Полночный покров - Лара Эдриан

Ей не были знакомы ни лица подростков, ни унылые лица взрослых, вяло бредущих домой. Но Рената и не искала знакомых. Она молила Бога об одном: чтобы человек, который ей нужен, был дома. Он единственный, на кого она может положиться. Он единственный не станет засыпать ее вопросами.

Когда фургон повернул к желтому бунгало с розовыми кустами, сердце у нее в груди сжалось. Джек продолжал жить в этом доме, и любимые розы Анны, аккуратно подстриженные и пышно цветущие, были тому наглядным свидетельством. На месте была и небольшая чеканная вывеска – «Дом Анны», которую Джек сделал собственными руками.

Рената сбавила скорость, подъехала к тротуару и остановилась. Она молча глядела на желтый дом – социальную гостиницу для сбившихся с пути подростков, – где прежде часто бывала, но никогда не жила. В доме горел свет, призывая уютом и теплом. В большом окне, выходившем на улицу, было видно, как двое юных постояльцев – Джек не любил это слово и всех подростков называл «ребята» – накрывали на стол, готовились ужинать.

– Вот черт, – тихо пробормотала Рената, закрывая глаза и опуская голову на руки, лежавшие на руле.

Не стоило сюда приезжать. Только не сегодня. Появиться неожиданно с кучей проблем. И особенно с той, что лежала в фургоне.

Нет, ей придется самой со всем разбираться. Нужно завести мотор, развернуть фургон и отправляться искать выход на улице. К этому ей не привыкать. Но и она сама, и ее спутник находились не в лучшей форме, чтобы успешно справляться со своими проблемами. Рената не знала, насколько ей хватит сил вести машину, в любой момент слабость может взять верх и...

– Добрый вечер, – приветливо, с явным техасским акцентом прозвучало рядом с открытым окном. Рената не видела, как он подошел, и теперь у нее не было шанса скрыться незамеченной. – Чем-то могу помочь? Что-то случилось с...

Джек замолчал, когда Рената подняла голову и повернулась к нему лицом. За то время, что они не виделись, он еще больше поседел, его по-военному коротко стриженные волосы заметно поредели, щеки округлились. Но он все еще оставался настоящим богатырем: ростом более шести футов, крепкий как бык, хотя ему было без малого семьдесят.

– Привет, Джек. – Рената улыбнулась, очень надеясь, что не беспомощно и жалко.

Джек смотрел на нее, не скрывая удивления.

– Черт меня дери, – сказал он, медленно качая головой. – Немало времени прошло, Рената. Я надеялся, ты нашла свое место в жизни... когда ты два года назад так неожиданно уехала, я волновался, может быть... – Джек не договорил, только широко улыбнулся, как он это делал в деликатных ситуациях. – Ну, черт меня дери, это не важно, о чем я волновался, главное – ты снова здесь.

– Я не могу остаться, – выпалила Рената и схватилась за ключ зажигания. – Я не должна была приезжать.

Джек нахмурился:

– Тебя два года не было, а сейчас ты появилась, свалилась как снег на голову, и только для того, чтобы сказать, что не можешь остаться?

– Прости, – пробормотала Рената, – мне надо ехать.

Джек взялся за оконное стекло, словно силой хотел ее удержать. Рената посмотрела на его загорелые обветренные руки, которые помогли так многим подросткам, попавшим в беду на улицах Монреаля. В этих же руках почти сорок лет назад он держал оружие и воевал, служа родине. И этими руками он ухаживает за цветущими у дома розами, словно эти цветы ему дороже золота.

– Что случилось, Рената? Ты же знаешь, мне ты можешь рассказать. Мне ты можешь доверять. С тобой все в порядке?

– Да, – ответила Рената. – Я в порядке, правда. Просто проезжала мимо.

Но по его глазам было видно, что он ей не поверил.

– Не у тебя, у кого-то другого проблема?

Рената покачала головой:

– Почему ты так думаешь?

– По этой причине ты приехала сюда в первый раз. Ты никогда не ищешь помощи для себя, даже если тебе она нужна как воздух.

– Сейчас это другое. Тебе не нужно в это ввязываться. – Она завела мотор. – Пожалуйста, Джек, забудь, что видел меня здесь сегодня. Договорились? Прости, мне надо ехать.

Но она не успела переключить передачу, тяжелая и сильная рука Джека легла ей на плечо. От боли она резко дернулась, вскрикнула и стиснула зубы.

– Ты ранена. – Его густые с проседью брови сошлись на переносице.

– Пустяки.

– Пустяки? Ты уверена? – Джек открыл дверцу и поднялся на подножку, чтобы осмотреть ее плечо. Увидев кровь, он крепко выругался. – Что случилось? Ударили ножом? Тебя пытались ограбить? Или груз хотели отнять? Копам уже позвонила? Господи, да это огнестрельное ранение. Судя по кровотечению, ты получила его несколько часов назад...

– Со мной все в порядке, – продолжала настаивать Рената. – Это не мой фургон, и меня никто не грабил.

– Хорошо, по дороге в больницу ты мне все расскажешь. – Он махнул рукой, чтобы она подвинулась. – Давай я поведу машину.

– Джек, – Рената положила руку на его крепкое плечо, – я не могу поехать в больницу, не могу сообщить в полицию. Я в машине не одна. Там в фургоне мой спутник, он в очень плохом состоянии. Я не могу его бросить.

Джек с тревогой посмотрел на нее:

– Рената, ты совершила какое-то преступление?

Рената слабо рассмеялась. Она ничего не могла рассказать Джеку, а даже если бы и рассказала, он вряд ли бы ей поверил.

– Если бы только преступление. Мне угрожает опасность, Джек. Больше я ничего не могу сказать. Я не хочу втягивать тебя в это.

– Тебе нужна помощь. Это все, что я знаю. – Лицо Джека сделалось серьезным. Сейчас, несмотря на морщины и седину, он имел вид сурового морского волка, привыкшего без страха смотреть в лицо любой опасности. – Рената, у меня есть место, где ты и твой спутник можете передохнуть. И с твоим плечом мы что-нибудь сделаем. Рената, хотя бы раз в жизни позволь мне помочь тебе.

Рената очень этого хотела, хотела до боли. Но показать Николая людям в том состоянии, в котором он был сейчас, – огромный риск для него самого и для тех, кто его увидит.

– Остановиться в твоем доме? Исключено. Есть какое-нибудь небольшое тихое место, подальше от дороги?

– У меня за домом гараж, а над гаражом есть небольшое помещение. После того как не стало Анны, я использовал его для хранения ненужных вещей. Если хочешь, можешь там побыть какое-то время. – Джек спрыгнул с подножки и протянул ей руку.

Рената вылезла из кабины, ломая голову, как же транспортировать Николая. Она надеялась, что он все еще спит под действием транквилизаторов и его истинная природа останется незамеченной. Хотя вряд ли Джек сочтет нормальным то, что у нее в фургоне лежит без сознания обнаженный, избитый и окровавленный мужчина.