Наваждение - Шарлотта Лэм

Лицо тетушки Флер прояснилось.

— О да, я помню, она мне как-то говорила — ее школьная подруга вышла замуж за юриста, который живет там. Шанталь ездила на их свадьбу незадолго до этого несчастного случая. Ну, по крайней мере она будет не одна. Какая трагедия для нее — думать, что ее муж жив, а потом вдруг осознать, что все это время она ухаживала за другим. Бедная девочка!

Элизабет была рада, что так никому и не рассказала о том, что Шанталь едва не задавила ее. Она не сказала об этом даже Дэмиану, да и не собиралась. Шанталь ведь пожалела потом о случившемся, и Элизабет не сомневалась в ее искренности — этот случай говорил лишь о том, как неистовы были чувства Шанталь.

— Да. — проговорила Элизабет. — Бедняжка, теперь она потеряла обоих.

Вики бросила на нее проницательный взгляд, и Элизабет поняла, что Вики догадывалась, как много на самом деле потеряла Шанталь.

Дверь распахнулась — на пороге с ошарашенным видом возник Макс.

— Лиз, он ждет тебя, — сказал он. Она поняла, что Дэмиан рассказал ему правду и Макс поверил ему. — Из меня точно вышибли дух, — сказал он, не обращаясь ни к кому в частности. — Я никогда не слышал ничего подобного. Об этом нужно бы снять фильм!

Элизабет рассмеялась и прошла мимо него. Макс поймал ее за руку и, наклонясь к ней, прошептал:

— Не забудь, радость моя, у тебя контракт… Выходи замуж за этого парня, если хочешь, но не пытайся уйти от меня. Ты разобьешь мое сердце, не говоря уже о сердце моего банковского управляющего!

— А я и не знала, что у тебя есть сердце, — засмеялась Элизабет, и Макс усмехнулся.

— Не многие знают — но есть, прямо тут… — он дотронулся до своего пиджака.

— О! — удивленно воскликнула Вики. Макс вопросительно посмотрел на нее.

— Ваше сердце по идее должно быть с другой стороны, — добродушно улыбнулась она.

— Однако мой бумажник именно здесь, — сказал Макс, доставая его из внутреннего кармана.

Вики захихикала.

— Что ни говори, он честный парень, а?

— Я не совсем уверена, что это слово здесь подходит, — сказала Элизабет. — В одном он точно честен — если уж подпишет с тобой контракт, то вытянет из тебя все жилы.

— Можешь называть меня безжалостным, — крикнул ей вслед Макс, — но соблюдай наш договор, иначе в следующий раз уже я буду преследовать тебя и в снах и наяву.

Все еще улыбаясь, она закрыла за собой дверь. Дэмиан стоял возле окна, глядя в сад. Она оперлась на дверной косяк, с улыбкой наблюдая за ним, — она была так счастлива, что ей даже не нужно было ничего говорить.

— Я не думаю, что смог бы жить в Нью-Йорке, — проговорил он. — Но и здесь жить я не могу. Здесь все напоминает о прошлом.

— В Новой Англии очень хорошо, — сказала Элизабет. — Окрестности прекрасны — мы могли бы жить в Беркшире, а раз или два в неделю я бы связывалась с Нью-Йорком. Я спокойно могу работать дома. Контракт у меня еще на два года, и Макс ни за что не освободит меня раньше.

— Знаю, — сухо сказал Дэмиан. — Он объяснил мне все довольно ясно, извергая при этом дым и пламя, словно огнедышащий дракон.

— Мы можем по крайней, мере попытаться, — сказала с надеждой Элизабет, — Если тебе там не понравится, мы всегда можем вернуться в Европу и поискать что-нибудь еще.

Он обернулся, и их взгляды встретились; ее сердце заколотилось сильнее. Дэмиан протянул к ней руки, и она бросилась к нему, как в ту ночь, когда она увидела его на берегу реки. Он крепко прижал ее к себе. Элизабет подняла лицо, и он страстно приник к ней в долгом поцелуе.

— Не имеет значения, где мы будем жить, — пробормотал он немного погодя. — Главное, что мы вместе. — Он хрипловато рассмеялся, прижимаясь щекой к ее волосам. — Если ты хочешь жить в Новой Англии, мы будем жить в Новой Англии. И не только потому, что Макс пообещал положить меня на лопатки, если я не позволю тебе продолжать работать на него, пока не выйдет срок контракта, но главным образом потому, что с этой минуты я собираюсь ни на секунду не спускать с тебя глаз. — Он поднял голову и взглянул на нее, в его глазах полыхнул огонь.

— О чем это ты? — спросила смущенно Элизабет.

Он улыбнулся ей дразнящей улыбкой.

— Я хочу написать тебя.

— Что? Снова? — Она засмеялась. — Ты писал меня сотню раз!

— Ты была так прекрасна, когда выходила из воды той ночью, — сказал Дэмиан, глядя на нее, слегка склонив голову набок. — Серебристая светящаяся кожа, длинные пряди волос, рассыпавшиеся по плечам…

— О нет. — пробормотала она. — Ты ведь не…

— Свет падал на твое плечо, — продолжал он, не слушая ее. — Высвечивал здесь… — Он нежно дотронулся до ее груди. — Твои волосы были…

— Дэмиан! — запротестовала Элизабет, но он ее не слушал. Он отступил, не сводя с нее глаз.

— Пойдем! — сказал он.

— Пойдем куда? — Она непонимающе заморгала.

— Вниз к реке — я хочу сделать предварительные наброски.

— Не сейчас Дэмиан.

— Свет, конечно, был тот, но мы сможем исправить это позже, ночью. — сказал он, взяв ее за руку и увлекая за собой.

— Ты шутишь! — воскликнула она, но он был весь в своих мыслях и ответил не сразу.

— Ночь будет теплой. — сказал он. — Это хорошо — я хочу схватить те мгновения, когда на твоих бедрах блестят капли воды — это так великолепно.

— Я не собираюсь стоять всю ночь по пояс в воде, пока ты будешь рисовать, — запротестовала она.

— Ну зачем же, — рассеянно приговорил он.

Они вышли в холл и тетушка Флер с кухни улыбнулась, однако на ее лице промелькнуло удивление.

— Вы уже уходите?

Дэмиан взглянул на нее так, будто впервые увидел, но потом словно очнулся и сказал:

— О, здравствуйте, мы ненадолго, — и, схватив Элизабет за руку, потащил ее к двери. Когда они вышли из домика, она оглянулась и помахала рукой тетушке, Вики и Максу, растерянно наблюдавшим за ними из дверей кухни. Но Дэмиан снова потянул ее за собой, и она уже не оглядывалась.

— Дэмиан, подожди, — запыхавшись, выдохнула она. — Ты не взял с собой альбом.

— У меня в крепости есть альбом.

— Но ты же не думаешь, что я разденусь и буду плавать нагишом средь бела дня. — Она не знала, то ли смеяться, то ли поколотить его. — Мы наверняка будем не одни — там кто-нибудь может рыбачить или просто прогуливаться!

— Если кто-нибудь нам помешает, мы отправимся в крепость, — ответил он.

— Какое рвение! Неужели тебе так хочется скорее приступить к работе? — пробормотала Элизабет.

Дэмиан резко остановился и внимательно взглянул на нее. В его глазах искрился смех.

— Я бы не стал называть работой то, к чему так жажду приступить, — сказал он. — Иногда, дорогая, ты соображаешь крайне медленно.