Лицо - Джек Вэнс

– Вот мои акции! – вскричал Джеус. – Их здесь восемнадцать, но вы от своих щедрот отвалите мне ровно сто унций!

– Тариф несколько поменьше, – ответил Джерсен. – Двадцать унций за все про все.

Развернувшийся между ними торг привлек внимание завсегдатаев веранды. Вскоре Джерсен был окружен дарсайцами, которые или предлагали одну-две акции, требуя за них номинальную стоимость, или возмущенно настаивали на том (это были люди, уже продавшие свои акции за гораздо меньшую цену), чтобы он доплатил разницу. Джерсен выскреб из ящика весь черный песок до самого дна, но приобрел в результате еще только сорок три акции. Общее количество акций, находившихся в его распоряжении, дошло до двух тысяч двухсот семидесяти, но ему все еще не хватало ста сорока одной штуки. Дарсайцы обступили его со всех сторон, энергично размахивая акциями, однако Джерсен теперь мог только сокрушенно качать головой.

– У меня при себе больше нет ни денег, ни песка. А деньги появятся только тогда, когда удастся обналичить чек в банке.

Запрашиваемая цена акций начала опускаться. Джерсена, который теперь был как никогда близок к цели, стало охватывать беспокойство.

– Дайте мне деньги, которые еще у вас остались, – попросил он Делфина.

– Всего только пять севов. Если учесть те огромные суммы, которые прошли через мои руки, это явно недостаточная плата за целый день работы.

– У Бартлмена есть еще тридцать севов, за которые он не отчитался.

– И не отчитается. Возвращайтесь к Бэлу Руку, пусть дает еще денег.

– Мне даже страшно к нему обращаться. Я уже так много потратил… Но вы навели меня вот на какую мысль. Напишите записку: «Цены очень высоки. Передайте подателю этой записки еще двести севов… Делфин».

Делфин, хоть и без особого энтузиазма, записку написал. Его одолевали немалые сомнения – происходящее могло кого угодно сбить с толку, но кто он такой, чтобы задавать вопросы ополоумевшему искишу?

– А теперь, – сказал Джерсен, – отправьте ее Бэлу Руку, который непременно даст денег.

– Хардоуз! – крикнул Делфин. – Ну-ка, поди сюда! – Делфин отдал записку подошедшему дарсайцу. – Ступай к веранде перед гостиницей. Там найдешь рейчпола в белом тюрбане с изумрудом на пряжке. Отдай ему эту записку. Он даст тебе денег, деньги сейчас же неси сюда. Живо!

Джерсен, терзаемый теперь неизвестностью, все равно обежал образовавшийся возле него круг из тех, кто предлагал акции, й позабирал все, до которых только мог дотянуться руками.

– Давайте мне ваши… и ваши… и ваши. Деньги получите у Делфина или сегодня же вечером у меня в гостинице. Делфин хорошо меня знает, он может поручиться за меня. В крайнем случае я с вами всеми рассчитаюсь завтра или даже сегодня вечером, если Бэл Рук даст достаточно денег.

Некоторые из владельцев акций покорно с ними расставались, другие отдергивали руки и прятали акции. Джерсен больше уже не мог ждать и подозвал к себе Делфина:

– Давайте выйдем на площадь и удостоверимся в том, что Бэл Рук в самом деле где-то здесь и сможет дать денег.

Они расположились позади живой изгороди. Сквозь просветы в листве была видна гостиничная веранда, куда только что вошел Хардоуз. Бэл Рук восседал за столиком на самом видном месте. По всему чувствовалось, какое нетерпение он сейчас испытывает. Как только Хардоуз протянул ему записку, Рук тут же выхватил ее из пальцев посыльного, развернул и прочитал. Задумался на какието несколько мгновений, затем поднялся и что-то сказал Хардоузу, после чего они вместе покинули веранду и стали пересекать площадь.

– Мне кажется, дела у Бэла Рука далеко не блестящи, – спокойным тоном произнес Джерсен, обращаясь к Делфину. – Похоже, он сильно не в духе. Не попадайтесь ему на глаза. Если он вас увидит, то потребует отчета, и что вы тогда сможете ему сказать? Держитесь от него подальше, и для нас все обойдется.

– Я ничего не понимаю, – взволновано прошептал Делфин.

– Естественно. Но делайте так, как я говорю, и как только мне удастся получить в банке наличные по чеку, я щедро расплачусь с вами.

Услышав это, Делфин несколько повеселел.

– Вот и прекрасно, – произнес Джерсен, уловив перемену в его настроении. – Значит, я могу и дальше рассчитывать на вашу помощь?

– В любой точке круга.

Этот оборот речи явно имел в основе своей сленговые выражения участников хадавла. И как раз поэтому слова Делфина никак нельзя было принимать за чистую монету.

