Грифон - Евгений Щепетнов

Казалось бы — почему? Болид ударил на Алтае, а вулканы начали активизироваться или новообразовываться везде, по всему миру. Но ведь Земля сложный организм (я читал в Интернете по этому поводу) — удар, нанесенный в ее тело в одном месте, влияет на органы всего тела. То есть вся земная кора всколыхнулась, по ней как бы пошли волны, сломавшие кору там, где было тонко. А где тонко? Где новообразования — например, молодые Кавказские горы.

Некоторые республики Кавказа были уничтожены совсем. Остатки этих народностей, прежде воинственных, гордых и приносящих много беспокойства соседям, рассеялись по всей стране и всему миру. Теперь на месте ущелий и горных рек дымили вулканы, били гейзеры из кипятка. Сейчас все, конечно, затихло, но с десяток лет там было адово пекло.

Жалко, конечно, людей. Но вот в США было еще хуже, когда заработал Йеллоустонский вулкан — пол-Америки чуть не ушло под пепел. Так что нам еще грех жаловаться.

Сочи как был, так и остался скучноватым курортным городишкой, растянутым на протяжении нескольких десятков километров. Волны цунами некогда хорошенько прошлись по нему, смывая частные дома, частные гостиницы, налепленные по берегу моря, но потом все это вновь возродилось из пепла и стало таким же, как и было. Только дома поновее, да «курятники» чуть покомфортабельнее. А так — что было, то и осталось.

Самое главное — осталось море, осталась жара и дикая влажность. Не люблю Сочи. Но куда деваться? Там хоть в толпах отдыхающих, беспрерывно снующих туда-сюда, можно затеряться, ни у кого не вызовет подозрения парочка молодых людей, влюбленных, приехавших неизвестно откуда, чтобы окунуться в этот загаженный отдыхающими рассол, именуемый морем.

Сезон еще только начинался, так что я рассчитывал подобрать наиболее приемлемое для нас жилье, и по цене, и по комфорту. Самое главное — чтобы был кондиционер. Без него в этом городе просто труба.

Начало мая. Ярко светило солнце, шелестели своими лапами магнолии, а Василиса, радостно поглядывая в окно машины, кричала: «Гляди, гляди, яхта! Хочу такую яхту! Покатаемся?»

У меня было ощущение, что мы не скрываемся, загнанные, как волки, а едем, как молодые супруги в свой медовый месяц. Когда я, фыркнув, сообщил это Василисе, она странно посмотрела на меня, а потом крепко поцеловала в губы, не отрываясь, долго, пока не перехватило дыхание.

Квартиру мы нашли сразу — двухкомнатная, с кондиционером, с хорошей мебелью — правда, за довольно заоблачные деньги — шестьдесят тысяч в месяц. Ну что сказать — Сочи есть Сочи. Зато хозяйка заверила, что не будет поднимать цену, когда начнется основной заезд отдыхающих. Деньги у нас были, так что жаться я не стал. Тем более что жадная хозяйка не особо рассматривала наши паспорта, получив деньги вперед за месяц.

Так что с жильем теперь проблем у нас не было. Нужно было решить еще одну проблему. Связи у нас не было. Я про связь меж городами…

Мои родители небось с ума сходят, потеряв меня в этом мире. Как ушел к Гриньковым, так с тех пор вживую они меня не видели.

Мы оделись соответственно курортному городу — Василиса надела топик, обтягивающий грудь, белые шортики, подчеркивающие ее длинные, гладкие ноги, босоножки. Я же — слаксы, рубашку, ну и что-то вроде сандалий. Еще был не самый пик жары, но температура уже под тридцать градусов.

Кстати сказать, хозяйка заявила, что электроэнергию будем оплачивать отдельно, как и воду, по счетчикам. Вдруг мы столько «нажгем» и нальем, что пустим ее по миру голодной! По виду хозяйки ну никак нельзя было сказать, что голодовка ей повредит — ее пять тщательно лелеемых подбородков колыхались так, что наводили на воспоминания о пудинге или холодце.

Магазинчик, продающий магические зеркала для связи, находился почти рядом с набережной. Стандартное магзеркало стоило примерно пять тысяч рублей, плюс абонентская плата за год три тысячи. Через год нужно снова идти в салон и оплачивать за год или за два — иначе зеркало умирало.

За прилавком стоял молодой парень из числа слабых магов, способных заколдовывать зеркало под хозяина. По закону он обязан, согласно паспорту, вбить в магзеркало образ его нового хозяина — фамилию, имя, отчество — ну чтобы нельзя было анонимно звонить и сообщать о заложенной бомбе. Но само собой — частенько это не соблюдалось — продавцу главное было продать как можно больше товара, а если покупатель желает анонимности — это его проблемы.

— Здравствуйте. Желаете приобрести зеркало? — продавец был сама любезность. Сезон еще только начался, и он пока еще не начал ненавидеть клиентов.

