Срочно нужен папа - Арлин Джеймс

— Значит, вы Джексон Тайлер, — протянула Фанни. — Так-так. Видный мужчина, ничего не скажешь. Слишком видный для Хеллер Сьюзен. — Она выставила бедро и оперлась о него рукой. — Я так и думала, что вы не ее поля ягода. Что вам нужно от моей девочки? Впрочем, я и сама это прекрасно знаю.

Джек почувствовал приступ бешенства. Он нагнулся и поставил Коди на ноги.

— Пойди-ка лучше к брату с сестричкой, — твердо посоветовал он.

Коди бросил взгляд на Фанни и кивнул. Проходя мимо нее, он буркнул неодобрительно:

— Тебе же не разрешается здесь курить.

— Мне не разрешается курить в присутствии детей, — ответила она своим пропитым голосом. — Так что выметайся отсюда и сиди с остальными в спальне, пока я вас не позову.

Джек сглотнул, удерживая резкие слова, готовые сорваться с языка, руки его сжались в кулаки.

— Я не потерплю ваших грязных намеков.

— Никаких грязных намеков я не делаю, дорогуша. — С этими словами Фанни пересекла комнату, наклонилась над низенькой книжной этажеркой в углу за диваном, да так, что из-под задравшейся тонкой юбки выглянули, к смущению Джека, голые ляжки до самого основания. Сняв что-то с верхней полки, она на вытянутой руке поднесла Джеку.

Не понимая, в чем дело, Джек взял какую-то брошюру в мягкой обложке, но, едва взглянув на нее, понял, что это «SAT» — тест ученических способностей, то есть те самые бумаги, которые в их штате выдаются каждому абитуриенту высшего учебного заведения. Сперва Джек подумал, что их забыла здесь Мэри-Бет, но при ближайшем рассмотрении он обнаружил внизу страницы подпись Хеллер. Хеллер будет учиться! Его охватила гордость. Все ясно. Она достаточно умна, чтобы понимать: только образование даст ей надежду выбраться из той ямы, в которой она оказалась. Джек не мог удержаться от счастливой улыбки.

— Так и есть! — возгласила Фанни обличительным тоном. — Вы забиваете ей голову всякой ерундой, разве не так? Внушаете ей надежды, которые не могут сбыться, это ясно как Божий день.

— Я ничего об этом не знал, — искренне признался Джек.

— Я сразу вас раскусила, — продолжала Фанни, не обращая ни малейшего внимания на его возражение. — И предупредила мою девочку — от вас ей ждать нечего, вы лишь усложните ей жизнь.

Джек чуть было не расхохотался. Кто будто жизнь Хеллер можно еще усложнить! Уж дальше ехать некуда! Он положил брошюру на стол.

— Вы, по-видимому, недооцениваете свою дочь. У нее хватает ума осознать, что требуется в этом мире, чтобы достигнуть успеха. А работы, видит Бог, она не боится.

— И вот что он ей послал! — воскликнула Фанни, под перезвон браслетов взмахивая руками с зажатой в одной из них дымящейся сигаретой. — Трех детишек, цепляющихся за ее юбку, и эту старую развалюху, в которой зимой зуб на зуб не попадает. — Она затянулась и выпустила струю дыма. — Я заберу ее к себе, так и знайте. И детей тоже. — Она усмехнулась и лукаво добавила: — Кэрмоди уже живет у меня.

— С чем я вас и поздравляю, — съязвил Джек.

— Кэрмоди нормальный мужик, — пожала плечами Фанни. — Умеет ценить радости жизни, как все прочие, включая и вас.

— У нас с ним разные представления о радостях жизни, они отличаются друг от друга, как день и ночь.

Дымя сигаретой, она посмотрела на кончик своего носа.

— Думаю, что это не так.

— Думайте, что вам угодно, — пожал он плечами.

— Вы зря теряете время, — заявила Фанни, вызывающе выставляя ногу перед собой. — У Хеллер никогда не было вкуса к радостям. Неудивительно, что у нее такая трудная жизнь.

— Жизнь ее трудна из-за того, что от отчаяния она сделала неправильный выбор. И никто даже не пытался ей помочь.

— Вы меня возмущаете, — гордо выпрямилась Фанни.

— А вы меня. Вы стоите в доме своей дочери и критикуете ее почем зря, а вам бы следовало гордиться тем, как она строит свою жизнь! Она не покладая рук работает, чтобы прокормить себя и детей. И она гордится этим, а уж детей своих любит больше всего на свете. Ради них она хочет добиться большего, а вы считаете это ерундой. Вот против этого ей и приходится всю жизнь бороться, и она борется! Трудится она чуть ли не до изнеможения, но зато в любом обществе может высоко держать голову. Она заслуживает всяческой поддержки, и я со своей стороны сделаю все, чтобы ее поддержать.

— Как же, как же! — скептически пробормотала Фанни, глядя на него так, будто у него выросла вторая голова.

У Джека не осталось сомнений: до нее не доходит смысл его речей. Он вздохнул и покачал головой.

— Идите домой, миссис Свифт. Я останусь с детьми.

Фанни с тоской посмотрела на дверь: было очевидно, что ей страшно хочется уйти, но мешает упрямство. Она вздернула нос повыше, в очередной раз выпустила дым и заявила:

— Обойдемся. Вы, Джек Тайлер, нам не нужны.

— Зато мне нужно здесь остаться, — откровенно возразил Джек. — Идите домой.

Фанни потушила сигарету о блюдце.

— Хм-хм-хм…

— Иди домой, бабушка, — неожиданно произнес детский голос.

Повернув голову, Джек увидел Коди и Панк в конце коридора. Панк встретила его взгляд, не отводя глаз, а затем перевела их на бабушку. Коди улыбался так широко, что его рот занял пол-лица, а говорила от имени обоих Панк.

— С нами посидит мистер Тайлер, — твердо заявила она. — А ты можешь идти домой. Тогда нам не придется отсиживаться в спальне, пока ты куришь.

— Глупее правила не придумать, если вы желаете знать мое мнение, — пробормотала Фанни, но в следующую секунду схватила свою сумочку, засунула туда сигареты и перекинула через плечо огромную кожаную торбу с золотыми узорами на черном фоне. Уже в дверях она пригрозила детям пальцем: — Передайте маме, чтобы она не звала меня сюда без нужды. У меня, как вам известно, своя жизнь.

Повернувшись к Джеку на своих высоченных каблуках-ходулях, она тихо, чуть ли не шепотом, сказала вместо прощания:

— И все же я уверена: вы принесете моей девочке одни неприятности. Это дитя никогда не знало, что для нее хорошо, а что плохо.

Джек прикусил язык, чтобы ненароком не нагрубить ей. Как только за Фанни захлопнулась дверь, он обратился к детям:

— Мне кажется, вашей бабушке я не понравился.

Панк взглянула на него отсутствующим взглядом. Джеку очень хотелось ее приласкать, но внутренний голос подсказал ему, что время для этого еще не наступило. Панк прислонилась к дивану и вымолвила:

— Папа часто говорит, что Фанни нравятся все мужчины подряд.

— А бабушка любит повторять, что у нее всегда было больше поклонников, чем у мамы, — подхватил Коди.

Джек решил первое заявление обойти молчанием и ответил Коди: