Возрождение Бога-Дракона - Андрей Смирнов

— А ты сам — знаешь? — Голосом Морганы ответила пустота. Я промолчал, и она тоже больше ничего не сказала.

Тянулись часы… В следующий раз Моргана появилась вместе с девочкой. Королева принесла таз с водой, мази и полоски ткани, и Мелисса должна была ассистировать ей.

— Зачем мы ему помогаем? — Со злостью спросила девочка. — Ты ведь знаешь, какой он плохой.

Она сделал движение, как будто хотела бросить чистые повязки на землю. Взгляд Морганы не позволил ей этого сделать.

— Наша помощь для него — мучительнее пытки, если тебя это утешит, — сказала ей ла Фей. — Посмотри на него: его аж трясет от желания что-нибудь сделать с нами, а он не может. Дай мне одну повязку. Теперь держи лубок.

Они поменяли повязки, сняли с меня вонючую одежду, вымыли меня и ушли. Вскоре Моргана появилась опять — принесла плащ, чтобы укрыть меня.

— Почему ты хотел убить Мелисандру? — Спросила она. — Испугался, что девочка вырастет и захочет отомстить?

Я об этом не думал, но теперь, когда она упомянула о таком мотиве, понял, что это могло бы стать прекрасным рациональным объяснением моего поступка.

— Какая ты догадливая. — Хмыкнул я.

Она некоторое время молчала, разглядывая меня.

— Нет, — произнесла она наконец. — Причина в чем-то другом. Ты слишком безрассуден, чтобы опасаться какой-либо угрозы в будущем. Так в чем же дело?

— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил я.

— А ты не отвечаешь на мой.

— Значит, мы в равном положении, не так ли?

— Нет, не в равном.

Я презрительно усмехнулся.

— Ты победила меня, но свою волю ты мне не навяжешь.

— Ты задаешь мне вопросы, потому что хочешь что-то понять, — терпеливо разъяснила Королева. — А я задаю вопросы для того, чтобы ты кое-что понял. Теперь понимаешь разницу?

— Твоя забота обо мне очень трогательна. — Я опять ухмыльнулся, на этот раз с явной издевкой.

Моргана вздохнула.

— Я могу помочь твоему телу исцелиться, но исцелить свою душу и ум ты сможешь лишь сам… если это вообще возможно.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты не понимаешь, потому что не хочешь пройти путь, ведущий к пониманию. Почему ты хотел убить Мелисандру?

Я заскрипел зубами и несколько секунд молча дышал, утихомиривая ярость.

— Потому что, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Ее дед охотился за мной и другими выпускниками ШАД. Он убил девушку, которая была мне дорога. К сожалению, я убил его слишком быстро. Не успел насладиться процессом. А она… в девочке его кровь.

— Ты хотел отомстить мертвому деду, мучая его внучку?

— Не деду… — Я замолчал, подыскивая слова. — Не знаю, как объяснить… Она к этому причастна. Пусть и не сознательно и не по своей воле.

— К чему причастна?

— К тому, что было совершено ее семьей… ее дедом.

— Ты воспринимаешь Альфреда не только как индивидуума, но и как представителя некой общности, семьи. — Задумчиво констатировала Моргана. — И считаешь, что платить по счетам должно все целое, а не какая-то одна его часть.

— Да. Наверное, так.

— Предположу, что ты вырос не дикарем, — продолжила она. — Не так ли?.. Тебе не кажется странным иметь подобные взгляды?

— Считаешь, это глупо?

Она покачала головой.

— Разные существа видят мир по-разному. То, о чем ты сказал — особенность, на которую ты сам должен был обратить внимание.

— Особенность? — Я рассмеялся. — Да я весь особенный, с ног до головы.

Она не ответила, молча смотрела на меня, и ни малейшего намека на веселье на ее лице не было заметно.

— Зачем Альфред стал охотиться на тебя? — Спросила она. — Для чего ему убивать твою девушку?

— Это опять вопрос, который должен помочь мне что-то «понять»? — Я засмеялся во второй раз. — С первым разом вышла осечка?

— Кто же виноват, что ты криво стреляешь? — Она пожала плечами. — Итак, зачем Альфред…

— Э-э-э, стоп-стоп-стоп. В эту игру я больше не играю. Не вижу ни малейшего смысла отвечать на вопросы, ответы на которые тебе уже известны.

— Они неизвестны тебе, — парировала Моргана. — Что касается меня, то я, хотя и не следила пристально за жизнью Альфреда Пендрагона, сильно сомневаюсь в том, что он просто так мог начать охоту на тебя или что он виновен в убийстве…

— Сомневаться ты можешь сколько угодно, — перебил ее я. — Но если это был не Альфред, то кто?!

