Замуж за орка, или Эльфы тоже плачут - Ирина Успенская

Ну что за манера!

«Но будь откровенна сама с собой, Элизабет Рауль, тебе приятно сидеть, прижавшись к груди этого невыносимого орка, приятно ощущать под руками твердость мышц, приятно вдыхать его запах. Ты видишь в нем мужчину, способного принимать решения, мужчину, которому не стыдно подчиниться, мужчину…»

— Открой глаза, женщина.

Элизабет вцепилась в ремень мужа и несмело приподняла голову.

— Ах!

Они стояли на вершине холма, впереди синело и мерцало огромное озеро, сливающееся с горизонтом, а до самых гор расстилалась степь.

— Она никогда не бывает одинаковой. Утром спокойная и безмятежная, днем изменчивая, как океан, вечером таинственная и манящая. В любую пору года, в любую погоду. То свежая зелень, то цветное разнотравье, то золотая щедрость созревших лугов. Нет места под луной прекраснее, чем наша степь.

Элизабет подняла на него удивленные глаза. Этот неотесанный орк, хам и грубиян, который умеет только рычать и скалиться, — поэт и романтик? Так он только притворяется грубым и невежественным! Как же мало она знает о своих мужьях. Нужно обязательно расспросить о них тетушку Сагху после того, как она попросит у Элизы прощения за свое недостойное поведение.

— Я никогда не видела места красивее.

— А что ты видела в своей жизни, ханым?

Дыхание Шеола скользнуло от шеи по ложбинке спины, вызывая непонятное томление.

— Я ездила с папенькой в столицу. Когда была маленькой, — тихо ответила Элиза, понимая, что похвастать ей нечем.

Вся ее жизнь прошла в стенах родового замка, да и сама она не стремилась путешествовать, считая, что главное для девушки — это удачно выйти замуж.

— Дри любит тень лесов, где вековые мэллорны упираются кронами в небо, а солнечные поляны чередуются с прохладой тенистых кущ, но мне не нравится лес. Я люблю свободу, ветер, скорость. Лишь море может сравниться с безбрежным простором степи.

— Я никогда не видела моря. Оно больше этого озера?

Элиза показала рукой вдаль.

— В миллион раз, крошка. Я собираюсь посетить троллей, если хочешь, могу взять тебя с собой.

Шеол наклонился ниже и длинным тягучим движением лизнул Элизу в щеку.

— Если ты меня хорошо попросишь, — шепнул он низким воркующим голосом, от которого по телу прокатилась легкая дрожь.

Ну отчего на нее так действуют прикосновения этого грубого орка?

— Маркиза Рауль никогда ничего не просит, — ответила Элизабет.

Ей вдруг захотелось пококетничать. Она лукаво стрельнула глазами, медленно провела кончиками ногтей по мощному предплечью мужа и сама испугалась своей смелости.

— Так ли это? — усмехнулся орк и хлопнул ее по обтянутой замшевыми штанами попке.

Элизабет моментально вспыхнула и обиженно отвернулась. Неужели он теперь постоянно будет напоминать об их первой встрече?

— Ты очень мило краснеешь. Так же мило, как и просишь.

Шеол хохотнул, легко пересадил ее спиной к себе, обхватил рукой за талию, прижимая сильнее, и щелкнул поводьями.

Элиза вновь зажмурилась и завизжала, когда большой зверь с ревом понесся вниз с холма, но спустя некоторое время она начала получать удовольствие от скачки. Крепкая и надежная рука Шеола, ветер, развевающий выбившиеся из косы волосы, мелькающие пятна цветов — все это вызвало в душе волну ликования и ощущение свободы. О, теперь она понимала своего старшего мужа. Хотелось кричать уже не от страха, а от восторга, но подобает ли госпоже так себя вести? А почему бы и нет? Здесь не чопорное общество аристократов, лживое и фальшивое, где твоя родословная значит больше, чем ум и характер. Здесь орочьи степи, где все свободны от условностей, а значит, и она будет вести себя как ей нравится. И Элизабет позволила себе это. Она громко и радостно закричала, раскинув руки и подставив ветру лицо:

— Держи меня, хан!

Шеол усмехнулся и подумал, что девчонка наконец-то начинает ему доверять. Да его и самого возбуждало ее робкое желание стать чуть-чуть более открытой. Люди глупы, они придумали для себя множество правил и забыли, что значит быть свободными.

Озеро встретило их ленивыми волнами, накатывающими на песчаный пляж, и жаркими солнечными лучами, требующими раздеться и окунуться в прохладные воды.

Шеол снял Элизу с драка, расседлал скакуна и, достав из переметной сумки одеяло, расстелил его на широком плоском камне. Сверху бросил два полотенца.

— Раздевайся.

Не обращая больше внимания на жену, он стянул с могучих плеч рубаху, затем сбросил сапоги и, не спеша избавившись от штанов, остался нагишом. Элизабет моментально покраснела и отвернулась.

— Что, не нравлюсь? — прозвучало вкрадчиво у самого уха, и Шеол потянул завязки ее рубахи. — Ты же видела меня голым.

Ну да, видела! Но одно дело — полумрак спальни, а другое — вот так, нагло и бесстыже, при свете дня!

— Снимай штаны, или прямо в них брошу в воду.

В голосе Шеола чувствовалась насмешка. Орк расшнуровал рубаху и медленно снял ее с застывшей Элизабет.

«И ведь бросит», — подумала Элиза, села на одеяло, сняла сапожки и штаны и осталась в одной батистовой сорочке, которая прикрывала все, что показывать мужчинам считалось очень неприличным. И пусть только попробует заставить ее расстаться с этим последним бастионом приличий!

Хан только хмыкнул и столь провокационно качнул бедрами, что Элиза вновь вспыхнула, старательно отводя взгляд, который так и тянуло туда, куда воспитанные девушки никогда не смотрят.

— Ты плавать умеешь, ханым-бай?

— Где мне было учиться плавать? В корыте? — огрызнулась Элизабет, ожидая насмешек, но Шеол просто подхватил ее на руки и прыгнул в воду.

После жаркого воздуха вода показалась Элизе ледяной, но спустя мгновение она поняла, что ошибается. Приятная прохлада обволакивала тело, даря свежесть и снимая усталость.

— Попробуй встать.

Шеол поставил ее на дно, но руку не отпустил.

Вода доставала Элизабет до ключиц, легкое течение раздувало сорочку, задирая ее вверх и оголяя ноги. Но девушка не обращала на это внимания, хотя вода была прозрачной, и Шеол, не скрываясь, пялился на стройные ножки и торчащую грудь. Больше всего Элизабет боялась, что он отпустит ее руку.

— Знаешь, как у нас учат детей плавать?

— Бросают на глубину и ждут, кто выплывет?

Элиза сильнее вцепилась в руку орка.

— Нет, конечно.

Шеол оскалил клыки и приблизился непозволительно близко.

— Держись за меня, женщина, если не хочешь утонуть.

И он отпустил ее руку, отступая на глубину. Элизабет оттолкнулась ногами от дна, всплыла и обняла мужа двумя руками за мощную шею, а ногами на всякий случай обхватила за талию и не сразу поняла, отчего Шеол так довольно заулыбался. А когда поняла, было поздно. Противный орк уже стоял по подбородок в воде, а значит, ее здесь накроет с головой. Чем она так прогневала Богиню, если та послала подобные испытания? Вот будет хохотать эта выскочка Амадея, если Элизабет утонет в степи! Не дождется!