Адвокат Империи 10 - Ник Фабер

будет ему имя, что ли, и правда придумать, а то совсем как-то странно выходит.

Хотя… пёс он и есть пёс. Чё выдумывать-то? Ксюшу, что ли, спросить?

* * *

Смородин не обманул.

Граф обещал, что приглашение на аукцион доставят в воскресенье утром. Его и доставили. Приехал курьер в деловом костюме и передал мне закрытый конверт. Дорогая бумага. Гербовая печать. Внутри белоснежный лист с коротким приглашением и моим именем. Похоже, у Филатовых всё устроено серьёзно. Хотя о чём это я? Там ведь будут все, так сказать, сливки общества.

К слову, я позвонил Смородину и предупредил, что буду на приёме не один. Что любопытно, он не стал спорить, как я думал изначально. Я ведь сразу не сказал ему, с кем именно приду на это мероприятие. Почти ждал, что он попытается отговорить меня от подобной затеи, но нет. Лишь пообещал, что достанет ещё одно приглашение ближе к вечеру.

Каково же было его удивление, когда я сказал, что оно не потребуется. Ещё больше он удивился, когда я сообщил, с кем именно приеду.

Но это всё лирика. Разговор был не очень длинным и весьма предметным. Тем более что на лишнюю болтовню тратить время я не хотел. Его и так немного. Наскоро позавтракав, я быстро разобрался с делами моих университетских подопечных, после чего, получив от Марины сообщение со временем и местом, направился на встречу.

Единственное — потратил пять минут, чтобы попросить Князя о двух одолжениях. Первое будет стоить мне денег. Второе… ну второе не будет стоить ничего, кроме собственного спокойствия.

В взяв такси, я поехал по нужному адресу. Адресом этим в итоге оказался небольшой ресторан в уже знакомом мне районе. Случайно или же, скорее всего, намеренно, но Марина выбрала заведение всего в пяти минутах ходьбы от здания, где располагался офис её отца.

Найдя небольшой ресторанчик, зашёл внутрь и быстро осмотрел зал в поисках Марины. Забавно. Она специально выбрала столик, сидя за которым её отец не будет видеть то, что творится у выхода, расположенного за его спиной?

Эх, если честно, совсем не хотелось участвовать в этом деле, но… Марина просила о помощи, а я не привык бросать друзей в беде, когда они просят.

Вдох-выдох. Соберись, Саня. Вперёд.

Я спокойно подошёл к их столику, услышав обрывок разговора.

— … Я говорил тебе, чтобы ты работала у меня, а не в этой поганой фирме, — зло произнес её отец, на что Марина закатила глаза. — А теперь вообще не пойми чем занимаешься!

— Я сама решаю, что мне делать, — явно резче, чем ей хотелось бы, произнесла она. — И не тебе мне указывать…

Тут она заметила меня, и в её взгляде загорелась надежда, сплетенная с облегчением утопающего, что только что увидел спасательный круг.

— Саша, спасибо, что приехал, — выдохнула она.

Разумеется, это не могло не остаться незамеченным со стороны её отца. Он повернул голову и смерил меня пристальным взглядом, который почти сразу же стал презрительным.

— А он что тут делает⁈ — выплюнул он в мою сторону.

— Владимир Викторович, — кивнул я, сохраняя исключительно холодный и деловой тон. — Ваша дочь попросила меня…

— Да мне плевать, о чём она тебя просила, — резко сказал он, вставая со стула, после чего повернулся к Марине. — Я сказал, что мне не нужна ничья помощь! Особенно его.

— Пап, Саша может помочь, — предприняла она ещё одну попытку, пытаясь удержать отца. — Он способен…

— Я сказал нет, — рявкнул её отец так, что в нашу сторону покосились сидящие за ближайшими столиками посетители ресторана. — Я разберусь сам. Тем более без подсказок какого-то поганого корпоративного выскочки вроде тебя!

Последнее уже предназначалось мне, но я пропустил то, с каким презрением это было сказано и… хотя нет. Не пропустил.

— Конечно, валяйте, — спокойно отозвался я. — Опозорьтесь ещё сильнее. Станьте не только дерьмовым отцом, но ещё и паршивым юристом.

Он уже успел надеть своё пальто, когда услышал мои слова. Если честно, в тот момент, когда он повернулся в мою сторону и посмотрел едва ли не красными от бешеной злости глазами, я был уверен, что он мне врежет.

А нет. Сдержался. Впрочем, оно и неудивительно. Мы тут все люди взрослые, прекрасно понимаем, что рукоприкладство не только глупо, но ещё и опасно.

— И это мне говорит кто? — практически прошипел он мне в лицо. — Ты? Убогий стажёр, которого выгнали с работы?

Отец Марины повернулся к дочери и ткнул в меня пальцем.

— Этого ты хотела? — заявил он. — Думаешь, какой-то корпоративный неудачник, который даже испытательный срок на работе не продержался, окажется более опытным, чем два десятка моих людей?

— Пап, я тебя прошу. — Марина уже сама встала и подошла к отцу в попытке его убедить. — Ты не знаешь его так, как знаю я…

— Это как? — зло бросил её отец. — Чего я не знаю? Что ты спишь с ним? Это ты хочешь сказать?

— Да с чего ты вообще это взял⁈ — воскликнула она. — При чём тут это вообще…

— Конечно, — скривился её отец, накинув шарф на шею. — Твоя мать так же говорила. Видимо, неразборчивость в связях передалась тебе по наследству.

Марина даже ответить не смогла, буквально задушив в себе ту боль, что волной вздыбилась в её душе, а в глазах появились слёзы.

Сделав шаг в сторону, я перекрыл путь её отцу, который уже собирался направиться на выход.

— Дай пройти.

— А то что? — спросил я его.

— Тебе этого лучше не знать, — рявкнул он больше для эффекта, чем имея реальное желание сделать хоть что-то.

Проходящий мимо официант бросил на нас встревоженный взгляд и быстро направился куда-то прочь.

— А я и не узнаю, — произнес, глядя ему в глаза. — Потому что ничего вы не сделать не сможете. Ну кроме того, чтобы унизить себя в чужих глазах ещё больше.

— Что ты сейчас сказал? — прорычал он, резко подойдя ко мне почти в плотную.

— Что слышали. Если для вас единственным способом подтвердить свою значимость является желание копаться в грязном белье прошлого, то это ваше дело. Но не стоит таскать по этой грязи собственную дочь, строя из себя тут бедную и несчастную жертву.

— Рот закрой, щенок, —