— Хороший вопрос, — похвалила она меня. Из ниоткуда в ее руках появилась шоколадная конфета, которую она не замедлила сунуть мне в рот. — Задавай такие вопросы почаще, и, может быть, сумеешь выбраться из той ямы, в которую сам себя посадил.

Я со злостью выплюнул конфету.

— Не делай так больше! Сука!

— Кажется, ты способен вести себя прилично лишь очень недолгое время, — она повернулась и стала отдаляться от меня. — Значит, теперь тебе пора отдохнуть.

— Кое-кто кое-с-кем не поделили этот чертов мир! — Прокричал я ей вслед. — Один человек хотел объединить Европу, а затем и всю планету, а Альфред хотел сохранить статус-кво любой ценой. Довольна?! Твой долбанный Альфред вцепился в свою власть над Англией и Вестготией как клещ, и не хотел двигать жопой, хотя его вежливо просили подвинуться! Довольна?! Устраивает тебя такой ответ?!.

Она не ответила, и вскоре я понял, что ору в никуда, будучи единственным живым существом на много километров вокруг. Что это вообще за место, куда она меня поместила? Степь? Но почему здесь никогда не меняется освещение? Нет ни насекомых, ни травы, ни звезд на небе.

Я перестал орать и закрыл глаза, тяжело дыша. Разговор с чертовой ведьмой меня вымотал.

18

Я потерял счет времени, но полагаю, что Моргана появлялась не реже одного или двух раз в сутки. Иногда с ней приходила Мелисандра — и тогда они меняли повязки и мыли меня, но это было совсем редко. Чаще Королева появлялась одна — приносила что-нибудь поесть и попить. В общем, у меня было много времени на то, чтобы подумать о своей жизни.

— Что это за место? — Спросил я у нее, когда она появилась в очередной раз.

— Реальность, которую я соткала специально для тебя, — ответила она.

Соткала реальность? Я недоверчиво посмотрел на нее. Но нет, похоже, она не шутила…

— Если это правда, ты… очень могущественна.

Она посмотрела мне в глаза и сказала:

— Не очень.

Я чувствовал, что сказанное ею имело какой-то подтекст, который, по ее мнению, я мог бы понять — но я не понимал, на что она намекает. Взяв этот момент на заметку, я заговорил о другом.

— Если верить легендам, вы с Мерлином отчаянно враждовали. Почему же ты помогаешь его потомкам?

— Мы действительно враждовали, — по ее губам скользнула улыбка, но улыбалась Королева не мне, а каким-то своим воспоминаниям. — Но когда он умер… когда Нимья, его любовница и моя ученица, наложила на него заклятье смертного сна… все стало иначе. Мы слишком долго с ним воевали, слишком привыкли друг другу. А ведь мы были очень похожи. Он, как и я, был человеком только наполовину. И у меня и у него когда-то был выбор, кем стать, природе кого из родителей следовать. Мерлин выбрал быть человеком и стал великим магом. Я… я стала тем, кем стала.

— И кем же?

— Стихиалью. Королевой Яблочного Острова.

— Почему на нем никто не живет, кроме тебя?

— А почему ты решил, что на нем никто не живет? Только потому, что ты никого не видел? — Она усмехнулась. — Я кормлю тебя сама потому что не хочу, чтобы ты убил кого-нибудь из моих подданных. Я могу обмануть твою силу, но они, скорее всего, этого сделать не смогут.

Я долго молчал перед тем, как произнести следующую реплику. Она далась мне с огромным трудом.

— Мне… жаль, что мы поссорились.

— Я с тобой не ссорилась, — сказала Моргана. — Обещай, что не тронешь Мелисандру — и я тебя отпущу.

— Что? — Я не мог поверить своим ушам. — Вот так просто отпустишь?

Она кивнула.

— Ты поклялась оберегать род Мерлина. Почему ты не мстишь мне за Альфреда?

— Уберечь и отомстить — разные вещи.

— Но все же. Я убил Альфреда. Я напал на тебя и оскорбил тебя. Неужели у тебя нет ко мне неприязни?

— Зло, которое живет в тебе — уже давно не столько твоя вина, сколько беда. Я знаю, кем ты был и видеть кем ты стал сейчас… — Она покачала головой. — Это ранит больней, чем все твои оскорбления.

Я долго молчал. Если она не лгала — мне трудно было в это поверить, но если… если она не лгала, то я был полным идиотом.

А если это манипуляция? — шепнул внутренний голосок. Ведьма демонстрирует сострадание, чтобы ты доверился ей. И если ты это сделаешь — вот тогда ты точно будешь полным идиотом.

— Ты знаешь обо мне больше, чем я сам, — произнес я вслух.

— Так и есть.

— Расскажи мне, кто я.

— Расскажи мне, почему ты решил, что именно Альфред охотится за тобой.

— Нет, — помолчав, произнес я. — Не могу. Это уже касается не только меня.