Тропою тайн - Эйлин Гудж

Кровь приливала к лицу и шее Тони, когда он послал коня в воду.

Глубина пруда не превышала трех футов, но пересекать его верхом на лошади было все равно что идти по зыбучему песку. Модель буксира, оказавшаяся на пути Тони и захлестнутая волной, перевернулась. Впереди, в нескольких шагах от него, преступник отшвырнул в сторону миниатюрную яхту, и та разбилась, ударившись о каменную набережную.

Вонзив каблуки в бока Скотти, Тони откинулся назад всем телом и почувствовал, как мокрый, дрожащий конь взвивается на дыбы, поднимая тучи брызг. Сеть капель повисла в воздухе, превратившись в мельчайшие призмы солнечного света. Крики с берега слышались приглушенно, словно доносились из-под воды. Но тошнотворный треск кости под копытом опустившегося на все четыре ноги Скотти раздался отчетливо и резко, как хруст сломанной ветки.

Переведя дыхание и покрепче схватив револьвер, Тони соскочил с седла и метнулся туда, где скорчился преступник, прижимая к себе руку. Капли крови, стекающей из раны у него на лбу, расплывались во взбаламученной воде. Полный ненависти взгляд устремился на Тони. Посмотрев вниз, он увидел, что пистолет преступника лежит слишком близко, поблескивая под водой.

— Ты переоценил свои силы, — насмешливо бросил Тони преступнику, горделиво поглядывая на жадно пьющего воду Скотти.

Закованный в наручники, неудачливый беглец издал пронзительный вопль.

Через несколько минут, когда к ним присоединился запыхавшийся, красный Доэрти в сопровождении целой команды патрульных офицеров и машины «скорой помощи», арестованный еще продолжал вопить. «В Бельвью позаботятся о нем, — подумал Тони, — тем более что у него сломана рука».

Тони отвел коня в конюшню и остаток дня провел в Бельвью, ожидая, когда преступника осмотрят, а потом составил протокол и отправил его в офис окружного прокурора. К тому времени как он вернулся в служебное помещение отряда и отрапортовал о завершении дежурства, была уже половина десятого. А предстояло еще час с четвертью добираться до дома. Даже мысль о том, что ему оплатят сверхурочные часы, не подняла Тони настроение.

Подъехав к своему белому дощатому домику на тихой улочке Брюстера — в восьмидесяти милях к северу от центра города, в сонном округе Патнам, — он был так измучен, что мечтал лишь подогреть консервированный суп, съесть его и рухнуть в постель. В пять утра его поднял звонок будильника. Во рту ощущался отвратительный привкус, в глаза словно насыпали песок. Тони мог бы поклясться, что проспал не более десяти минут. Вскоре он уже вновь сидел за рулем, держа между ног бумажный стакан с кофе, купленным в придорожном кафе, и направлялся на юг по шоссе 684, чтобы не пропустить утреннюю поверку.

Тони правил машиной, а сквозь сонную одурь, похожую на похмелье, пробивалась одна-единственная мысль: «Скайлер… сегодня я увижу Скайлер».

Наступило воскресенье — день, когда нормальные люди ходят в церковь, неторопливо читают «Таймс», играют в гольф, звонят близким. Тони не помнил, когда в последний раз его выходной приходился на воскресенье. Обычно сумасшедший график не смущал Тони, но сегодня, как назло, стояла нестерпимая жара. Больше всего он опасался, что сегодняшняя экскурсия и встреча со Скайлер вызовут в нем слишком сильные эмоции.

Скайлер Саттон. Даже ее имя звучало аристократически. Каково бы ни было ее происхождение, она носила фамилию людей, родословная которых восходила к первым поселенцам Эллис-Айленда. «В год Скайлер тратит на одежду столько, сколько хватило бы мне на всю жизнь. А я до сих пор расплачиваюсь за карточки «Виза» и «Америкэн экспресс» для Полы!» Нетрудно догадаться, что у мисс Скайлер Саттон имеется в каком-нибудь банке солидный счет, а ее муж будет кататься как сыр в масле до конца своих дней.

Заметив, по какому пути направились его мысли, Тони спохватился. Какое отношение все это имеет к нему? Он не из тех мужчин, с которыми Скайлер хотела бы связать жизнь, — это ясно как день. И ему известны неплохие способы распорядиться своим временем — гораздо лучше тщетных попыток вписаться в тот круг, к которому он не принадлежит и не желает принадлежать.

Несмотря на это, воспоминание о том, как он держал Скайлер в объятиях, будоражило его. Под ее холодной маской скрывалась истинная страстность; смех испорченной девчонки не вязался с внешностью. Тони было хорошо с ней, как никогда прежде… Ну и что? Разве этого достаточно, чтобы всю жизнь провести вместе? Для Скайлер это всего-навсего проказы на сеновале с егерем, а для него — брызги шампанского после длительной засухи, светлое пятно на унылом сером фоне жизни разведенного мужчины.

Черт бы ее побрал! Внезапно внутренний голос Тони вкрадчиво заметил: «Ты же был с ней близок. И хочешь, чтобы это повторилось».

Покончив с утренними и дневными делами, Тони пытался убедить себя, что размышляет не только о холодном пиве и мягком кресле перед телевизором. После долгого, утомительного патрулирования Таймс-сквер, где в это время года всегда было неспокойно, он поднялся по лестнице в помещение отряда. К тому же Тони забыл дома мазь, которой обычно растирал ноющую поясницу.

Он взглянул на наручные часы со встроенным компасом на широком кожаном ремешке. Четверть четвертого. Через пятнадцать минут сюда явятся Скайлер с подругой. Черт! Эта встреча нужна ему не больше, чем непомерные амбиции Полы! Вместе с тем Тони ощутил предательский жар в чреслах.

Второй этаж здания был разделен надвое. В первой половине, окна которой выходили на улицу, размещалась штаб-квартира конной полиции, кабинеты инспектора и лейтенанта. Вторую половину занимал отряд Б. В этих комнатах не было окон, здесь теснились шкафчики для личных вещей. Двенадцать офицеров, только что закончивших дежурство, переговаривались, стоя под душем, хлопали дверцами.

Возле письменного стола и серого металлического шкафа дневальный, сержант Билл Девлин, радушно приветствовал Тони.

— Эй, Салваторе, я слышал, вчера тебе повезло и ты окунулся в пруд. Похоже, беглец, которого ты задержал, вряд ли захочет когда-нибудь вновь искупаться вместе с тобой. — Тучный сержант, через два года собирающийся уйти в отставку, знал больше полицейских баек, чем кто-либо из служащих отряда Б. Девлин расхохотался, довольный своей шуткой.

— Да, теперь ему не до купаний.

Тони расписался в журнале и направился в душевую.

До прихода Скайлер он принял душ и переоделся, рассудив, что, даже если не собирается спать с ней, от него все равно не должно нести потом.

Надев потертые джинсы и тенниску с эмблемой «Последний из легкой кавалерии», Тони спустился в денник Скотти и хорошенько растер его полотенцем — такие растирания гнедой любил больше, чем сахар. Он уже заканчивал, когда в конюшне появилась Скайлер.