Такое вот кино (СИ) - Екатерина Риз

- А то бы я Ленку не узнал. Иди сама посмотри.

Я подумала, подумала, потом спустила ноги с кровати.

- Какая девушка, - пробормотала я в расстройстве, а Сашка добавил:

- У неё ключи.

И меня словно кипятком окатило. Даже проснулась в одно мгновение. Вскочила и поспешила проверить свою догадку. Так и есть - на кухне обнаружилась Дашка, подъедавшая мой йогурт. Увидела меня в дверях и хмыкнула.

- Предупреждать же надо. Я дверь открываю, а тут чужой мужик в трусах.

Я смотрела на неё, рот открыла, но четко сформулировать свои мысли не могла. В конце концов, просто поинтересовалась:

- Ты что здесь делаешь?

- Домой приехала. Нельзя?

Я плечом к стене привалилась, потёрла лицо рукой. Выдохнула наконец.

- Можно, конечно. - Взглянула на сестру. - Кстати, ты тоже могла бы предупредить. - Повернулась, чтобы уйти, и наткнулась взглядом на её вещи в коридоре. Это был непросто чемодан, как Сашка мне сказал, это было три чемодана и ещё парочка каких-то коробок. Обычно, если Дашка приезжала навестить родителей, она привозила с собой небольшой фирменный чемоданчик на колёсиках, а тут... В дурном предчувствии я обернулась и вновь поинтересовалась: - Что случилось?

Она разозлилась, я видела, как вспыхнула - и от возмущения, и от смущения, бросила в раковину грязную ложку, а когда мимо меня проходила, остановилась и выдохнула мне в лицо:

- Я вернулась домой. Что в этих словах тебе не понятно?

Я молчала, а она прошла в свою комнату и громко хлопнула дверью.

8.

Этим утром, подавая Емельянову завтрак, я чувствовала неловкость. То, что Дашка без конца дефилировала из ванной в свою комнату и обратно, нервировало. Она раскладывала свои вещи, а во мне, с каждым новым тюбиком крема, что она извлекала из огромного чемодана, лишь крепло плохое предчувствие. Признаться, я давно отвыкла от присутствия сестры в нашей квартире. И даже в мыслях называла её своей, ведь родители уже не первый год безвылазно проживали на даче, Дашка в Москве, а я была сама себе хозяйка. А теперь, кажется, пришли перемены. Да ещё сестрёнка ехидно посмеивалась, глядя в мою сторону, а я всё мрачнела и мрачнела. Только Сашка веселился, и я совершенно не понимала, по какому такому поводу. Он улыбался, правда, глаз от тарелки старался не поднимать, видно, понимал, что нарвётся, я же, в очередной раз приметив любимую сестрёнку, руку в бок упёрла.

- Прекрати, - шёпотом попросил меня Сашка. - Будь гостеприимной.

- Я гостеприимна. Даже очень. Только она не в гости приехала.

- Ты же сама говорила, что это и её квартира.

- Я и не спорю. Но когда я это говорила, она собиралась замуж за москвича.

- Да? - заинтересовался Емельянов. - И что случилось?

- Мне тоже очень интересно, что же случилось!

Он почесал за ухом, хмыкнул, после чего спросил:

- Сегодня в Яблоневку?

- Наверное, - вяло отозвалась я.

Сашка вздёрнул брови.

- Что такое? Ещё скажи, что тебя мой дом не устраивает.

- Я не об этом. Просто у меня такое чувство, что моего дома у меня больше нет. Ты Дашку не знаешь, она ведь всё под себя подомнёт. И от моей самостоятельной жизни ничего не останется.

- Я твоя самостоятельная жизнь. Забыла?

- С тобой нельзя быть самостоятельной, - вроде бы удивилась я. - Ты мне туфли дорогие покупаешь.

- Я и забыл, - ухмыльнулся он. Кофе допил, рот салфеткой вытер и поднялся из-за стола. Ко мне потянулся, поцеловал в щёку. - Я поеду. А ты, как только выяснишь подробности, позвони.

- Какие подробности? Про её планы или про москвича?

- А разве это не одно и то же?

Я лишь скорбно поджала губы и не ответила.

У входной двери Емельянов столкнулся с моей сестрёнкой лицом к лицу. Та окинула его оценивающим взглядом, потом губы растянула в медоточивой улыбке. Ненавижу, когда она так улыбается, сразу напоминает мне Акюдаг из "Королевства Кривых зеркал", но самой себе Дашка, наверняка, кажется в такие моменты очень прозорливой и проницательной.

- Уже уходите?

- Да, пора на работу.

Дашка к стене привалилась и сложила руки на груди. Я поторопилась её плечом потеснить. Протиснулась мимо, Сашку поцеловала, а затем из квартиры его настойчиво выпроводила. Емельянов только глаза закатил, на что я предпочла внимания не обращать. А когда дверь за ним заперла и обернулась, Дашки уже не было. Мой взгляд метнулся в сторону кухни. Конечно же! Она стояла и смотрела, в какую машину он сядет, если у него есть машина, конечно.

- "Лексус"? - в итоге проговорила она, а я всё же ощутила приятный укол самодовольства. А Дашка ко мне повернулась и спросила: - Кто он такой? Родители знают?

- Родители знают, - ответила я с важностью. - А кто он - не твоё дело. Кстати, где твой "лексус"? Или у тебя "Роллс-ройс" был? Сбежал?

Дашка пренебрежительно фыркнула и меня передразнила:

- Не твоё дело.

- Вообще-то, моё. Ты все вещи привезла. Совсем вернулась, как я понимаю? Прижало тебя в Москве? Вот родители-то обрадуются.

- Я ненадолго.

- Ну конечно, - не поверила я. - Хотя, это хорошо, что ты вернулась. Они теперь твоим воспитанием займутся, а я вздохну свободно.

Я прошла в свою комнату, принялась постель заправлять, а Дашка показалась в дверях, видно, любопытство её не на шутку одолело.

- А всё-таки, кто он?

- Ты задаёшь странные вопросы. Я тебе рассказывала о нём ещё в Москве.

- Так это тот принц из Испании? - Она рассмеялась. - Что-то мало он на принца похож.

Я обернулась к ней и победно улыбнулась.

- Суть не в этом, а в том, что ты должна мне отдать серьги. - Я руку протянула и прищёлкнула пальцами. - Забыла, на что спорили?

Дашка улыбаться перестала, насупилась, но всего на секунду, после чего плечами пожала.

- Я с тобой не спорила. С Ленкой разбирайся.

- Спорила, спорила. Говорила: женится. А сама ты сейчас где? Дома, и привезла всё, вплоть до щётки для волос. Так что, ты мне должна.

Дашка фыркнула.

- Я буду помнить об этом долго-долго.

Я всерьёз нахмурилась.

- Я так и знала, что ты слова своего не сдержишь. Поэтому тебя никто замуж и не берёт. Потому что ты, вечно, такого нагородишь, что потом сама же в своём вранье путаться начинаешь.

- У меня, по крайней мере, желающих побольше. А у тебя за всю жизнь полтора мужика.

Я швырнула в неё подушкой, которую собиралась положить к изголовью. Дашка взвизгнула, уклониться не успела, а когда подушка, на секунду приложившись к её физиономии, упала на пол, ногой её пнула.

- Дура!

- Сама такая!

Когда она из комнаты моей выскочила и хлопнула дверью, я дыхание перевела, присела на кровать и посмотрела на себя в зеркало. Отметила раскрасневшееся лицо, лихорадочно горящий взгляд, и расстроилась. Как есть дура. Нам же уже не по пятнадцать, что я к ней лезу?