Закон и беспорядок. Легендарный профайлер ФБР об изнанке своей профессии - Джон Дуглас

мнение о том, что процедура хабеас потенциально способна запустить бесконечный порочный круг после того, как исчерпаны возможности законных апелляций и соблюдены все необходимые меры безопасности. Это прозвучало на совещании во время саммита по борьбе с преступностью, которое проводил генеральный прокурор Ричард Торнбург в Вашингтоне в марте 1991 года. Джек выступил там от имени всех жертв преступлений и заявил: «Пока мы не узнаем о свершившемся наказании для тех, кто напал на нас или на наших близких, мы не сможем продолжать нормальную жизнь».

Это был один из первых залпов движения за права жертв, хотя в тот момент он остался не особо замеченным. Его базовая предпосылка чрезвычайно проста, но раньше она отсутствовала в спорах об уголовной юстиции. Если преступник заставил страдать жертвы и их родных, то они имеют право высказывать свое мнение при рассмотрении его дела.

Например, если обвиняемому при вынесении приговора разрешается представить любые придуманные им факты или доказательства, смягчающие его участь, то почему потерпевший или его оставшиеся в живых родственники не могут рассказать, какое зло преступление причинило лично им? Из такой поддержки родилась возможность подавать заявление о воздействии на жертву.

Коллинзы не остановились на достигнутом. Джек дал показания перед Конгрессом США, изложив точку зрения жертвы. Супруги появлялись в национальных телепередачах. Следуя линии, которую я обрисовал в Вандербильте, они описывали ужасные подробности убийства их дочери, чтобы аудитория поняла, каков облик того, кто способен на подобные зверства. Они не нанесли никому ни единого удара. Но при этом стали настоящими бойцами, несмотря на пенсионный возраст.

В знак признания их деятельности генеральный прокурор Уильям Барр, сменивший Торнбурга, попросил Джека присоединиться к министерству юстиции в качестве специального помощника директора Управления по делам жертв преступлений. Он согласился и два года поддерживал связь с потерпевшими и их организациями, проводил консультации по законодательным инициативам, находил способы сделать службу более эффективной и оперативной, а также старался показать, что правительство действительно заботится о жертвах и их семьях. Джек считал дело незавершенным, пока не достигнет своих собственных целей.

Тем временем Седли Элли и команда его защиты делали все возможное, чтобы дело не завершалось. После отказа на ходатайство о послаблении, где он указывал на нарушения в суде при вынесении приговора, Элли обратился в Апелляционный суд по уголовным делам.

Эта апелляция и решение растянулись еще на полтора года. В апреле 1994 года апелляционный суд вынес решение о том, что судья Эксли должен был заявить самоотвод из-за небрежного комментария, сделанного перед группой Ротари-клуба организации Rotary International. Он сказал, что один из способов снизить переполненность тюрем – «просто казнить некоторых людей, кто уже стоит в очереди на казнь». Поэтому было назначено новое слушание в суде низшей инстанции с новым судьей, и только потом вынесли решение по существу самого иска. Так прошло еще 14 месяцев.

На этом слушании снова был поднят вопрос о неэффективности защиты с упором на то, что первые адвокаты не предоставили дополнительных медицинских доказательств и свидетельских показаний о психическом состоянии Элли. Я присутствовал на этом слушании и могу сказать, что свидетельских показаний на эту тему хватало, к тому же судебное разбирательство не раз задерживали для проведения медицинского освидетельствования. После суда Элли ни разу не проявлял признаков размножения личности и не заговаривал вновь о Билли или о Смерти, а также о любых других личностях, что якобы толпились в его голове.

Уровень стресса для Джека и Труди стал критическим. Они не хотели отказываться от своей позиции, но знали, что если не вырвутся из этого сражения хотя бы на время, то они сломаются. В 1994 году они уехали из Вашингтона и поселились в комфортабельном доме, расположенном в небольшом поселке близ побережья Атлантического океана.

На следующий год Апелляционный уголовный суд штата Теннесси города Джексон отказал в иске о неэффективности адвокатов и наличии каких-либо других существенных недостатков. Эти выводы и вердикт присяжных, а также отсутствие доказательств невиновности повторялись снова и снова в ходе затянувшихся апелляций. На тот момент судебный протокол насчитывал 50 томов, занимая на полке три погонных метра.

В том же году, в основном благодаря работе Коллинзов и других таких же людей и групп, Конгресс принял, а президент Билл Клинтон подписал Публичный закон 104–132 о борьбе с терроризмом и эффективном применении смертной казни, частично направленный на предотвращение бесконечной переработки петиций хабеас корпус. Закон устанавливал процедуру судебного пересмотра, прежде чем федеральный окружной суд рассмотрит петицию. Это не решило проблему полностью, но определенно послужило началом к ее решению.

Сюзанна к тому моменту была мертва уже почти одиннадцать лет. Ни разу за это время Элли не отрицал убийство, не выражал раскаяния и не протянул каким-либо образом руки семье Коллинз. В 2002 году Элли снова обратился в Федеральный окружной суд Западного округа Теннесси, чтобы получить федеральную помощь по поводу хабеас корпус. Ему опять отказали, и он подал апелляцию в Шестой окружной апелляционный суд в Цинциннати, в чью сферу входят штаты Кентукки, Мичиган, Огайо и Теннесси. Был проведен еще один полный обзор дела и получен еще один отказ. Все факты соответствовали действующим законам.

Можно было подумать, что теперь-то это положит конец проволочкам и позволит властям вернуться к своей работе. Окружной прокурор подал ходатайство в верховный суд штата с требованием установить новую дату исполнения приговора. По моим подсчетам, это случилось уже в третий раз. Шестнадцатого января 2004 года суд удовлетворил ходатайство и назначил срок исполнения казни на 3 июня.

И тут вдруг тактика Элли изменилась. Он больше не настаивал, что не виноват, так как был невменяем. Теперь он стал просто не виноват. Он отказался от своего признания и от всех деталей, которые сообщал следователям, и заявил, что не убивал Сюзанну Коллинз. При этом не представил никаких доказательств, никакого алиби. Просто сказал, что его там не было. Если проверить вещественные доказательства, то его ДНК не найдут, а поэтому оправдают.

Четвертого мая, менее чем за месяц до той даты, когда ему была назначена смертельная инъекция, он подал прошение в Уголовный суд округа Шелби. Там рассмотрели дело и вынесли постановление на 23 страницах, отклонившее его ходатайство. Помимо прочего, там говорилось: «Заявитель не смог доказать разумную