Дары джиннов - Элвин Гамильтон

пахло. Жинь ходил вокруг, обматывая нас верёвкой, будто собирался бросить за борт с корабля вместо якоря. Мой брат лежал без чувств в углу, закованный в железные кандалы, в которых ещё недавно Сэм стоял перед расстрельной командой альбов.

Надо было торопиться, пока не наступил рассвет и адепты Нуршема не кинулись искать своего пророка. Нет сомнения, найдут и освободят, и мы к тому времени должны быть уже далеко.

Тамид нервно бродил взад-вперёд у выхода из туннеля. Встретив наконец родных, мой бывший друг мог сколько угодно думать, что все опасные приключения позади, но с сонными зельями умел обращаться он один. Опять же, кто, кроме него, прочитает древние слова, вырезанные над дверью?

– Нет, ну разве не романтично? – не унимался Сэм. – Идти чуть ли не на верную смерть в обнимку! – Верёвка натянулась, прижимая меня ухом к его плечу, но широкую улыбку воришки я видела как наяву. – Совсем как Синбел и Сорша или Леофрик и Эльфледа.

– Не слышала о таких, – выдавила я сквозь его рубаху.

– Это из наших альбийских легенд, – пояснил он. – Леофрик и Эльфледа тебе бы понравились: он вор, а она великая волшебница, и в конце оба трагически гибнут. Ну как всегда в хороших любовных историях.

– Вот и славно, что мы с тобой не влюблённые, – фыркнула я.

Шутливые ухаживания Сэма сильно сбавили накал последних дней, и причиной, похоже, стала растущая дружба с Жинем. Пожалуй, они ладили даже лучше, чем Жинь с Ахмедом, и сейчас альб всего лишь старался поднять мне настроение. Ведь мы с ним собирались пройти сквозь сплошную горную породу, и никто не знал, что ждёт нас на той стороне.

Надпись над магической дверью Тамид худо-бедно прочитал.

– Да, язык древних, – кивнул он, прищурившись в свете факела. – Что-то про… узника.

Мы изумлённо переглянулись.

Кто же всё-таки этот узник: монстр или человек? Так или иначе, в легенде определённо была доля правды.

Мы прилетели на юг, надеясь на помощь высших сил. Может, и получим её.

– Чтобы отпереть дверь, надо назвать тайное имя, – задумчиво проговорил Жинь, – как у нас… в Стране дэвов. – Он осёкся и не сказал «у нас дома», но я всё равно поняла.

Тамид снова прищурился, разбирая старинные буквы.

– Здесь нет имени, – покачал он головой, – зато есть кое-что другое… Ага! – Его лицо вспыхнуло догадкой, и я заранее поняла, что он скажет. – Это же заклинание, чтобы освободить джинна!

Вот оно как! Те самые магические слова, которые мой бывший друг так долго искал в старинных книгах. Ключ к спасению нашёлся не в библиотеке на севере, а глубоко в недрах горы на дальнем юге. Теперь ясно, кого мы встретим за дверью – не человека и не монстра, а джинна. А преодолеть дверь можно и по-другому – с нами альб.

Кто пойдёт с Сэмом, даже не обсуждалось, и теперь, стоя с ним в тесной связке, я слушала, как Тамид читает раз за разом заклинание над дверью, и повторяла, стараясь запомнить слово в слово.

– Неплохо, – кивнул он снисходительно, как терпеливый учитель. Из него вышел бы достойный святой отец. – А в самом конце ты должна назвать истинное имя…

– Знаю, – перебила я, – мне уже приходилось их вызывать.

Тамид смущённо отвернулся, и наше краткое примирение резко оборвалось. Не стоило напоминать, что джинны угодили в подземную темницу султанского дворца отчасти по его вине.

Жинь затянул последний узел, прижимая меня к Сэму ещё теснее.

– Ну вот и всё, – вздохнул он, – не то верёвка закончится. – Меньше всего мне хотелось оторваться от альба где-нибудь на полпути, но оставшийся позади конец верёвки поможет нам найти обратный путь. Жинь нервно потёр подбородок и грустно улыбнулся. – Хотел сказать: «Представь, что ныряешь в воду», но вспомнил, что ты…

– Выросла далеко от воды, – усмехнулась я.

– Когда-нибудь непременно научу тебя плавать. Главное, постарайся до этого дожить.

– Всё, пора. – Сэм впервые за долгое время принял серьёзный вид. – Вдохни поглубже, – велел он, – и не вздумай останавливаться, что бы ни случилось!

Я послушно заполнила лёгкие до отказа, он шагнул вперёд, и мы провалились в стену. Последний лучик от факела угас, тьма пещеры стала кромешной.

Древний камень стискивал меня со всех сторон, пытаясь вернуться на прежнее место, которое занимал многие тысячи лет. Казалось, невидимые каменные руки пытаются раздавить, стереть в порошок. Тем не менее мы упорно двигались вперёд – один шажок, другой, – но чем дальше, тем труднее и медленнее. Приподнять веки я и не пыталась, ресницы вдавились в щёки. Грудь едва не лопалась от невозможности дышать.

Наконец, когда ужасная смерть в толще горы казалась уже неминуемой, кожа ощутила дуновение воздуха, рука провалилась в пустоту, а за ней и остальное тело. Спотыкаясь в связке, мы обрушились на каменный пол.

Сэм барахтался, лёжа на мне и глотая воздух широко раскрытым ртом. Вокруг было темно, но хотя бы появилась возможность дышать. Запах стоял затхлый, словно пещера оставалась запертой целую вечность. Слух улавливал лишь наше хриплое дыхание да его же гулкое эхо – судя по звуку, простора тут хватало.

Сэм повернулся ко мне, собираясь что-то сказать – спросить, как я перенесла испытание, или отпустить шутку, – но тут из темноты донеслось:

– Что-то вы припозднились.

Нащупав дрожащими пальцами узлы верёвки, я стала лихорадочно их распутывать, одновременно пытаясь успокоить колотящееся сердце. Кто бы нас ни ждал, встретить его надо достойно.

– Хм… однако, – проговорил тот же голос, зловеще отдаваясь от стен и потолка. – До вас сюда входили через дверь.

Верёвка наконец поддалась, и Сэм неуклюже скатился с меня. Освободившись от его веса, я встала и нащупала в кармане спички. Чиркнула, рассеивая сплошную темень. Альб сидел на полу и тяжело дышал – видно, протаскивать меня сквозь такую толщу камня оказалось нелегко даже для его магических способностей.

Чуть дальше него я увидела человеческую фигуру и в страхе отпрянула. Незнакомец улыбнулся – ну да, джинн и есть! Я немало их повидала, призывая в подземелье к султану, и теперь умела распознавать. Их человеческие тела слишком совершенны, будто отлиты из бронзы и отполированы, а возраст невозможно определить. Они древние и в то же время юные, прошли через многое, но не получили ни единой царапины.

Этот джинн отличался от других одеждой из какого-то давно забытого века, а ещё странным диковатым взглядом горящих алых глаз. Казалось, они готовы вспыхнуть, как тлеющие угольки, и испепелить всё вокруг.

Я подняла спичку выше, и на ногах и руках джинна блеснули железные кандалы, потемневшие от времени, но