– Мне нужно… дайте-ка сосчитать… еще сто двадцать акций, не меньше. Я хочу, чтобы вы сегодня вечером обошли как можно больше тех акционеров, с которыми мы еще не встречались. Надо поторопиться, слухи расходятся очень быстро. Я ничуть не сомневаюсь в том, что вам будут предлагать акции. Возможно, за ночь удастся собрать недостающие сто двадцать.

– За сегодняшнюю ночь? – удивился Делфин. – Это совершенно невозможно. Мирассу поднимается очень высоко. Китчет сегодня побегут в пустыню, и я не намерен от них отставать.

– А кто вознамерится не отстать от вас? – спросил Джерсен.

– Ха! За мной будут гоняться те, кто побыстрее! Именно сегодня та ночь, когда надо быть особенно начеку! Вы тоже отправитесь в пески?… Позвольте дать вам один совет. Китчет обычно рыщут среди Чайлзов – так называются скалы неподалеку от Динклтауна, – но надо всегда помнить о том, что в тени за каждой скалой скрывается хунза. Менее проворный мужчина, который обычно не так уж разборчив, уходит в Низины, но домой зачастую возвращается злой, поскольку китчет являются хозяйками положения и выбирают себе партнера по собственному вкусу.

– Постараюсь не забыть ваш совет, – сказал Джерсен. – А что вы можете сказать в отношении завтрашнего дня?

– Завтра хадавл – этим все сказано. Он займет весь день. «Котзиш» может подождать.

– И все же не уходите в сторону, когда вам будут предлагать акции «Котзиш». Берите их, я за все расплачусь, и старайтесь держаться подальше от Бэла Рука. Он сейчас, наверное, очень недоволен всеми нами.

Делфин снова несколько поник духом:

– Я чувствую, что вы многого не договариваете. Бэла Рука я, разумеется, постараюсь обходить как можно дальше, а вам желаю приятно провести этот вечер и насладиться счастьем в пустыне.

Джерсен вернулся к «Крылатому Призраку», где еще раз пересчитал и надежно запер акции. Затем сменил дарсайские одежды на свободные серые брюки и рубаху в черную и зеленую полоску, тщательно проверил оружие и снова нырнул под зонтик. Уже наступили сумерки, шум падающей с высоты воды прекратился, и Динклтаун теперь ничто не отгораживало от пустыни.

Подойдя поближе к гостиничной веранде, Джерсен задержался в тени деревьев, чтобы повнимательнее рассмотреть сидящих за столиками: десяток на вид довольно состоятельных туристов-дарсайцев и группу молодых мезленцев с двумя женщинами постарше, изысканно одетых и державшихся с огромным достоинством.

Из гостиницы вышла Шеридин Ченсет в легком белом платье и прошла совсем недалеко от того места, где притаился Джерсен.

– Шеридин! – тихо проговорил он. – Шеридин Ченсет!

Шеридин остановилась, удивленно посмотрела в ту сторону, где стоял, полуоблокотясь о ствол дерева, Кирт. Бросив быстрый взгляд на группу мезленцев, она подошла к Джерсену:

– Что вы здесь делаете?

– Гляжу на вас и благодарю судьбу за представившуюся возможность встречи.

– Тс-с-с, – насмешливо улыбнувшись, сквозь зубы прошипела Шеридин. – Вам свойственны такие обходительные выражения… – Она окинула его взглядом с головы до ног. – Сегодня вы выглядите гораздо менее суровым, угрюмым и сосредоточенным, чем тот то ли банкир-пройдоха, то ли космический бродяга, каким вы казались в Сержеузе. Только сейчас я обнаружила, что вы совсем молодой мужчина.

– Не совсем так. Я по меньшей мере на шесть лет старше Альдо. Но вот сейчас я совсем не ощущаю груза этих лишних лет.

– Именно сейчас?

– Неужели нужны объяснения? Я ведь стою рядом с вами, не в силах скрыть своего восхищения.

– Вашей галантности, похоже, нет никаких пределов, – чуть усмехнувшись, но довольно холодно заметила Шеридин, однако Джерсену показалось, что она достаточно благосклонно отнеслась к его высказыванию. – Слова ничего не стоят. Не сомневаюсь, что у вас уже есть супруга и большая семья.

– Ничего подобного никогда не было. Я один как перст.

– Каким же образом вы стали банкиром?

– Приобрел банк для некоей особой цели.

– Но ведь банк стоит огромных денег! Преступник вы, значит, очень богатый?

– Никакой я не преступник. По крайней мере, лично я себя преступником не считаю.

– Тогда скажите честно и откровенно, кто же вы на самом деле?

– Космический странник – вот какое определение больше всего ко мне подходит.

– Кирт Джерсен, вам доставляет удовольствие окружать себя ореолом таинственности в моих глазах, а я терпеть не могу тайн! – Тут к Шеридин вернулся обычный для нее тон мезленки, воспитанной в высокомерии к окружающим. – А вообще-то ваши тайны меня совершенно не интересуют.