— Хммм… вроде другого товара тут нет, — усмехнулся я. — Да, хотим купить два зеркала. Что посоветуете?

— Вот, новая модель, Златоуст, с антибликовым покрытием и золочением. Можете и смотреться в него, как в обычное зеркало, и связываться. Записывает разговоры, если вас рядом не было, потом можно активировать функцию. Можно записать изображение, если сказать «запись». Стекло небьющееся — великолепный образчик магической техники!

— Стандартный набор, — кивнул я, — только украшений побольше. Как обычно — чуть помазали позолотой и стала новая модель. Сколько стоит?

— Шесть тысяч, — увял продавец, — но есть модели и подешевле. Показать?

— Нет. Мы возьмем ваш Златоуст, две штуки, но у нас нет с собой паспортов. Можете забить в память просто так, со слов?

— Не положено, — нахмурился парень. — Вдруг выплывет — потом у меня проблемы будут. Мне это надо?

Я вздохнул и начал старую песню:

— Мы не засланные. Штуку сверху — и не тащимся за паспортами. Просто влом идти, понимаешь?

— Хммм… ладно! — решился парень. — Давайте.

Я написал на бумажке какие-то левые имена, парень ушел в подсобку, активируя зеркала. (Прилавок с зеркалами он при этом защелкнул на ключ, мало ли…)

Заклинание активации зеркал являлось собственностью фирмы, поэтому за разглашение заклинания строго карали — парня могли даже оштрафовать миллионов на десять, если бы он передал заклятие кому-нибудь со стороны. Впрочем, узнать заклинание было мало, нужно еще и порошок активации — его состав тоже держался в тайне.

Через двадцать минут мы уже шли по аллеям города, поглядывая на проносящиеся мимо автомобили и обхватив друг друга за поясницу. Боже, как мне было хорошо! А разве может быть плохо, когда ты молод, здоров, сыт и весел, а рядом с тобой прекрасная девушка, глядящая на тебя влюбленными глазами? Это ли не счастье? Стоило ради этого попасть в неприятности. Не было бы счастья, да несчастье помогло? Точнее и не скажешь.

Мы сели на скамеечку под магнолией, я расположился так, чтобы не было видно, где мы находимся, чтобы в поле зрения зеркала не попали ни вывески, ни пейзажи — на всякий случай. Береженого бог бережет. Затем вызвал отца.

Секунд тридцать никто не отвечал, так что я начал беспокоиться, потом открылось окошко и в нем появилось лицо отца. Увидев меня, он широко раскрыл глаза и, выдохнув, сказал:

— Жив. Все-таки жив. Я не верил, что тебя могут так просто взять. Кишка у них тонка против Кольцовых! Сынок, с тобой все в порядке? Тут такую гадость нам про тебя наговорили! Мать с ума сходит, ночи не спит, плачет. Больничный взяла — работать не может. А у нее скоро выпускные, на работе ворчат.

— Пап, а чего вам про меня рассказали? — осторожно осведомился я.

— Ну что ты похитил дочку олигарха, изнасиловал ее, мучил где-то там, в подвале, а еще — замешан в убийстве ее родителей. Вроде как эта самая дочь подготовила убийство отца и матери, и ты ей в этом помог. Мы с матерью не поверили. Чушь это все. Ты не мог такое сделать.

— Конечно, не мог! — вмешалась Василиса, попав в поле зрения зеркала. — Здравствуйте! Это я та самая дочь олигарха! И я ничего не организовывала! Васенька меня спас, они хотели и меня убить! И я его люблю! Они твари безмозглые! Я им всем головы поотрываю, как вернусь! И, кстати, никого он не насиловал!

— Хммм… хорошая девочка, — улыбнулся папка, — и красивая. Сынок, не возвращайтесь пока. Тут вокруг дежурят, вас ловят. И менты, и какие-то странные люди, по виду настоящие бандиты. Может, тебе денег надо? Давай я куда-нибудь тебе перешлю? Как вы там, где вы? А! Не говори, не надо. Мало ли. Меньше знаешь, крепче спишь.

— У нас все отлично, пап, — сказал я и вдруг неожиданно добавил: — Пап, а я, наверное, женюсь. Если Василиса не против, конечно. Ты не против?

— Не против, — улыбнулась девушка, — женись. Но только на мне.

— Хммм… вон оно как, — улыбнулся отец. — Наконец-то ты за ум взялся! Правда, для этого пришлось влезть в дерьмо. Но это у тебя с детства так. Позвони матери, обязательно, слышишь?

— Слышу, — улыбнулся я. — Ты не против, если мы поженимся? Василисе уже восемнадцать исполнилось, она совершеннолетняя.

— Нет — ну как я могу быть против, сынок, ты что? Вот разрулим эти дела — и свадьбу сыграем. Ну звони, звони скорее матери, не томи ее. Все, обнимаю вас, дети! Держитесь! Мы с вами!