните нас втроем.

И не успели мы с Марком глазом моргнуть, как расторопный драматург не только сфотографировался рядом с нами, но и отправил снимок своему знакомому.

— Пора, — сказал Марк и указал на засветившееся в доме Хохлова окно.

— А вам лучше остаться, господин Морава, — придержал я драматурга.

— Да ни в коем случае, — возмутился храбрый Ираклий. — Я себе потом этого никогда не прощу.

На споры с драматургом у меня не было времени, и я просто махнул рукой. Будем надеяться, что в доме бизнесмена Хохлова нам удастся избежать кровопролития. Тем не менее для очистки совести я посоветовал Мораве не лезть на рожон и по возможности держаться в тылу, дабы иметь возможность ретироваться с поля боя, если в этом будет насущная необходимость.

— Не надо меня учить, господин Чарнота, — обиделся Ираклий. — Я два года протрубил в пограничных войсках.

В дом мы проникли почти бесшумно по той простой причине, что опередившая нас дама забыла закрыть за собой дверь. В коридоре было темно, хоть глаз коли, а у Крафта закапризничал фонарик. Я попытался нащупать выключатель, но как раз в этот момент раздался громкий, панический вопль. Мы рванулись вперед, сметая все на своем пути, и через секунду оказались в хорошо освещенном холле. Честно говоря, я боялся за Верку, но кричал, как выяснилось, мужчина. Я видел этого человека только на фотографии, но опознал сразу.

— Генрих Иоганнович, что с тобой? — встревоженно спросил Крафт.

Эмиссар поклонников Мерлина стоял у обитого кожей кресла, держался за шею и вопил так, что у меня в ушах звенело. Для солидного лысоватого мужчины лет сорока такое поведение можно было бы считать предосудительным, но, увы, у Генриха Иоганновича были причины вести себя именно так. В пяти шагах от него стояла Верка с горящими глазами и следами крови на губах. Взгляд у нее был такой, что я невольно поежился, а находившийся за моей спиной Ираклий даже присел. Впрочем, испуг не помешал ему использовать мой мобильный телефон в качестве фотоаппарата.

— Она меня укусила, — выкрикнул Шварц. — Стерва.

— Поздравляю вас, — высунулся из-за моей спины Ираклий, — теперь вы вампир.

До Шварца наконец стал доходить весь ужас происшедшего, он побелел как полотно и со стоном опустился в кресло. Не исключаю, что его полуобморочное состояние было вызвано большой потерей крови.

— Это ты его подослал, — заявила Верка и облизнула окровавленные губы.

— Кого — его? — слабым голосом прошелестел Шварц.

— Сусанина. Вон он стоит, гад.

— Клянусь, — попробовал было оправдаться Генрих Иоганнович, но при взгляде на Макара Ефремовича потерял дар речи.

Нельзя сказать, что Сусанин превратился в абсолютного монстра, но человеческого в нем было все-таки меньше, чем звериного. Я, между прочим, и сам оборотень, но от такого зрелища у меня мурашки побежали по коже. В бывшем Макаре Ефремовиче проступало нечто совершенно чужеродное, я бы даже сказал, инопланетное. Однако продолжалось это недолго, быть может, секунд пятнадцать—двадцать, а потом он принял свой прежний, немного флегматичный облик. Мне даже показалось, что сам Сусанин не ощущал происходивших в нем перемен и был слегка шокирован нашим повышенным вниманием к его скромной персоне.

— Где Купцов? — спросил я Шварца, пытаясь скрыть замешательство.

— У Дракулы, — растерянно отозвался эмиссар почитателей Мерлина. — У Дракунова, я хотел сказать.

— Ты заигрался, Генрих Иоганнович, — мрачно прокаркал Крафт.

— Вацлав, дорогой, я тебе сейчас все объясню.

Шварц подскочил было с кресла и двинулся к Крафту, но был остановлен мечом Ключевского, упершимся вампиру прямо в лоб. Предосторожность была нелишней, ибо в глазах Генриха Иоганновича уже заплясали знакомые нам красноватые огоньки.

— Сидите, — вежливо попросил я эмиссара.

Шварц нехотя подчинился и медленно опустился в кресло. Я не был знаком прежде с Генрихом Иоганновичем и потому не могу судить, насколько он изменился, но думаю, что знакомство с Люцифером наверняка негативно отразилось на его организме. А укус вампирши и вовсе превратил его в опасного монстра. Тем не менее этот монстр не потерял разум и адекватно реагировал на угрозы. Впрочем, не исключено, что за его джентльменским поведением крылась какая-то хитрость.

— Вы были на горе Меру?

— Был, — подтвердил Шварц. — Но, клянусь, я не знал, что все так плохо кончится. Меня никто не предупредил, что Алатырь-камень стережет Он.

— Вас проводил к Люциферу Дракула.

— Да. То есть нет. Я ведь думал, что имею дело с королем Артуром и феей Морганой. Кто же знал, что под личиной рыцарей Круглого стола скрываются самые обыкновенные вампиры.

Этот человек, я имею в виду Шварца, не выглядел наивным мальчиком, которого можно провести с помощью хорошо разыгранного представления. Наверняка он очень быстро догадался, что с королем Артуром далеко не все ладно. И все-таки он закрыл на это глаза, ибо считал, что цель оправдывает средства.

— Зачем вы убили Сусанина?

— Но ведь он живой, — всплеснул руками Шварц. — Вы же видите. Вот он стоит перед вами, живой и невредимый.

— Мы теряем время, Генрих Иоганнович. И это потерянное время может отразиться на вашем здоровье. Чем дольше вы будете пребывать в шкуре вампира, тем труднее вам будет вернуться к нормальному состоянию. Итак, вас с Купцовым похитили из этого дома?

— Да. Это была инсценировка. Но тогда я действительно не знал, что в лице Дракунова имею дело с Дракулой.

— А какую роль в этом деле играл Купцов?

— Никакой. Его прихватили за компанию.

— Вам мешал Сусанин?

— Мне он не мешал, но король Артур сказал, что если мы не утихомирим монстра, то никогда не доберемся до горы Меру. Ибо этот дракон, я прошу прощения, но это он назвал так Макара Ефремовича, стережет вход в пещеру Али-Бабы.

— Какого еще Али-Бабы? — не понял Крафт.

— Это он так образно выразился, — пояснил Шварц. — Речь шла все о том же Алатырь-камне. У господина Сусанина был ключ, и мы с Купцовым его изъяли.

— А почему сам Дракула этого не сделал?

— Видите ли, господин Чарнота, — Шварц бросил вороватый взгляд на Сусанина, — он его очень боялся. Я не сразу это понял, поскольку считал Макара Ефремовича просто занудным немолодым человеком. Кто же знал, что он в некотором роде… Ну, в общем, Купцов его укусил.