Сладостная ярость - Кэтрин Харт

Неожиданно небо начало быстро темнеть. Грозные черные тучи заслонили солнце, вдалеке слышались раскаты грома. Сэм не знала, то ли ей смеяться, то ли плакать. За все время, что ее держали под замком, дождь шел всего один раз, и то слабый. А сейчас похоже на то, что начнется настоящая буря.

Она была не слишком хорошо знакома с окрестностями Тамбла и поэтому, чтобы не попасть в ливневый паводок, решила держаться возвышенностей. Дождь, конечно, смоет ее следы, но, с другой стороны, намного затруднит ей возможность передвигаться, и таким образом Трэвису ничего не будет стоить изловить ее. Шансы найти своих тоже резко снижаются. Матушка-природа воистину выбрала неудачный день, чтобы продемонстрировать свое непостоянство.

Ослепительная молния расколола надвое темное небо, осветив собою тучи и землю. Кобылка в испуге отшатнулась, и Сэм крепко схватила ее за гриву.

— Сейчас не время капризничать, Бесс, — прошептала Сэм. Коленями она надавила на бока лошади, понуждая ее идти вперед. Ей необходимо было найти убежище, чтобы спрятаться от Трэвиса на время грозы.

Прошло несколько томительных часов. Сэм сидела под кустами и дрожала. Даже если бы ей и удалось найти немного сухого дерева, что было весьма проблематично, разводить костер значило бы идти на большой риск. Дождь лил как из ведра, и Сэм промокла до нитки. С мокрых волос струйки воды стекали по лицу и по спине.

Ей удалось найти укрытие среди камней на небольшом холме. Так как молнии по-прежнему вспыхивали беспрестанно, ей пришлось бы продвигаться дальше только прячась под деревьями. Поэтому она решила переждать под кустами и сидела там съежившись в мокрый шарик в компании пугливой лошадки.

Она заметила, что внизу, в долине, вода начала собираться в быстрые потоки. Вся земля вокруг нее превратилась в море грязи. Как ни жаждала высохшая под солнцем почва дождя, она не могла сразу вобрать в себя такое количество влаги. Когда дождь кончится, жаркое техасское солнце за несколько часов вновь испечет всю эту грязь до твердости кирпича.

— Знаешь, Бесс, — недовольно ворчала Сэм, смахивая волосы с лица грязными пальцами, — пастор Олдрич в одной проповеди рассказывал о битве, в которой прольется столько крови, что в ней будут утопать лошади. Ему надо посмотреть на то, что творится сейчас. Держу пари, здесь есть такие места, где индеец ростом в десять футов провалится по самую задницу.

Но через некоторое время одиночество бедной Сэм было нарушено. В четырех футах от ее убежища, на большом камне ярко сверкнул огонек от вспыхнувшей спички. За шумом дождя и раскатами грома она и не заметила, что к ней кто-то подошел. Тревожным взглядом она проследила путь спички, когда та приблизилась к лицу человека. Но и до того, как спичка осветила черты худого лица, скрытого шляпой, Сэм догадалась, кто там стоял. Ее сердце забилось в ожидании неотвратимой судьбы, когда она увидела, что о камень упирается Трэвис и спокойно закуривает сигарету.

Он затянулся, выдохнул, и дым поплыл в ее сторону, словно указывая ему, где она прячется. В глубине души Сэм знала, что Трэвису уже известно, что она рядом. Он играл с ней, выжидая, когда она сама выдаст себя. Тянулись мучительные минуты, оба молчали, оба испытывали друг друга. Один раз он повернул голову и уставился прямо на нее, и Сэм задрожала под его горящим взглядом. Потом он отвернулся, принял тот же равнодушный вид, а Сэм продолжала упрямо молчать.

Наконец Трэвис вздохнул и бросил окурок на землю.

— Это смешно. Я знаю, где ты прячешься, Сэм. Я уже так долго стою здесь и смотрю, как твоя кобыла машет хвостом туда-сюда, что у меня голова закружилась. Выходи, сейчас грянет музыка, потанцуем. — Он снова повернулся к ней лицом.

— Найди себе для танцев кого-нибудь другого, Кинкейд, — отрезала она. — Что-то я не в настроении танцевать.

— Сэм! — рявкнул он. — Выходи!

— О, черт! Придется выйти. А то ты из одного упрямства будешь стоять здесь, пока корни не пустишь. — Сэм медленно выползла из кустов вся заляпанная грязью, в волосах запутались ветки и листья. — Как ты меня нашел?

— Это не я, — ответил он, криво усмехнувшись, что ей совсем не понравилось. — Это Расти. — Он дернул головой в сторону коня, привязанного к колышку, вбитому в землю в некотором отдалении.

— Умная же у тебя коняга, начальник, — насмешливо сказала Сэм.

— Не то чтобы Расти слишком умен, зато он настойчив. Учуял, что у Бесс начинается период, вот у него и возбудился интерес.

— Тебе надо было бы назвать его Рэнди[2]. Это имечко подошло бы ему куда больше.

Его короткий смешок прозвучал недобро, а глаза ощупывали ее совсем уж нагло.

— Ну ты и штучка!

— Да, я не из тех, кто собирает маргаритки на лужку, — ответила она небрежно, снова переходя на свою прежнюю безграмотную речь. Она откинула спутанные волосы за плечи, сверкнула темными глазами, но не смогла выдержать его осуждающего взгляда.

— Ни от одной женщины нет столько неприятностей, сколько от тебя, — воскликнул он. — Перед тем как уехать на твои поиски, я отвез Элси к доктору Пэрди, и все из-за тебя.

Услышав это, Сэм вскинула голову:

— Почему? Что случилось?

— Когда она бежала ко мне, чтобы предупредить меня, что ты удрала, она упала и сломала бедро.

— Ей… очень больно? — Чувство вины переполнило Сэм. Она очень подружилась с пожилой женщиной.

— Молись за нее Богу, не то тебе несдобровать. Проглотив обидные слова и забыв об оскорбленной гордости, Сэм сказала:

— Мне очень, жаль. Честно. Я бы никогда ничего плохого не сделала Элси, тем более нарочно. — Сэм повесила голову и превратилась в само воплощение раскаяния.

Порыв ветра чуть не сбил ее с ног, дождь ручьями стекал по ее непокрытой голове, а она продолжала смиренно стоять перед ним.

— Проклятье! Ты так продрогла, что даже посинела! — внезапно воскликнул он. — Еще не хватало, чтобы ты подхватила воспаление легких и умерла! — Он поспешно принялся стаскивать через голову пончо, которое защищало его от дождя.

Сэм воспользовалась этим единственным представившимся ей шансом на спасение. Не успел он освободиться от неуклюжего одеяния, как она пустилась бежать, скользя и оступаясь на склоне холма. Трэвис издал оглушительный вопль и бросился за ней, как разъяренный бык.

На середине склона он догнал ее и сбил с ног. Не собираясь уступать так легко, Сэм извивалась и царапалась, как дикая кошка, осыпая его ругательствами и стараясь зацепиться руками за жидкую грязь. Хотя Трэвис был в два раза выше ее ростом, Сэм вертелась как уж, и Трэвис с большим трудом удерживал ее. Перевернув ее на спину лицом к себе, Трэвис навалился на нее всем своим телом и старался дотянуться до ее рук, которыми она размахивала, как мельница.